Дезертир с большой дороги - Юрий Соколов

Хулио подхлестнул вожжами лошадей, и те втащили карету во двор. Следом втянулись всадники. Ворота по команде Жюстины захлопнулись за ними. Костомех с треском восстал из курятника, развалив его на стройматериалы, угостил дубиной обоих воинов и занес вилы над магом.

— Твои сопровождающие мертвы, — сказал я. — Только шевельнись без разрешения или попробуй скастовать заклинание — проткну как жука.

— Кто вы? — промямлил Хулио.

— Не узнал? А ведь должен бы. Если память отшибло, так включи интеллект. И заткнись, кстати. Говорить будешь когда я спрошу.

Жюстина обогнула карету, встала у Хулио на виду и, глядя ему в глаза, превратилась в себя. Маг издал придушенный писк и уронил вожжи.

Из ельника показался Люцифер. Он с достоинством прошел сквозь дыру в плетне и помог выскочившему из избушки Мыку поймать и успокоить лошадей убитых воинов. Дав Жюстине насладиться триумфом, я оглушил Хулио дубиной, поддел вилами за одежду, снял с козел и уложил посреди двора.

— Ловко же ты управляешься с костомехом! — похвалила Жюстина, готовясь к процедуре снятия личины с бывшего жениха. — Ювелирно, я бы сказала.

— Девяносто восемь процентов навыка, — скромно ответил я. — Правда, пятьдесят из них — заслуга моего бывшего сотника, но это уже детали.

Непричастные к совершению обряда, как и в первый раз, отступили подальше. Люцифер решил не сосредотачиваться на происходящем, а поесть и заодно развлечь почтенную публику. Встав в огороде, он по одной выдергивал из грядок морковки за ботву, обтрясал с них землю, подбрасывал высоко вверх, ловко ловил пастью и с аппетитом пережевывал. В рядах его восторженных зрителей оказались Мык и Весточка. Я остался с Жюстиной, так как свежеснятую личину предстояло оформить на меня. Хулио очнулся раздетым, связанным и с кляпом во рту. Сообразив, что с ним сейчас сделают, он выкатил глаза. Вспыхнула разноцветными огнями «подкова» разомкнутого магического круга. Жюстина вручила мне жертвенный нож и дала выпить какую-то воняющую дегтем гадость. Присутствие рядом демонов ощущалось почти физически, но на меня накатило такое безразличие, что воплотись они все вокруг нас, я и не вздрогнул бы. По окончании обряда я с тем же безразличием прирезал Хулио и надел на себя его одежду. Готово, что ли?

Ага, готово.

Перемены ощущались во всем. Я чувствовал себя по-другому, и даже на окружающий мир смотрел не совсем так, как раньше. Показалось, что я стал гораздо слабее и утерял многие навыки, одновременно приобретя новые. Однако именно что показалось. Просто я внутренне частично стал Хулио, и чтобы быть только собой, приходилось напрячься. А внешне я и вовсе был Хулио без всяких отличий. Личина оказалась гораздо достовернее даже той, которую когда-то сделал для меня Айк, превратив в иеромонахиню Эсмеральду. Стоило мне начать говорить и шевелиться, как тут же проявили себя несвойственные мне жесты и обороты речи. А чтобы говорить и вести себя как прежде, опять же требовалось волевое усилие.

Жюстина сменила магический инструментарий и принялась творить фантомов убитых воинов, пользуясь маной из накопителей Клары. Я подождал, пока она закончит, перенес трупы в коровник и забросал их навозом. Разваленный костомехом курятник сложил в дровяник. Самого костомеха загнал в ельник и замаскировал лапником. Через час во дворе уже ничего не напоминало о недавних событиях. Жюстина передала права управления своим петом Мыку, и объяснила, что следует делать в штатных и нештатных ситуациях.

— Остаешься здесь за старшего, — сказал я мальчишке. — От мелких неприятностей тебя легко защитят леший и Люцифер. В случае крупных удирай в лес. Но это вряд ли потребуется. Скорее всего, ни одна живая душа не заглянет сюда до нашего возвращения. А припрется из деревни клиент или клиентка к Кларе — пугнешь их петом. Он отлично справится, уверяю.

