Твой гнусный секрет - Эвелина Шегай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подожди, — Доминик выглядел так, словно был готов её взять прямо здесь, на столе посреди ресторана. — Хорошо, твоя взяла. Поедем ко мне. Думаю, за три часа ты успеешь протрезветь и, если передумаешь, то сообщишь… Но после всех твоих издевательств, мне бы очень хотелось, чтобы этого не произошло.
Глава 18
Первый и последний раз
Когда они зашли в лифт, София окончательно протрезвела. Всё больше мыслишек стало проскакивать из разряда: а не дать ли заднюю, пока не поздно. Поэтому подъём наверх протекал в неловкой тишине, которую первым прервал Доминик, спросив:
— Не собираешься предупредить родителей?
— Точно, — спохватилась она и достала телефон, дабы написать, что остаётся ночевать у Брэнди.
— Подругу тогда тоже поставь в известность, чтобы накладочка не произошла, — прокомментировал он, беззастенчиво заглядывая в её переписку.
— Они неглупые — видели мои сборы и в каком виде я уходила.
— А, значит, это формальности.
— Просто не хочу, чтобы они волновались.
И снова наступила тишина.
Пересчитывая зазубрины на ключе в кармане, София, подобно телёнку на привязи, последовала за ним в квартиру. От былой бравады, где она на всё была готова, не осталось и следа. Появилось дурацкое чувство, когда не знаешь, с чего начать, как подступиться к решению новой задачи, и с каждой секундой, проведённой за обдумыванием вариантов, всё больше погружаешься в панику.
Последний раз София находилась в таких серьёзных отношениях, что они дошли до постели — год назад. С Алексом они встречались ещё со школы, вернее, он довольно долго за ней ухаживал. Именно как пара они просуществовали всего восемь месяцев.
Их первый раз сложно назвать удачным, как, впрочем, и у большинства тех, с кем ей доводилось обсуждать сей опыт. Но он был, безусловно, наполненным страстью. Алекс стал сдирать с них одежду с порога дома. Прижимал Софию то к одной стене, то к другой, в процессе этих беспорядочных телодвижений несколько раз её хорошенько стукнув: о ребро тумбы поясницей, о дверной косяк коленкой, об острый угол стола бедром. На следующий день она на себе нашла не только множество засосов на шее и груди, но и приличных размеров гематомы и ссадины по всему телу. Будто не ночь с парнем провела, а поучаствовала в свирепой драке, где ей основательно наваляли.
— Шлёпки морозного серо‑зелёного цвета я не нашёл, как не старался, — Доминик опустил перед ней на пол пару очаровательных тапок в пастельном оттенке пригретого солнцем персика. — Всякий раз, когда я спрашивал про него у продавщиц, они делали испуганные глаза и убегали от меня. Ты это специально?
— Это дизайнерская деформация, — усмехнулась она, ныряя в пушистую мягкость. — У меня сложное цветовосприятие.
— Зато мне теперь известен рецепт, как отвадить от себя любого консультанта всего одной фразой, — проходя вглубь квартиры, шутливо подметил он. — Хочешь выпить чего-нибудь?
— А что есть?
— Чай, кофе, сигареты.
— А я думала, что речь шла про горячительные напитки, — София опустилась на диван и поняла, что благодаря его тону, тревожное ощущение, охватившее её в лифте, постепенно отступало — удавка, сдавливающая шею, ослабевала.
— Я до того непривлекательный, что необходим алкоголь? — наигранно оскорбился Доминик и достал из верхнего шкафчика пару бокалов. — У меня есть пиво и вино, но последнее покупал не я, поэтому за вкус не ручаюсь. Но оно вроде дорогое, поэтому должно быть вкусным.
Присев рядом на диване, он поставил бокалы на журнальный столик и открыл бутылку штопором, после чего неторопливо наполнил каждый из них на четверть. Промокнул салфеткой горлышко и обратно заткнул его пробкой.
— Снова вино, — она взяла протянутый бокал и понюхала рубиново-красный напиток. — Ты такой спокойный… и не скажешь, что до меня ты сюда не приглашал девушек.
— Присутствие самоконтроля не говорит о том, что я тебя не хочу, — отпив вина, он откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. — Наоборот, я себя сейчас сдерживаю из последних сил.
Откровенность его слов отозвалась в ней вязким, тяжёлым томлением. А к щекам снова прилила кровь, наверняка придавая им заметный румянец. София щедро глотнула вина и тут же скривилась:
— Ну и кисляк.
— Да, большие деньги не всегда являются залогом приятно проведённого времени.
— Сколько оно стоило?
— Не знаю. Но не меньше трёх тысяч.
— Обалдеть, — ошеломлённо пробормотала она и поставила бокал обратно на стол. — Я, конечно, не эксперт, и самое дорогое вино, что я до этого пробовала, стоило сто двадцать евро за бутылку, но, по-моему, вас, богачей, бессовестно дурят.
— В этом никто и не сомневается, — весело фыркнул Доминик, чуть приоткрыл глаза и посмотрел на неё из-под ресниц. — Некоторых из нас это заставляет учиться ценить то малое, что можно получить практически за бесценок — оно нередко более ценное.
Они смотрели друг на друга, глаза в глаза, всё глубже погружаясь в пучину желания. И в какой-то момент свет в голове просто-напросто взял и погас, как если бы вышибло пробки в электрическом щитке — они потянулись к чужим губам одновременно.
София вскарабкалась ему на колени и выгнулась в спине, теснее прижимаясь животом и грудью к твёрдому телу под тонкой тканью свитера. Она плавилась под властными касаниями горячих ладоней, помогая им поскорее освободить себя от лишней одежды. И когда на ней остались лишь штаны и кружевной бралетт, он подхватил её под попу и поднялся с дивана, вынуждая обвить его талию ногами.
То, как осторожно Доминик опустил Софию на кровать и продолжил раздевать, ярко контрастировало с тем, как он гладил, сжимал её теперь обнажённые бёдра, почти на грани грубости. Но не потому, что пытался сделать ей больно, нет, скорее наоборот: в нём было столько нежности, что она била через край.
Однако даже в таком состоянии Доминик продолжал себя контролировать, как бы ни захлёстывали эмоции. Он на славу постарался подготовить Софию — она приняла его на пике своей кульминации. А уже через мгновение узнала, что молния способна бить дважды в одно место.
* * *
Ласковые поцелуи, покрывающие голые плечи, лопатки и мягкий изгиб шеи, — лучший на свете будильник. София сонно приоткрыла глаза, убеждаясь, что комнату заливал густой солнечный свет, намекающей, что утро давно не ранее, и встретилась взглядом с сидящим на корточках Домиником.
— Привет, — шепнул он и поцеловал в губы. — Кофе?
Она улыбнулась, и Доминик понял её без слов. Поднялся, сделал пару размашистых шагов, остановился, вернулся и наклонился, чтобы зацеловать каждый миллиметр