Дезертир с большой дороги - Юрий Соколов

— Остановись, — повторил я уже спокойнее, стряхнул с левой руки щит и приобнял Жюстину за плечи. — Все закончилось, ведьма в нашей власти. Мы победили. И тебе теперь надо не голосовые связки надрывать, а подумать, как слить победу на себя. Нельзя убивать Клару, пока ты не сняла с нее личину. А личину у тебя не выйдет снять до получения сорокового уровня, который можно взять только после убийства Клары. Патовая ситуация, а?

— Нет, — ответила Жюстина, приходя в себя. — Для победы над магом необязательно его убивать. Достаточно лишить волшебной силы. Не маны, а именно волшебной силы как таковой. Самой способности совершать магические действия.

Спасибо, что просветила дурака, подумал я. Правда, элементарные вещи относительно ваших колдовских шашней мне известны. Просто хотел, чтоб ты отключила инстинкты и включила мозги. И, кажется, получилось.

— В первую очередь нужно вытащить Клару из рощи, — сказала Жюстина. — Чтоб не могла черпануть энергии откуда-нибудь здесь. Место сакральное, хорошо ей знакомое — не стоит рисковать.

— Сейчас организую.

Я вытащил меч у Клары изо рта, сунул туда кляп, снял с ведьмы все амулеты, скрутил ее веревкой и привязал конец к луке седла Люцифера. Сказал: «Давай, Люц!» — и пошел следом за волочащейся по земле старухой.

— Подбери ее руки, — приказала Жюстина Мыку. — Не смотри на меня с таким ужасом! Подумаешь, отрубленные руки взять и перенести на сотню шагов… Ты ведь магом собрался стать? А магам приходится делать множество гораздо более неприятных вещей.

— Не тирань ребенка, — сказал я, останавливаясь и оборачиваясь. — Нашла на ком зло срывать.

— Я не срываю! Я…

— Именно срываешь. Ты возбуждена, тебе плохо — и ты хочешь, чтоб всем вокруг было плохо. Меня трогать боишься, и решила отыграться на Мыке. Сама подбери эти чертовы руки, если не собираешься и в самом деле стать похожей на Клару. Нам еще фамильяра с кикиморой потрошить, потом ведьму и Хулио — в духовном плане, — так что пацан успеет прочувствовать все превратности опрометчиво выбранной профессии. Глядишь, задумается и сменит специализацию на художника или музыканта.

Жюстина надулась, но скандалить не стала. Даже мой щит хотела прихватить, однако раздумала и топнула ножкой: сам возвращайся и забирай. Леший последовал было за хозяйкой, остановился у щита, нерешительно потоптался возле него, поднял и посмотрел на меня. Неужто чувствует связь со мной, как с первоначальным владельцем фиала? Или просто такой бережливый, что не в силах пройти мимо брошенного ценного имущества?.. Жюстина надулась еще сильнее и скомандовала пету свернуться в интерфейс. Леший испарился, щит грохнулся на землю. Ах ты вредина! Ну ладно, спускай пар как умеешь.

Мы выбрались из Гнилой рощи и дошли до нашей последней стоянки. Здесь Жюстина потребовала развязать Клару и снять с нее одежду: вдруг в тряпках что-то вшито?.. Вид у голой ведьмы оказался настолько непригляден, что мне захотелось зажмуриться.

— Знаешь, Жюст, — сказал я. — У нее и в заднице артефакты могут быть всунуты, и в еще более интимном месте, но проверять это я не буду. Хочешь — проверяй сама. И сама же связывай ее по новой. Заодно заклинание на веревку наложишь. Я все равно не умею.

— Чистоплюй! — буркнула Жюстина.

— Не то чтобы очень, но есть немного… Закрой рот! Прекрасно понимаю все, что ты имеешь мне сказать. Втравил тебя в историю, а сам увиливаю. А ты не увиливай: ты же маг, а маги к неприятным вещам привычные.

Сердито сопя, Жюстина связала Клару и разложила вокруг нее самоцветы магического круга в таком порядке, что он оказался как бы вывернут наизнанку. Войти внутрь можно. Выйти нельзя.

