Счастливый город. Как городское планирование меняет нашу жизнь - Чарльз Монтгомери

Все эти места нуждаются в правильной организации пространства, которая поможет нам наладить отношения с незнакомцами и потом ни от кого не прятаться.

Изучение фактора близости

Хорошая новость: важное сочетание двух факторов — контроля и чувства принадлежности к социальной группе — может быть заложено в архитектуру жилого пространства. Это стало ясно после интересного исследования, которое в 1973 г. провел психолог Эндрю Баум с участием студентов Университета штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук. Он сравнил поведение двух групп студентов из общежитий[255] с разной планировкой. В первом те обитали в двухместных комнатах, расположенных вдоль одного длинного коридора. Это напоминало гостиницу, если не считать одной общей ванной и общей зоны отдыха в конце коридора. Во втором общежитии число проживающих студентов было таким же, но планировка отличалась: на этажах располагались блоки из двух или трех жилых комнат с небольшой общей гостиной и ванной. Места распределялись случайно, но в реакции студентов на окружающую среду прослеживалась закономерность.

Обитатели общежития с длинным коридором больше были подвержены стрессу, жаловались на ощущение «толпы» вокруг и нежелательные социальные контакты. Проблема была в том, что из-за подобной планировки они практически никак не могли повлиять на то, с кем они случайно столкнутся и как часто. У них не было «буферной зоны»: они находились либо в своей комнате, либо в общественном пространстве коридора и зоны отдыха.

Планировка не только раздражала студентов, но и влияла на их взаимоотношения. Они не стали друзьями, как можно было бы предположить и как произошло у студентов во втором общежитии. Они меньше были готовы прийти на помощь друг другу. По сути, они избегали друг друга и со временем становились еще более антисоциальными.

Общежитие с длинным коридором

Общежитие с блочной системой комнат

Планировка делает людей дружелюбнее

Студенты из общежития с блочной системой комнат, где они могли контролировать социальные взаимодействия (внизу), испытывали меньше стресса и завязывали более крепкие отношения, чем обитатели общежития с комнатами вдоль длинного коридора (сверху), которых раздражали соседи. (Valins S., Baum A. Residential Group Size, Social Interaction, and Crowding // Environment and Behavior, 1973. Р. 421. Redesign: David Halpern and Building Futures)

Удивительно, но эту же модель поведения студенты перенесли на все сферы своей жизни. Однажды нескольких из них вызвали в администрацию университета и попросили немного подождать в приемной вместе с одним из соседей. В отличие от обитателей первого общежития, между студентами из второго завязалась беседа. Они подбадривали друг друга и даже пересели поближе.

Важный фактор социализации — не плотность населения как таковая, а скорее возможность контролировать, когда и как взаимодействовать с другими. Изоляция и чрезмерная стимуляция нервной системы — две стороны одной медали. Психологическое здоровье человека — как и общества в целом — частично зависит от его способности настроить под свои потребности взаимодействие с окружающим миром[256].

Краткий экскурс в модернистское прошлое покажет, насколько вредными могут стать жилища, если этот принцип не учитывается. Среди самых наглядных и символичных неудач позднего модернизма — социальный жилой комплекс Пруитт-Айгоу[257], построенный в 1950-е годы в Сент-Луисе. Он состоял из 33 одиннадцатиэтажных зданий и был спроектирован архитектором Минору Ямасаки. Он был призван решить проблемы жилья для молодых квартиросъемщиков среднего класса: из городских трущоб они переехали в одинаковые многоквартирные дома, разделенные зелеными газонами. По проекту Ямасаки, мамы с детьми должны были весело проводить время на площадках, напоминающих парки и расположенных между зданиями. К сожалению, со временем комплекс стал всё больше напоминать гетто и ассоциироваться с преступностью, вандализмом, наркотиками и страхом. Роскошные лужайки между зданиями пустовали. У жителей не было ощущения безопасности.

Архитектор Оскар Ньюман[258] побывал в комплексе в самые сложные времена и обнаружил, что социальный ландшафт полностью совпадает с проектной планировкой: «За общей территорией, которую делили не более двух семей, аккуратно следили и ухаживали, а длинные коридоры на 20 семей, холлы, кабины лифтов и лестницы, которыми пользовались 150 семей, были в катастрофическом состоянии, словно они никому не принадлежали и никто за них не отвечал». Общие придомовые площадки и огромные территории между зданиями, по определению Ньюмана, были незащищенным местом: когда никто не несет ответственность за общее пространство, оно постепенно превращается в свалку, начинает процветать вандализм. Через двадцать лет из комплекса переехали две трети жильцов. Конечно, для них остро стояла проблема бедности и плохого управления[259], но планировка тоже оказалась важна: кризис в Пруитт-Айгоу[260] набирал обороты параллельно с развитием района малоэтажной застройки буквально через дорогу. Там людям схожего достатка и социального положения удалось сохранить окружающую среду, когда Пруитт-Айгоу переживал самые сложные времена. В 1972 г. Управление жилищного хозяйства Сент-Луиса начало сносить здания жилого комплекса с помощью динамита.