Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон

Племя балунгу делает отметины на висках в виде трех-четырех маленьких шишечек; мочки ушей растянуты вставленными в них кусками дерева, украшенными бусами. Поперек лба идет полоса бус, поддерживающих поднятые кверху волосы.

Деревня Чибуэ стоит у истоков реки Локвены, текущей на север-северо-восток. К северо-востоку от нас тянется длинная гряда невысоких гор, это Мамбве или часть их. Оттуда, но чуть южнее, начинается Чамбези. Локвена, вокруг истока которой мы обошли, и все другие речки к северу и западу от нее текут в Лофу, или Луву, и далее в озеро Льемба. Реки, стекающие с гор по правую сторону от нас, текут на восток, впадают в Лоанзу, а она – в озеро.

15 марта. Идем в деревню озерного вождя Касонсо, владеющего также окружающей большой страной.

Пересекли Лочендже, ширина ее пять ярдов, глубина по колено; дальше вышли к Чаньюмбе. Сейчас течение всех этих речек очень быстрое, они полноводны, вода в них чистая. Все жители носят с собой топоры, как будто воюют все время с лесом. Из-за затянувшейся лихорадки я мало расположен наслаждаться прекрасным пейзажем. Мы, очевидно, на хребте водораздела, но у населения нет ясного представления о том, куда текут реки.

19 марта. Из деревни, около которой мы расположились, пришла партия молодых людей, чтобы заставить нас уплатить что-нибудь за то, что мы не пошли в их деревню: «Нужно приветствовать сына большого вождя…» – и т. д. Они были вооружены луками и стрелами и были готовы к бою. Я объяснил, что мы остановились близко от них, ибо они сказали, что мы не сможем сегодня достигнуть владений Касонсо. Вождь их не дал нам ничего. Немного поговорив с нами и пригрозив, что завтра примут меры, они, слава Богу, ушли, не пытаясь ничего предпринять. Продвигаясь дальше лесом на северо-запад вдоль зеленых, поросших деревьями склонов, тянувшихся по правую руку, пришли в одну из деревень Касонсо, расположенную в очаровательной долине. Здесь реки углубили большие зеленые долины; многие из речек, как, например, Каканза, впадают в Луву.

20 марта. Характер местности тот же, невозможно сосчитать все речки, текущие на северо-запад. Деревня вождя Касонсо расположена в месте слияния двух речек. Вождь долго жал нам руки; кажется, у него открытый характер. Прошел дождь и заставил муравьев-эцитонов начать переселение. Часа через два, после того как мы улеглись, нахлынули муравьи. Их называют каланду, или нкаланда.

Совершенно невозможно описать их нападение. Я проснулся, весь покрытый ими, в волосах было полно муравьев. Один за другим они вгрызались в тело, и, чем больше их отгонять, тем злее их укусы, муравьи наглеют. Я вышел из хижины, но и там они кишели повсюду, взбирались мне на ноги, бешено кусались. Они оставляют человека в покое, только когда устанут.

У здешних горных племен балунгу есть хорошая черта: когда они видят, что кому-нибудь принесли еду, они удаляются. Ни у бабиса, ни у макоа этой деликатности нет. Бабемба так же вежливы, как балунгу.

Спустились уже довольно далеко в широкую долину озера Танганьики; здесь теплее, чем в горах. Ткани тут ценятся больше, поскольку тканей из коры не хватает. Жители пользуются шкурами коз и диких животных, юбки женщин очень короткие.

22 марта. Пересекли Лоэлу, ширина ее тридцать футов, глубина один фут. Появились мухи цеце, которых мы совсем не видели после ухода от Читапангвы. Касонсо устроил нам грандиозный прием, на котором присутствовали люди с озера Танганьика. Видел здесь касаву, но ее не очень много.

28 марта. Непрерывные дожди. Заболел Чу́ма. Здесь растут кусты хлопка очень большого размера, того же рода, что и в Южной Америке. После ночевок в ряде деревень и переходов через множество речек пришли в деревню вождя Момбо, около горного хребта над озером Танганьика.

31 марта и 1 апреля 1867 г. Слишком болен, чтобы идти прямо к озеру. Я хотел идти 1-го, но сын Касонсо, приставленный к нам, воспротивился этому. Мы поднялись по невысокому горному хребту в самой низкой его части; после того как мы перевалили через вершину, между деревьями вдалеке показалась синяя вода озера. Я несколько отстал, но вскоре услышал, как мои люди стреляют из мушкетов, достигнув края хребта, откуда открылся ничем не заслоняемый вид на юго-восточный[24] конец озера Льемба, иначе называемого еще Танганьикой.

Чтобы достигнуть уровня озера, нам пришлось спуститься не менее чем на 2000 футов. Ширина его, по-видимому, примерно двадцать миль. Мы могли видеть озеро приблизительно на тридцать миль к северу. В видимую его часть вливаются четыре значительные реки. Почти отвесная стенка горного хребта высотой около 2000 футов с отдельными разрывами в ней тянется вокруг озера, которое мирно покоится в огромном чашеобразном углублении на груди поросших деревьями скал.

Ни разу в жизни не видел ничего столь тихого и мирного, как лежащее передо мной утреннее озеро. Около полудня начинает дуть слабый ветерок, заставляющий волны озера принять синеватый оттенок. На восточном конце из воды выступают несколько скалистых островов; на них живут рыбаки, вылавливающие много отличной крупной рыбы, которой они насчитывают примерно двадцать четыре вида. К северу озеро, видимо, сужается; впрочем, у местных жителей совершенно ничтожные сведения по географии страны, и они ничего не могут сказать нам об озере. Жители относятся к нам подозрительно, и мы не можем от них почти ничего получить. Чрезвычайно слаб, не могу идти, не пошатываясь, в голове все время звенит.

Координаты точки, к которой мы вышли 2 апреля 1867 г.: 8°46́54́́ ю. ш., 31°57́ в. д. Но я пока обработал только один комплект наблюдений (голова не в порядке). Высота над уровнем моря более 2800 футов по термометру (точка кипения) и по барометру. Жители не дают мне промерить глубину озера.

И после двухнедельного пребывания на озере оно кажется в высшей степени очаровательным. Замечательно тихое озеро, хотя, говорят, временами в штормы оно бывает бурным. Оно лежит в глубокой чаше с почти отвесными стенками, которые густо поросли деревьями. Там, где видна порода (глинистый сланец), стенки кажутся ярко-красными. Деревья сейчас все зеленые. Кое-где по скалам стекают красивые водопады, в более ровных местах бродят пасущиеся буйволы, слоны и антилопы, по ночам рычат львы. Пологий участок внизу занимает не более двух миль от отвесных стенок до берега озера. Деревня Памбете, около которой мы впервые вышли к озеру, окружена масличными пальмами, не низкорослыми пальмами озера Ньясы, а настоящими масличными деревьями, кисть спелых плодов которых должны нести два человека. Утром и вечером можно видеть громадных крокодилов, тихонько пробирающихся к местам своей охоты; по ночам и ранним утром слышен храп бегемотов.

Через несколько дней после нашего прибытия сюда у меня было бредовое состояние: такова сила болезни, когда нет лекарств. Я очнулся на земле, лежа на спине перед хижиной, и не мог забраться в нее. Я попытался подняться, ухватившись за столбы у входа, но, уже почти выпрямившись, отпустил их и грохнулся навзничь, сильно ударившись головой об ящик. Люди мои, видя, в каком я жалком состоянии, повесили одеяло на входе в хижину, чтобы посторонние не видели моей беспомощности. Прошло несколько часов, пока я стал понимать, где нахожусь я.