— Оставайся здесь, — сказал я Мыку, решив избавить его и от соучастия в предстоящей расчлененке. — Случится что — дашь нам знать через Люцифера. Он встанет между лагерем и рощей — для связи. А мы завершим дела в роще.

Жюстину пошатывало от слабости и потери маны, однако она не жаловалась. Сперва мы проверили костомеха — насколько здорово он в землю вмерз. Оказалось, что очень здорово. Долбить застывшую грязь или отогревать ее кострами я посчитал излишним. Пока Жюстина восстанавливается, из леса все равно не тронемся, а когда она восстановится, ледяная ловушка уже раскиснет. Скелет даже охранять не надо: после ремонта и «перепрошивки» им не может управлять никто кроме меня. Ни непосредственно, ни дистанционно.

Труп фамильяра выглядел печально. Люцифер столько на нем танцевал, пока кот еще не был трупом, что ни одной целой кости не осталось. Думал, из него не получится ничего извлечь, разве что шкуру снимем, однако взять удалось удивительно много. Я читал вслух пособие по свежеванию от Айка; труднопроизносимые абракадабры выписывал на пергамент. Жюстина работала, поучительно демонстрируя мне, насколько маг превосходит воина в препарировании, особенно когда у него имеется вся необходимая информация. Последующее жертвоприношение в обмен на ману также оказалось выгоднее любого из тех, что совершал я сам. Жюстина заметно посвежела и направилась к кикиморе.

— А чего ты так разозлилась, увидев эту тварь? — осторожно спросил я, когда мы остановились над телом существа.

— Разве не знаешь? — удивилась Жюстина. — В кикимор воплощаются непослушные дети, пропавшие из дому и погибшие. Некоторые сами сбегают, других заманивают в безлюдные места колдуны и нечисть. Могу спорить на собственную голову, что Клара свою кикимору сделала сама. И бедное дите до сих пор оплакивают в одной из ближайших деревень.

— А мы, значит, убили его повторно?

— Так это-то хорошо. Освобожденная душа ребенка сможет воплотиться в прежнем теле. Не обязательно в родных краях, но сколько раз уже бывало, что исчезнувшие ребятишки возвращались к родителям через много лет ничего не помня. Кроме того, как ушли со двора.

Жюстина присела на корточки, изучая повреждения трупа перед тем, как приступить к разделке. Разговаривала она со мной спокойно, однако я заметил, что ее руки дрожат. В подробности мы не погружались, но и так ясно: в кикимор превращаются в основном девочки. И Жюстина, переселившись с братом в Каритек к доброму деду-травнику, еще долго-долго видела себя во сне уродливой волосатой старухой, находящейся в вечном рабстве у своей бабкомачехи.

Люцифер за время нашего отсутствия так и не подал сигнала тревоги, и вернувшись на стоянку, мы нашли ее в прежнем виде. Клара лежала внутри магического круга, Мык неотрывно за ней следил. Жюстина прочла молитву на ускоренное восстановление маны во сне и завалилась на боковую, предоставив нам меняться на дежурстве, охраняя ее покой. Клара попыталась было мешать ее отдыху угрожающими чревовещаниями, получила сапогом в пузо от меня и умолкла. К утру ведьму так трясло от холода, что жалко глядеть. Я всеми силами давил в себе сострадание, зная, что она легко могла бы согреться соответствующим заклом из тех, что произносятся про себя, и специально давит на психику.

После завтрака мы соорудили из камней скромный алтарь, и проснувшаяся Жюстина принесла на нем жертву освящения. Потом она до самого обеда готовилась к снятию личины. Ведьма быстро поняла, что ее ждет, и ругалась животом не переставая. Заставить ее заткнуться больше не получалось: пинки перестали помогать, а других способов я не знал. Жюстину беспокоить не решался, опасаясь сбить ей настрой. Но ведь и бесконечные поношения могли его сбить!.. Заметив мое смятение, Мык дал понять, что делать ничего не надо. Бессильная старухина злоба — это великолепно. Она облегчит призывание демонов.