Недобрый час. Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

— Ты так спешила сюда. Ищешь кого-нибудь?

— Уже нет, — медленно качнула головой Мошка.

— Этот человек на полу, случаем, не твой друг?

Заставив себя дышать ровно, Мошка снова покачала головой.

— Лицо незнакомое, — шепнула она.

Когда человек засмеялся, Мошка ощутила его теплое дыхание.

— Ох ты, ловко. Какая у тебя светлая голова на плечах. Ей там удобно сидится, да? Девочка, умеешь играть в прятки? Стой где стоишь, не оборачивайся и считай. Все пальцы, десять раз. Я спрячусь, но искать меня не надо. Спокойно и медленно иди отсюда и, пока жива, никому не рассказывай, что здесь увидела. Как, тебе нравится такая игра?

Мошка кивнула.

— Отлично. — Тихие шаги пошли прочь. Им в ритм еле слышно позвякивал металл.

Мошка смотрела на дрожащие руки и считала пальцы. И снова. И снова. Не отводя глаза, лишь бы случайно не оглянуться. Она посчитала пальцы в одиннадцатый раз. В двенадцатый. И лишь тогда поняла, что уже можно идти. Она осторожно развернулась и на дрожащих ногах отправилась в главный подвал.

Там она застала Сарацина, пинающего перевернутые табуретки, и одинокую Клячу. Та сердито сжимала чашку. При виде Мошки ее тонкие губы превратились в ниточки.

— Где Полбеды?

Мошка опустилась на табурет и открыла рот. В этот миг она ощутила позади смутное присутствие, услышала ласковый голос над ухом. И слова застряли у нее в горле. Со всей силы укусив себя за кулак, Мошка покачала головой.

Повисла долгая тишина.

— Где Жердь? — наконец поинтересовалась девочка.

Глаза у Клячи тревожно потемнели. Она задрожала.

— Я что, мамка ему? — с внезапным ожесточением рявкнула она.

Мошка молча посмотрела на нее.

— Пустоголовый дурень! — Кулак стукнул об стол. — И брательник этот его, «который нам поможет». Прикинь, брательник не оплатил долг. И светил ему «исправительный труд». Но вместо себя он подставил Жердь, сказал, что тот все отработает. Так что его схватили и уволокли.

— Но… куда его забрали? Что с ним дальше будет?

Кляча промолчала, глядя в пустую чашку.

— Ты не спросила, да? — Мошку будто окатили кипятком. — Ты сидела молча! Позволила его увести! А сама говорила, что вместе мы сила!

— А чего ты ждала? — кисло буркнула Кляча. — Я родилась в час Добрячки Зыбучки, которая помогает тем, кто помогает себе сам. Рисковать ради других я не готова.

— Что, в самом деле? — взорвалась Мошка. — Комитет Часов прав насчет нас? Мы принадлежим ночи, наша судьба — обманывать, грязно ругаться да воровать овец? Мы готовы всадить нож товарищу в спину?

Кляча вскинула голову. Мошку обдало волной презрения и ненависти.

— Ну да, ты смело поднимаешь голос, когда вокруг дневные жители, и худшее, что они сделают, это косо посмотрят на тебя. Будь ты на моем месте, тоже прикусила бы язык. Сама знаешь.

Мошка не нашлась с ответом. Она вспомнила, как покорно считала пальцы, а убийца ее спутника уходил прочь.

К столу подошел крупный мужчина.

— Госпожа, вы готовы? — Он явно обращался к Кляче. — Хозяин ждать не любит.

— Готова. — Кляча встала.

— Вы говорили, что одиноки. — Мужчина изучающее посмотрел на Мошку. — Девочка с вами?

Кляча, не поднимая глаз, покачала головой.

— Тут каждый сам по себе, — сказала она с горечью, даже с отчаянием.

Мошка ошеломленно смотрела, как последний из ее спутников, не оглядываясь, уходит прочь. Девочка застыла на табуретке. Капли ледяного пота катились у нее по спине. Она не смотрела по сторонам, чтобы не видеть, кто положил глаз на одинокую, слабую, беззащитную девочку с вкусным гусем.

Время тянулось медленно. Снова и снова Мошка собирала в кулак хладнокровие и пробовала выдавить из мозгов хоть подобие плана, но перед глазами вставал распростертый Полбеды и ледяная ненависть во взгляде Клячи. Беги отсюда, прожужжал Мухобойщик в голове у Мошки. Немедленно. Прямо сейчас.

Она осторожно поднялась на ноги, вздрогнув от скрипа табуретки. Наклонилась и взяла Сарацина. Большого, добротного гуся. Его белые перья осветили мрак. Изобильная еда на ножках. Приглашение головорезам дождаться ее в переулке.

Мошка дрожащей рукой погладила крыло Сарацина, ощущая пальцами упругую жесткость перьев.

— Снова мы с тобой вдвоем, — шепнула она ему в шею. — Мы с тобой против всего мира.

На подгибающихся ногах она двинулась меж сидящих силуэтов. Волоски на шее встали дыбом. Сзади раздался скрип дерева. Кто-то встал из-за стола. Девочка притворилась, что не заметила, и пошла дальше к выходу, прижимая Сарацина к груди. Судя по звукам за спиной, скрасить ее одиночество решила целая компания.

Столы кончились. До выхода осталось всего ничего. Мошка сохраняла видимость спокойствия, хотя инстинкты кричали, что за ней идут по пятам. В воздухе повисла угроза, как электричество перед грозой. Девочка ступила на первую ступень лестницы… и как укушенная рванула на улицу.

Сзади раздался перестук шагов, и это было не эхо. Вылетев на ледяной воздух, Мошка кое-как спихнула вниз бочку-фонарь с вырезанной мордой. Во все стороны полетели свечи и капли воска. Мошка услышала бадабум-бадабум-бадабум-бадабум-УЙЕАААА-тутум-бадабум-бадабум-АЙООО-бадабум-хррррр…

Дожидаться господ УЙЕАААА и АЙООО она не стала. Вряд ли они будут расположены к беседе. Даже если они не планировали причинить ей вред, теперь точно не удержатся. Девочка решила показать «Догу и хлысту» пятки. Может, не самые чистые, зато очень быстрые.

В Ночном Поборе она знала лишь одно место, где можно укрыться: дом повитухи. Искать его придется очень быстро и с убийцами на хвосте.

На углу Мошка остановилась, сдернула башмаки и бросилась дальше. Камни мостовой больно ранили ноги, но делали это бесшумно. Топот сзади приблизился было, но затих, когда преследователи свернули не на ту улицу.

Девочка знала лишь один способ найти дом Прыгуш: добраться до городской стены и идти вдоль нее, пока не увидит знакомые места. Она бежала, и взгляд ловил отдельные картины.

Истощенные мужчины и женщины, скованные одной цепью, чинят городскую стену. Тот самый «исправительный труд», о котором говорила Кляча. Двое подростков присели рядом с распростертым телом и вытирают темную жидкость с его карманных часов. Грязный переулок, и шевелящаяся толпа рвет друг у друга чахлые вязанки хвороста.

Стоило Мошке стряхнуть липкие взгляды, как она вляпывалась в новую паутину внимательных глаз. Снова сзади гремел топот. То ли УЙЕАААА и АЙООО, то ли другие. Разницы никакой.

Вот! Она узнала узкое жилище Прыгуш. Дверь была приоткрыта, оттуда осторожно выглядывала госпожа Прыгуша с узлом на спине. Рядом нетерпеливо переминался молодой человек с потайным фонарем, греющий свободную руку под мышкой.