На исходе ночи - Алексей Калугин

– Ты превосходно разбираешься в украшениях, уважаемый, – подобострастно отметил Ири.

– Не в украшениях, а в антиквариате, – поправил его Ше-Киуно, сделав глоток из стакана.

Спиртное Ани употреблял редко. Обычную его норму составляла бутылка бальке или стакан брог-сим-сока. Однако сейчас он допивал уже второй стакан коктейля. И эффект воздействия алкоголя ощущался: в голове образовалась приятная легкость, а слова как будто сами складывались в требуемые фразы и легко слетали с языка. Второй стакан – из тех, что Ше-Киуно помнил. И – казалось ему это или на самом деле так и было – второй коктейль быстрее ударял в голову.

– Это моя специальность, – добавил Ше-Киуно, отставив в сторону пустой стакан.

Мейт и Ири вновь быстро переглянулись. Что у них за привычка такая – общаться друг с другом на невербальном уровне? Ше-Киуно захотелось помахать рукой: эй, ребята, я тут! Но вместо этого он почему-то вдруг потянулся за новым стаканом с брог-сим-соком. Этот был красноватого цвета, с запахом цветущей майвы – Ани как-то раз попал в публичную оранжерею в период цветения. Ше-Киуно сделал глоток и блаженно зажмурился. Начинались грезы наяву. Приятные грезы. Если Ше-Киуно было хорошо, он обязательно возвращался мысленно в тот день, когда вместе с отцом поднялся на крышу дома, чтобы увидеть последний луч заходящего солнца. Ани тогда было шесть лет, и он уже считал себя взрослым мальчиком, но отец все равно взял его на руки. Смотри, сынок, солнце заходит. Но оно ведь снова взойдет? Правда, папа? Конечно, сынок. Только произойдет это через тридцать семь больших циклов. Это очень долгий срок. Но ты еще молод и непременно увидишь рассвет. Запомни, сын, что бы ни случилось, ты должен дожить до рассвета. Ты обещаешь мне, что доживешь? Да, отец…

Должно быть, Ше-Киуно здорово захмелел, потому что вновь взорвавшиеся танцевальным ритмом динамики даже не напугали его, а лишь порвали канву воспоминаний. Улыбаясь уже не саркастически, а исключительно дружелюбно, Ани посмотрел на своих новых знакомых. Милые люди, они о чем-то быстро переговаривались между собой, время от времени настороженно поглядывая на Ше-Киуно. Странно даже, неужели они видят в нем недруга? Да нет, быть того не может! Просто заметили, что Ани замечтался, и не хотят ему мешать.

– Оу! – окликнул друзей Ше-Киуно.

Но, должно быть, недостаточно громко – никто не обратил внимания.

Танцевальный круг, заполненный двигающимися в едином ритме людьми, разбрасывал по сторонам разноцветные вспышки яркого света. Пляшущие по стенам тени танцующих и в самом деле здорово смахивали на призраков Ночи. И кто этого не замечал, тот круглый дурак. Да! Так сказал он, Ани Ше-Киуно! И все должны прислушаться к его мнению. Эй, вы, те, у кого нет своего призрака! Смотрите на стены и выбирайте того, кто проводит вас сегодня домой!

– Он… ушел…

– …каста… развод…

– Комо…

– Что?

– Комо… на… теоретически!

– …не слышу!

– Я помню… сейча… Посмотри, насколько…

– …тоже могу умничать… того?

– … каста…

– Не верю!

– Да?… А что… если?…

– На… вопрос… Ты и только ты!

– …сама…

– Посмотри… не выход.

Ше-Киуно слышал только обрывки фраз, которыми обменивались Ири и Мейт. Он не мог понять, о чем они говорят, и ему становилось скучно. Ани снова взялся за стакан.

– Уважаемый!…

– Да? – Ше-Киуно с готовностью посмотрел на Ири.

– …торговец антиквариатом?

Музыка заглушила первую часть вопроса, но на этот раз Ше-Киуно понял, о чем идет речь.

– Нет! – покачал головой Ани. – Я эксперт!

– А что я тебе говорил? – посмотрел на подругу Ири. -…!

– Не верь… когда!… – просто с отчаянием каким-то затрясла головой Мейт. -…легко придумать.

– …настоящим… Каста!…

Какая еще каста? – непонимающе сдвинул брови Ше-Киуно. О чем они толкуют?

– Эй, послушайте! – Ани трижды звонко хлопнул в ладоши. – Послушайте, что я вам скажу!

Ири тут же уставился на Ше-Киуно. Странный у него был взгляд – как будто парень не узнавал того, кто сидит перед ним. Старается и никак не может вспомнить.

– …какой-то вздор!

Мейт схватила Ири за локоть. Коротышка развернулся столь резко, что Ше-Киуно испугался, не влепит ли он девице увесистую оплеуху. Но Ири только проорал в лицо Мейт:

– Слушай! – и схватил початую бутылку бальке со стола.

Но пить не стал, только стукнул донышком по столу, чтобы использовать бутылку, как опору для руки.

– Мы слушаем… уважаемый!

Но Ше-Киуно уже забыл, что собирался сказать.

– Я многое могу вам рассказать, – глупо улыбнулся он. – Я знаю такое…

На этом Ани запнулся. Не найдя нужных слов для того, чтобы описать всю полноту своих знаний, он широким взмахом руки нарисовал в воздухе невидимую полусферу – почему-то он решил, что это должно все объяснить.

– Ну как? – спросил он сначала у Ири, а затем еще раз повторил: – Ну, как? – обращаясь к Мейт.

И тот и другой смотрели на Ше-Киуно так, будто не расслышали его слов. Или не поняли, что он хотел сказать.

Ше-Киуно наклонил голову и с досадой потер пальцами виски. Ну как им объяснить, что?…

Что?

Собственно, что он пытается им объяснить?

Или же вопрос следует поставить иначе – зачем?

Что он вообще здесь делает?

Какого Хоп-Стаха он смотрит на пляшущие по стенам тени, если у него есть свои призраки!

– Ири! Ири! Попроси кого-нибудь, чтобы музыку сделали потише!

Ири не двигается с места. Сидит, тупо глядя на стену. Что, собственным призраком решил обзавестись?

– А знаешь, уважаемый, пожалуй, ты прав. – Ири говорит негромко, а музыка по-прежнему сотрясает все вокруг, делая воздух осязаемым. Но Ше-Киуно почему-то отчетливо слышит каждое слово. – Тени и в самом деле похожи на призраков Ночи.

Ири посмотрел на Ше-Киуно и заговорщицки подмигнул ему.

Именно этого ему и не стоило делать. Ше-Киуно тотчас же почудился в словах Ири подвох.

– Тебе-то откуда знать? – недовольно проскрипел Ани. – Ты ведь родился Ночью. Ты не видишь призраков.

– Я могу их себе представить. – Ири провел перед лицом рукой с открытой ладонью. – Тем более что…

Конец фразы Ше-Киуно не расслышал.

– Что?

– Расскажи мне о своем призраке.

– Ха!…

– Почему бы?…

– Ты спятил!