Усталая Жюстина выдала мне инструкции по обращению с фантомами и завалилась дрыхнуть на сиденье кареты. Фантомчики были простенькими, но иначе я с ними и не управился бы, потому что способности Хулио, коими я временно овладел, тоже были по своей сути фантомными. Забравшись на козлы, я выехал со двора. Слегка пришибленные наложенными на них заклинаниями лошади эскорта понуро зарысили сзади.

Хулио прибыл к избушке Клары в рекордно короткий срок — значит, он следовал к ней самым коротким путем. Я сверился с картой: миновав ближайшую деревню, мы вполне могли ехать другой дорогой. А уж в город точно проникнем не там, где маг его покидал, а с противоположной стороны. Фантомы воинов обманут разве того, кто увидит их издали и не станет изучать слишком внимательно. Однако не солдат на заставах и не стражников на воротах.

Быстро миновав проселок в ельнике, мы прокатились между заброшенных, а потом и возделанных полей, и въехали на главную деревенскую улицу. Она была пустынна. Крестьяне поглядывали на нас из дворов и огородов. Проезду мешали только редкие собаки да скотина. Тем не менее я встал на козлах, важно задрал голову и закричал: «Па-а-асторонись!», — а затем и: «Дорогу господину магу!», — надеясь, что жители по крайней мере этого населенного пункта запомнят Хулио как круглого дурака. Насмешливые выкрики и свист деревенских мальчишек полностью подтвердили мое предположение.

— Заткнись, а? — попросила из кареты Жюстина. — Восстанавливаться мешаешь.

Вблизи Гинкмара подозрительные таверны попадались с завидной регулярностью. С законом там если считались, то лишь в случаях прибытия тех редких представителей этого самого закона, которые взяток не брали. К одному из подобных заведений я и свернул, когда фантомы нашего сопровождения рассеялись, и продал лишних лошадей за полцены. Пока добрались до Каритека и обогнули его, наступил вечер. На воротах нас не только не остановили, но и отсалютовали карете, разглядев через окошки в дверцах проснувшуюся Жюстину и безошибочно опознав экипаж как без пяти минут свадебный.

Узкий фасадом, зато трехэтажный дом Хулио находился неподалеку от Храма Всех Святых, на Канатной улице, идущей параллельно Гончарной. С немалым удивлением я обнаружил, что именно он затыкает Колдовской переулок, выходя в него задней глухой стеной.

— Да, да, — подтвердила Жюстина. — Дом лет пятьдесят назад встроил меж двух соседних отец Хулио, сэкономив на и на камне, и на каменщиках. Кому и сколько он дал на лапу, чтоб не занимать почти весь первый этаж проездной аркой, я не знаю. С тех пор у Колдовского переулка есть другое название — Колдовской тупик. Что сильно действует на нервы тем, кто в нем живет. Не последняя, кстати, причина, почему я хочу к тебе в компаньонки. С деньгами только за костомеха я буду обречена открыть лавочку в точно таком же тупике. Или в переулке, который вот-вот тупиком станет. И сидеть в нем вплоть до кончины от старости. Потому что девять из десяти жителей подобных мест покидают их лишь благодаря перерождению.

Я порылся в доступной мне памяти Хулио и извлек из нее имя служанки: Лионна. У мага она не живет — приходит утром, уходит вечером. Сегодня, конечно, еще на трудовом посту: дожидается хозяина. Я отпер дверь, кликнул девушку и отпустил ее, наказав по дороге домой заскочить на каретный двор и сказать, что экипаж верну только завтра, в это же время. Лионна кивнула, попрощалась и убежала. Обычное дело — владелец каретного двора обеспокоиться не должен. У него на руках залог, из которого можно удержать плату хоть за один лишний день, хоть за два. Пропавших воинов хватятся не скоро. Получили деньги от нанимателя, загуляли где-то… Мало ли где. Тоже обычное дело. Тем паче что с каретным двором эскортники никак не связаны. Такие, как они, всего лишь тусуются в таверне напротив, поджидая состоятельных клиентов.