История и культура гуннов - Отто Менхен-Хельфен

В конце 457 г. император Лев отправил sacra всем митрополитам и многим епископам, спрашивая их мнение относительно юридической силы рукоположения Тимофея Элура епископом Александрии и о поддержке Халкидонского собора. Список провинций, куда было отправлено письмо, а также перечень полученных ответов позволяет сделать некоторые выводы относительно ситуации на Балканском полуострове в первый год правления Льва.

Все провинции Фракийского диоцеза снова находились под твердым римским правлением. Если ни один из епископов Нижней Мёзии не присутствовал ни на «Разбойничьем синоде» 449 г., ни на Халкидонском соборе 451 г., то теперь не Марцианополь, Никополь и Одессос, но также Нова, Абритт, Аппиария и Дуросторум на Дунае могли свободно общаться с Константинополем. Даже епископ Томиса в «скифском регионе» получил циркулярное письмо и ответил на него.

Иначе обстояли дела в Восточной Иллирии. Епископы Диррахия, Скампы, Ликнида, Бюллиса, Аполлонии и Авлона в Новом Эпире заверили императора в своей непоколебимой приверженности православию. Аналогичное письмо было послано из Дардании. Его подписали епископы Скупи, Ульпианы и Диоклетианы. Письмо Зосимы, митрополита Средиземноморской Дакии, не сохранилось, но сам факт, что Лев написал ему, показывает, что Сердика, которая восемь лет назад лежала в руинах, обрела до некоторой степени свою былую важность. Но император не отправлял писем в прибрежную Дакию, Верхнюю Мёзию и Превалитану. Очевидно, в тех провинциях не было епископов, которым он мог бы написать.

Можно предположить, что связь с Ратарией и Виминакием и с таким важным городом, как Ниш, была прервана, поскольку они находились в военной зоне. Но 457 г. был годом мира в Балканских провинциях. «Воинственные народы», «мятежники», неуловимые банды, которые «теперь так основательно разбиты, что не осталось даже их имен» – это, вероятно, лазские мародеры. В письмах из Нижней Мёзии, Дардана, Нового Эпира и «скифского региона» нет и намека на военные действия. Если бы речь шла о чем-то более масштабном, чем случайные стычки, епископы, уж наверное, не обошли бы это своим вниманием.

В 449 г., восемью годами раньше, в Нише все еще существовали христианские общины. Вскоре после этого гунны оставили часть территории к югу от Дуная, которую они занимали в 447 г. Можно было ожидать, что с тех пор римское население вернулось, а с ними и священнослужители. Но если и так, они снова бежали. Бежали от гуннов, которые после краха своего государства захватили не только три места в Прибрежной Дакии, которые назвал Иордан, но и вообще «кишели везде». Нет никакого другого объяснения полного прекращения церковной жизни в северо-западной части Балкан. Если маленькие христианские общины все еще существовали – это маловероятно, однако не невозможно, – они были отрезаны от церквей на Востоке. Они находились уже в Гуннии.

Это не обязательно означает, что вся большая территория удерживалась только гуннами. Между Тимоком и Арсером жили сарматы, кемандры и гунны. В конце 460-х гг. готы жили вместе с гуннами. Но политическая власть принадлежала гуннам, тем самым, которые в 455 г. попытались захватить Паннонию.

Самое позднее в 456 г. константинопольское правительство должно было понять, что ему не хватает сил, чтобы вернуть гуннские территории к югу от Дуная. Оно хранило мир, точнее, соблюдало перемирие, как и гунны. В 457 г. Гунния все еще оставалась недоступной для римлян. Перемены начались годом позже.

Тульдила

«Очень значительная» армия, которую в начале 458 г. собрал римский император Майориан (457–461) в процессе подготовки к кампании против вандалов, почти целиком состояла из варваров. В панегирике Сидония Аполлинария императору в Лионе в конце года он назвал племена, которые выступили под императорскими штандартами: «Ты повел на войну арктическую армию семиустного Дуная. Бесчисленные рати, рожденные ленивым севером в Сифонии под Паррасийским медведем… Бастарны, свевы, паннонийцы, невры, гунны, геты, дакийцы, аланы, белоноты, руги, бургунды, висалты, остготы, сарматы… весь Кавказ и Танаитский поглотитель скифской воды».

Это еще один список, которые так любит Сидоний. Большинство имен он позаимствовал у ранних поэтов, некоторые были уже совсем забыты, но он использовал их, чтобы поразить слушателей эрудицией. Среди прочих он упоминает и гуннов: «Вокруг тебя толпились тысячи под разными штандартами. Только одна раса отказалась тебе подчиниться, раса, которая недавно, в настроении даже более свирепом, чем обычно, увела свои дикие орды с Дуная, потому что она потеряла своих полководцев в войне, и Тульдила пробудил в этой неуправляемой толпе безумную жажду крови…»

Понятно, что речь идет о гуннах. Они потеряли Эллака и других лидеров, только несколькими годами раньше имела место битва при Недао, они ушли с Дуная, и теперь их жилища были заняты их прежними германскими подданными.

Хотя Сидоний не говорит, где жили гунны Тульдилы, понятно, что Майориан не мог набрать их на побережье Понта. Тульдила не мог прийти и с Днепра. Его гунны, должно быть, жили вблизи границы с Западной Римской империей. Приск утверждает, что Майориан «привлек народы, жившие рядом с его владениями, на свою сторону, одних силой оружия, других убеждениями». На границах Норика гуннов не было; в Паннонии жили готы, на большей части территории к востоку от Дуная – гепиды. Таким образом, мы вернулись к тем же районам, откуда гунны выступили против остготов, иными словами, к Верхней Мёзии и Прибрежной Дакии. А как Майориан привлек на свою сторону гуннов – оружием или словами – неизвестно.

Два фрагмента, до сих пор не использованные исследователями гуннов, проливают некоторый свет на ситуацию в 458 г. Годом раньше Верхняя Мёзия, Прибрежная Дакия и Средиземноморская Дакия были недоступны для посланников из Константинополя к епископам в Балканских провинциях. Но летом 458 г. мощи святой Анастасии были переправлены из Сирмия в Константинополь и похоронены там. Пути из столицы в Паннонию Секунду оказались снова открытыми. Этому предшествовало умиротворение северо-западных Балканских провинций, установление modus vivendi с жившими там варварами. Благодаря миру Восток получил мощи святой мученицы, а Запад – вспомогательные части и много женщин и детей. Весной 458 г. вернулись в Аквилею первые военнопленные, уведенные гуннами в 452 г. Их отпустили гунны, причем сегодня мы можем утверждать это с уверенностью, те самые, которые присоединились к армии Майориана и пропустили восточных римлян через свои земли в Сирмий.

Вторая гото-гуннская война (463/64-466)

В годы после умиротворения северо-западных Балканских провинций (до 458 г.), гунны пребывали в мире с Восточной Римской империей, но, как мы узнаем от Иордана, и только от него, около 455 г. они снова напали на готов в Паннонии:

«После того как установился прочный мир готов с римлянами, готы увидели, что им не хватает того, что они получали от императора; в то же время стремились они проявить присущую им отвагу и потому начали грабить соседние племена, жившие вокруг; прежде всего двинулись они походом против садагиев, владевших Внутренней Паннонией. Когда узнал об этом король гуннов Динтцик, сын Аттилы, то он собрал вокруг себя тех немногих, которые пока что оставались все-таки под его властью: ултзинзуров, ангискиров, биттугуров, бардоров; они подошли к Басиане, городу в Паннонии, и, окружив ее валами, начали грабить окрестности.