Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса - Эрик Ларсон

Заболевания тоже представляли собой угрозу выставке, и Бернэм отлично понимал это. Вспышки оспы, холеры или других летальных инфекционных заболеваний, возникавшие в городе, способны были безвозвратно испортить выставку и разрушить все надежды директоров на то, чтобы обеспечить рекордный наплыв посетителей, необходимый для получения прибыли.

Но сейчас новая наука, бактериология, в которой пионерами были Роберт Кох и Луи Пастер, убедила большинство руководителей, отвечающих за общественное здравоохранение, в том, что именно загрязненная питьевая вода вызывает распространение холеры и подобных заболеваний. Чикагская вода кишела бактериями, главным образом благодаря реке Чикаго. Из-за невиданного приступа активности, поразившего городское инженерное сообщество в 1871 году, течение этой реки было повернуто в другом направлении. Ее воды перестали течь в озеро Мичиган, а потекли в реку Де-Плейнс, а оттуда в Миссисипи. В теории предполагалось, что полноводность обеих рек растворит стоки до безопасного уровня – данная концепция совершенно не принимала в расчет города, такие как Джолиет, расположенные в нижнем течении этих рек. Однако, к удивлению инженеров, затяжные дожди регулярно поворачивали воды реки Чикаго, а заодно и дохлых кошек, и фекальные массы, в обратном направлении, в озеро, да еще и в таких объемах, что черные волны легко преодолевали расстояние до заборных труб городского водопровода.

У большинства жителей Чикаго не было выбора, и они вынуждены были пить эту воду. Однако Бернэм с самого начала решил, что ярмарочных рабочих и посетителей нужно поить более качественной и безопасной водой. И в этом он также оказался впереди своего века. Действуя согласно его приказам, инженер по санитарной технике Уильям С. Макхарг построил установку для стерилизации воды на участке строительства выставки и насосом прокачивал воду через последовательно расположенные большие емкости, в которых вода насыщалась кислородом и кипятилась. Рабочие Макхарга расставили большие бочки со стерилизованной водой по всему парку и заменяли их каждый день.

Бернэм решил закрыть водоочистную станцию ко дню открытия и предоставить гостям выставки самим делать выбор, какую воду из двух безопасных магистралей пить: бесплатную озерную воду, очищенную с помощью пастеровских фильтров, или натуральную чистую воду, подаваемую по трубам из источников в Уокешо [123], расположенных в тысяче миль от выставки, в штате Висконсин, по пенни за стакан. В ноябре 1891 года Бернэм приказал Макхаргу обследовать пять источников в Уокешо, определить их производительность и степень чистоты воды, но сделать это «потихоньку», предполагая, что прокладка труб по привлекательному и ухоженному сельскому ландшафту, возможно, вызовет негативное отношение. Но никто не мог и предположить, что несколько месяцев спустя усилия Макхарга по организации подачи воды из Уокешо приведут к вооруженному столкновению в тиши прекрасной висконсинской ночи.

Но больше всего тревожил Бернэма пожар. Потеря здания «Греннис блок», где располагался главный офис их с Рутом компании, еще было живым, унизительным воспоминанием. Любой пожар в Джексон-парке мог уничтожить выставку, что было бы катастрофой. Поэтому при строительстве объектов, расположенных внутри парка, опасность пожара учитывалась в первую очередь. Штукатуры использовали маленькие печурки, которые называли «саламандрами», для того, чтобы ускорить процессы затвердевания и сушки. Лудильщики и электрики пользовались открытым огнем для плавки, гибки, наплавления. Даже сами пожарные использовали огонь: паровые двигатели, приводящие в движение насосы, установленные на пожарных повозках на конной тяге.

Бернэм установил защиту, которая с точки зрения существовавших стандартов казалась слишком тщательно разработанной (и даже избыточной). Он создал пожарную команду, действующую непосредственно на территории выставки, и приказал установить сотни пожарных гидрантов и телеграфных постов для передачи сообщений о тревоге. Он заключил контракт на постройку пожарного корабля «Королева огня», специально предназначенного для плавания по мелким каналам парка и прохода под многочисленными низкими мостами. В технические требования к каждому зданию был включен пункт, в соответствии с которым оно должно было быть окружено подземной системой подачи воды, соединенной с наружными водоразборными колонками. Также Бернэм запретил курение на площадках, однако из этого правила он сделал два исключения: первое – для подрядчика, который объявил, что его рабочие, европейские ремесленники, бросят работу, если им не будет разрешено курить сигары; второе – из великодушия к своим инженерам, чертежникам, а также приезжающим архитекторам, которые каждый вечер собирались в его временном жилище, чтобы потолковать, выпить вина и выкурить сигару.

С приближением зимы Бернэм приказал обкладывать все гидранты конским навозом, чтобы предотвратить замерзание воды в трубах.

В самые холодные дни от навоза шел пар, отчего создавалось впечатление, что сами гидранты горят.

* * *

Когда Сол Блум снова пришел в офис Майка Де Янга, он был уверен, что Де Янг наверняка не согласится с той зарплатой, которую он потребует, поскольку он решил запросить сумму, равную жалованью президента Соединенных Штатов: 50 тысяч долларов. «Чем больше я думал об этом, – вспоминал Блум, – тем больше мне нравилась перспектива поставить Майка Де Янга в известность о том, что меньшая сумма не компенсирует моих убытков, связанных с отъездом из Сан-Франциско».

Де Янг предложил Блуму сесть. Выражение его лица было спокойно-выжидающим.

«Внимательно рассмотрев ваше предложение, я понял, что мои интересы сосредоточены здесь, в этом городе. В перспективе я вижу себя…»

Де Янг жестом прервал его и спокойным голосом произнес: «Ну все, Сол, я думал, ты собираешься назвать мне сумму, которую мы должны тебе платить».

«Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я не ценю должным образом…»

«Ты уже говорил все это минуту назад, – снова прервал его Де Янг. – Скажи, наконец, сколько ты хочешь».

Все пошло не так, как ожидал Блум. С трепетом он назвал Де Янгу сумму: «Тысячу долларов в неделю».

Де Янг улыбнулся. «Ну что ж, это не такое уж плохое жалованье для парня, которому двадцать один год, но я не сомневаюсь, что ты его получишь».

* * *

В августе Эйбрахам Готтлиб, которого Бернэм назначил главным инженером по строительству, сделал пугающее открытие: он не смог подсчитать ветровую нагрузку на главные здания выставки. Бернэм распорядился, чтобы основные исполнители работ, включая «Агнью энд компани», строившую павильон «Изготовление продукции. Основы научных знаний», немедленно прекратили работы. В течение многих месяцев Бернэм боролся со слухами, согласно которым он заставлял своих людей работать в столь быстром темпе, что некоторые здания небезопасны; европейские репортеры утверждали, что некоторые постройки были «признаны непригодными». И вот теперь Готтлиб допускал ошибку, чреватую катастрофой.