Апейрогон. Мертвое море - Колум Маккэнн

class="p1">Раскиданные вдоль обочин в тысяча девятьсот сорок восьмом году: упаковки от сигарет, письма, волосы, шелковые кружева, фески, тряпичные куклы, фотографии, бобины с пленкой, трости, теннисные ракетки, хрустальные декантры, головные шарфы, молитвенные покрывала, трубки медуах, лирные монеты, мячи для крикета, медные кофейники, обувь, носки.

Большинство из семисот тысяч палестинцев, которые были вынуждены покинуть свои дома, специально не брали ничего тяжелого, потому что были уверены, что вернутся в течение следующих нескольких дней: из уст в уста передавались шутки о том, что кто-то даже оставил суп на плите и не стал ее выключать.

427

Одной из самых любимых историй, услышанных Борхесом в иерусалимском кафе, была история про глиняный горшок с супом, который на протяжении веков кипел, не выкипал и не менял вкус, суп, который стал для некоторых людей эликсиром жизни, но они, отведав его, утверждали, что тот горький и кислый, и часто слегали с мучительной болезнью.

428

Помести меня, если я когда-нибудь вернусь, в свою печь как топливо, чтобы я помогал тебе готовить.

– ДАРВИШ ~

429

В две тысячи втором году в особняк аль-Масри привезли из Парижа статую Геркулеса в гигантском деревянном ящике. Экспонат был вырезан из литого куска белого итальянского мрамора.

Чтобы поднять ящик на ступеньки перед входом в дом понадобился грузоподъемный кран. Водитель не рассчитал и сбросил груз за тридцать сантиметров до земли. Ящик пошатнулся, потом перевернулся на ступеньках, крышка откинулась у ног аль-Масри. Тело Геркулеса – левая рука сжимала палицу, правая поддерживала камни – вывалилось наружу. Голова ударилась о верхнюю ступеньку и отделилась от тела, потом покатилась вниз с холма. Это было время сезонных ливней, и работникам аль-Масри потребовалось два часа на то, чтобы найти голову в грязи и камнях.

Аль-Масри пригласил экспертов, чтобы грамотно присоединить голову обратно. Он поставил высокую статую в центре под гигантским сводом с широким световым нимбом вокруг нее.

И только при ближайшем рассмотрении гости могли понять, что голова была присоединена позднее.

430

Аль-Масри неприятно удивлялся лицам людей, которые сначала видели его в безупречных костюмах, а потом узнавали, что он палестинец и изумлялись. Идеально отутюженные стрелки. Запонки. Нагрудные платки. Рубашки с монограммой. Они ожидали увидеть неопрятного и неряшливого палестинца, в куфии, с кобурой, в боевой одежде, синтетическом капюшоне.

Они смотрели на него так, будто в нем была какая-то ошибка.

431

Входной двери в особняк Муниба аль-Масри было четыреста лет, она была сделана из дуба и таким образом, чтобы выдерживать силу массивного тарана.

432

Его дом был полностью окружен зоной «С», но построен в зоне «А» на пересечении двух дорог с видом на плоские крыши и минареты Наблуса.

С его высоты аль-Масри открывался панорамный вид на лагерь беженцев Балата. Вдалеке лежала деревня Ассира аль-Шамалия.

433 [76]

434

Прогуляйтесь по полям и посмотрите, как женщины несут снопы пшеницы на спинах. Посмотрите, как мальчишки вымолачивают пшеницу под знойным ярким солнцем. Все вокруг желто-белое.

Женщины возвращаются в деревню, мимо древней стены, по брусчатой дороге, под стенами, увенчанными колючей проволокой, а потом рассеиваются в тень крутых каменных лестниц.

Вы можете проследить их путь по мякине, которая падает с платьев.

435

Через неделю после взрывов на улице Бен-Йехуда в деревню пришли мародеры. Улицы перекрыли. То и дело летали вертолеты. Семьи под прицелом автоматов выводили из домов. Мужчин арестовывали и стягивали наручниками. Женщин и детей ставили на колени на землю, лицом к своим домам.

Первый отряд заходил внутрь, чтобы выбросить предметы собственности: фотографии, книги, матрацы, всякую мелочь, кальянные трубки, мебель, старинные часы, печи, холодильники, сотейники, документы, одежду. Вторая группа загружала разбитые предметы в армейский бак для мусора и уничтожала их на глазах у хозяев.

Когда дома были раздеты догола, женщин и детей отводили в сторону и другая группа солдат – отряд строителей – заходила внутрь.

Двери были заколочены, окна перекрыты арматурой, балконы спереди и сзади нашпигованы металлическими шипами. Гигантские шипы вбивались пневматически. На пол выливалось несколько бочек бетона, чтобы никто и никогда не смог там жить.

Новые стальные двери наглухо приваривались и укреплялись металлическими прутьями, чтобы было невозможно сломать их даже тараном.

Солдаты рисовали пульверизаторами звезды Давида на стенах, но сразу же после того, как операция была завершена, племянник Юсефа Шули, Сабри, восьмилетний гимнаст, пробрался через окна и первым делом соскреб краску.

436

Позже дети стали писать имена мужчин, которые здесь жили: Башар Савалха, 1973–1997, Юсеф Шули 1974–1997, Тавфик Ясине, 1974–1997. Потом они катались на бочках из-под бетона почти под полотком и играли в военные игры: «Убей еврея», «Укради ребенка», «Бомбы в Багдаде».

437

Десять лет спустя в Алжире Сабри Шули представлял Палестинскую сборную по гимнастике на Панарабских играх: занял пятое место на брусьях.

438

Средневековое таранное орудие состояло из тяжелого бревна, длина которого зачастую превышала шесть метров, им толкали стену города или тоннеля или ворота. Некоторые тараны делали с заостренным металлическим наконечником, который мог застрять между камнями и им, как рычагом, можно было двигать вправо-влево, чтобы расшатать камни. В другом случае на балку надевался плоский наконечник, которым можно было снова и снова пробивать брешь.

К усовершенствованным таранам прикреплялись колеса, их тащили на платформах, управляемых людьми или быками – под охраной пращников и стрелков – к месту атаки.

Часто было нужно перейти через ров или осушить его, прежде чем таран мог приступить к работе. Во время финальной атаки под таран выкладывалась импровизированная «дорога» из деревянных досок, чтобы его было проще толкать. Под колеса платформы подкладывались камни, чтобы блокировать откат орудия по крутому обрыву.

Передняя часть фургона была открыта и позволяла раскачивать бревно. Таран подвешивался к потолку фургона при помощи толстой веревки, чтобы им можно было пользоваться как маяком. Раскачиваясь взад и вперед, он набирал суммарный импульс, его отпускали, и он врезался в стену, круша кирпичи и корежа петли ворот.

Атакующих поджигали, поливали кипящим маслом, закидывали стрелами, камнями, змеями и даже разлагающимися трупами.