Мой папа самый лучший - Саша Ройс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Телефон, — мило напоминаю я и протягиваю руку.
Мазнув взглядом по моей ладони, Потемкин загадочно улыбается.
— В офисе.
Сомкнув губы, недовольно соплю.
Вот сколько раз хотела завести второй телефон?
Поджимаю губы.
Проблемы со здоровьем заставили позабыть о подобных желаниях…
А сейчас вполне можно вернуться к этой идеи.
У меня есть еще один телефон, но его я оставила в рабочем кабинете и данный гаджет предназначен исключительно для деловых переговоров.
Что же делать?
Мелкие шаги — и я вплотную подобралась к Мирону, так, что могу спокойно теребить полу его пиджака.
— Почему ты мне не отдаешь телефон? — интересуюсь я, обводя пальцем пуговицу на его пиджаке.
— Потому что пока рано звонить Авроре и Дарье Филипповне, — располагающим тоном разъясняет Мирон.
Ни капли не пытается ерничать или шутить.
— Я не буду звонить… сразу, — лукавлю я.
— Будешь. Я тебя знаю.
— Если ты мне запрещаешь, значит, ты все-таки…
Осекаюсь.
Хотела сказать «обиделся», но вчера Мирон мне объяснил, что обида здесь не причем.
Тогда что?
Думаю и высказываю свое следующее предположение:
— … ты чем-то недоволен? — поднимаю на него вопросительный взгляд.
— Есть немного, — не отрицает Потемкин, и я приободряюсь, понимая, что нащупала нужное направление. Выходит, что Дарья Филипповна с чем-то перегнула. Хм, — дай им время подумать и понять.
— Сколько?
— Хотя бы этот день.
— Ладно, — часто и понятливо киваю.
— Уже лучше, — мужская рука ласково касается моего подбородка.
Потемкин наклоняется ко мне и ловит мои губы.
Поцелуй выходит романтичным и легким.
— Так отдашь телефон?
— Сказал — в офисе! — снисходительно и с улыбочкой напоминает он.
Поджав губы, иду к своей… матрешке. Все! Прицепилось к языку!
Покидая территорию дома, черный «Мерседес» галантно пропускает красное «Рено».
Когда иду по коридору «Сапфира» в направлении компании, в которой я работаю, испытываю поистине странное чувство. Мне кажется, будто я только что перешагнула порог временного портала и оказалась в коридоре в тот самый день, когда ко мне заглянула Аврора.
На секунду останавливаюсь.
Вздыхаю.
И продолжаю свой путь.
По сравнению с обычным ритмом жизни мне понадобилось больше времени, чтобы включится в работу. Намеренно или нет, однако Видов с самого утра попадался на глаза чаще обычного. Всякий раз при встрече задавал дежурные вопросы. И каждый раз я ощущала на себе его пристальный взгляд.
Еще чего хорошего к себе вызовет на разговор.
Тьфу-тьфу!
Сейчас не хочется никакого напряга. Нужно все обдумать и расставить по своим местам.
Расположившись в своем кабинете и пытаясь сосредоточиться над новым договором, я неожиданно делаю для себя вывод, что все в моей жизни стало как-то не так.
Все стало необычным.
Хм…
Крутя в руке карандаш и упирая его в подбородок, задумчивым взглядом смотрю перед собой.
Что Мирон сделал такого, что теперь все имеет для меня другой цвет, запах, значение?
Я не могла ответить на это вопрос конкретно. Я просто чувствую перемены, но не могу их выразить словами.
Боже!
Разве я раньше могла подумать, что этот мужчина так изменит мою жизнь.
Мужчина, которого нередко видела в «Сапфире». И даже однажды, если я не ошибаюсь, пару раз ехала с ним в одном лифте.
Бизнесмен, с которым мельком встречалась на деловых конференциях, встречах.
Мы с ним даже не разговаривали. Но иногда ловила на себе его взгляд. Совершенно обычный взгляд. Каждый человек смотрит так каждый день на случайного прохожего, коллегу, сидящего рядом пассажира.
И подумать не могла, что мою жизнь так может перевернуть человек, сидящий среди многих других людей в ряду икс, на месте игрек.
Работа шла с трудом, но все-таки я включилась.
Тяжело было глушить в себе мысли об Авроре и Дарье Филипповне. Если честно, это единственное, что меня напрягало. Однако чутье подсказывало мне, что не все так просто, как кажется.
Мирон попросил день. Пусть будет этот день. И не больше.
Привычно раздается трель рабочего сотового, и я на автомате снимаю трубку. Подношу ее к уху, не отрываясь от бумаг.
— Алло.
— Привет, детка, — раздается знакомый баритон, а в груди разливается благодатное тепло.
Снимаю очки и, опустив их на столешницу, обозначаю:
— Ли-за. Меня зовут Лиза, Мирон, — важничаю я, немного покручиваясь в офисном кресле.
— Не хочешь пообедать, Лиза?
Смотрю на часы.
Совершенно забыла о времени.
— Пообедаю. С тобой?
Вот как можно прожить без уточняющих вопросов?
— Со мной.
— При условии, что ты вернешь мне телефон, — мои глаза забегали в ожидании ответа.
— Верну.
Звучит как-то неубедительно, но ведь Мирон обещал.
— Где?
— В кафе напротив. Второй этаж. Там спокойнее.
— Хорошо. Буду через пятнадцать минут.
Отключаюсь.
Предупредив о перерыве, отправляюсь в назначенное место.
На втором этаже уютного и семейного кафе действительно спокойнее. Располагающая обстановка. Тихая ненавязчивая музыка. Пастельные тона интерьера. Много орхидей и лилий. Предполагаю, что владельцы сего заведения питают слабость к выбранным цветам.
Осматриваюсь.
Радует, что Мирон уже на месте.
Кивнув издалека, направляюсь к нему размеренной походкой.
— Привет, — роняю я, присаживаясь на бежевый диванчик напротив и снимая с плеча сумочку.
— Привет.
— Ты уже что-то заказал?
Все как-то выдержано и дежурно.
— Да. Тебе заказал салат, рыбу и кофе. Сегодня без десерта. Обойдешься, а то никакой нежности и ласки в голосе.
Удивленно распахиваю глаза.
— Мирон, — с укором шепчу я, плотно сжимая губы, подавляя мимолетную улыбку. — Я просто на взводе. Извини. Ситуация с Авророй и твоей мамой меня не устраивает.