Геноцид - Алексей Калугин

Виираппан озадаченно хмыкнул.

– Что? – нахмурившись, посмотрел на него Отциваннур.

– Ничего, – вскинув брови, покачал головой Виираппан.

– При чем тут морская болезнь?

– Ни при чем, – заверил Отциваннура старик. – Совершенно ни при чем.

Отциваннур наклонился и потер пальцами виски. Ему казалось, решение проблемы где-то совсем рядом, нужно только поймать и вытащить из вороха мыслей именно нужную. А она, зараза, то махнет хвостом, то снова скроется в общей толчее и неразберихе. А тут еще Виираппан со своими дурацкими вопросами… Гниль сырая, далась ему эта морская болезнь!..

Взгляд Отциваннура скользнул по полу, поднялся на лежак, уперся в колено Виираппана, соскочил с него на палицу…

– Нам нужно оружие, – сказал Раф. – Оружие, какого нет у плоскоглазых.

– Есть! – тихо, с полуэкстатическим восторгом произнес, почти прошептал Отциваннур.

– Что у нас есть? – непонимающе посмотрел на него Феггаттурис. – У нас есть ножи, есть багры… Палицы, как у плоскоглазых, тоже можно сделать…

– Есть! – закричал во всю глотку Отциваннур так, что даже связанный плоскоглазый вздрогнул и на секунду поднял голову. – Есть! – Отциваннур в восторге хлопнул себя по коленкам. – Есть! – звонко хлопнул он Феггаттуриса по голому плечу. – Есть! – замахнулся он и на Рафа, но, вспомнив, что у того плечо ранено, опустил руку.

– Что у нас есть? – медленно, с расстановкой, спросил Виираппан. – Отвечай не торопясь, ясно и по существу.

– У нас есть оружие, способное поражать на расстоянии! – радостно сообщил Отциваннур.

– Та штука для метания тростинок, с помощью которой ты собирался рыбу ловить, – догадался Раф.

– Точно, – кивнул Отциваннур. – Она.

– Ага, – почти в точности повторил его жест Феггаттурис. – Закидаем плоскоглазых тростником!

– Не кипиши, – осадил альбиноса Виираппан. – Отци дело говорит. Штука, что он придумал, стоящая. Посмотришь, тебе понравится.

– Хорошо, – не стал спорить Феггаттурис. – Показывайте.

– Ее еще сделать нужно.

– А-а, – Феггаттурис с серьезным видом сдвинул брови. – Мне уже нравится.

– Не умничай, Фег, – строго глянул на альбиноса Виираппан.

– Струны я прихватил с собой, – сказал Отциваннур. – Так, на всякий случай, думал, может, по дороге снова звучалку сделаю…

– Что сделаешь? – переспросил Феггаттурис.

– Помолчи! – одновременно замахали на него руками Раф и Виираппан.

Феггаттурис обиженно засопел.

– Материал для дуг, на которые струны натянуть нужно, у нас найдется. Остается только метательных тростин побольше наделать.

– С металлическими наконечниками, – добавил Раф. – И давайте уточним терминологию. Не штука для метания и не метательные тростинки, а лук и стрелы.

– Сам придумал или вспомнил? – поинтересовался между прочим Виираппан.

– Не знаю, – улыбнулся Раф. – Честное слово, не знаю.

В эту ночь спать никто не ложился. Сразу после того как закончился совет, они подняли якоря и взяли курс на Квадратный остров.

– Возвращаться – плохая примета, – недовольно проворчал Феггаттурис.

Народная мудрость никого не заставила призадуматься. Не заинтересовала даже – не до того было. Дел – выше крыши. А до рассвета – всего ничего, часа три-четыре.

Да, так что на счет совета?

Совет, как нередко случается, закончился ничем. К единому мнению прийти не удалось. Главным образом потому, что ни у одного из участников обсуждения не было даже собственного мнения на счет того, что, как и в какие сроки следует делать. Было только предчувствие, основанное не на тщательно взвешенных фактах – последних катастрофически не хватало, – а на полуинстинктивном ощущении необходимости что-то делать. Таким образом, план действий вырисовывался довольно простой: главное – ввязаться, а там уж – как получится. А вот эффективность его просчитать заранее было невозможно все по той же причине – отсутствие достоверных вводных данных.

Раф выдал Отциваннуру несколько пластиковых скоб – некоторые пришлось оторвать от мест, где они были пусть не совсем незаменимы, но вполне уместны, – и мастер принялся за изготовление луков. Струн у него при себе имелось всего пять, а, значит, и луков больше не будет. Опыт изготовления луков у Отциваннура был более чем скромный, поэтому работал он, полагаясь главным образом на чувство соразмерности, гармонии и интуицию. А так же надеясь на то, что внимательно наблюдавший за его работой Виираппан вовремя подскажет, если что-то пойдет не так.

В последнем Отциваннур как раз здорово ошибался. Старик пристроился возле него вовсе не для того, чтоб отслеживать весь ход производственного процесса. Виираппану требовалась спокойная обстановка для того, чтобы обдумать и попытаться понять, что происходит с плененным плоскоглазым.

В отличие от подавляющего большинства обитателей Квадратного острова, у Виираппана имелся опыт общения с плоскоглазыми. Старик сам водил свой плот по Мелководью, сам добывал пропитание, ну, и сам, понятное дело, заботился об угольке насущном. И, что бы там ни говорил Упаннишшур, а уголь на Мелководье был не роскошью, а предметом первой необходимости. Если обеспечить себя едой мог каждый, то уголь приходилось выменивать у плоскоглазых. Никогда не считавший себя гурманом, Виираппан обычно довольствовался тем, что удавалось выловить, бросив за борт плетеный садок. Чаще всего это была рыбья мелочь, но иногда и раки морские попадались – какое-никакое, а все ж разнообразие в меню. Когда же Виираппан заглядывал на Квадратный остров, случалось, что местные торговцы подкидывали ему что-нибудь из еды. По наивности и простодушию Виираппан полагал, что делают они это по доброте, в то время как торговцы хотели поскорее избавиться от общества нудного, надоедливого старика, который все время нес какую-то околесицу, да и разило от него не самым чистым бельишком.

Точно так же добывал Виираппан и уголь. И вовсе не потому, что был он по натуре попрошайкой и скрягой – Виираппану нечего было предложить плоскоглазым взамен. Старик считал безумным расточительством тратить время на добывание того, что в данный момент тебе не нужно.

Собственно, вся история о словаре языка плоскоглазых, который вроде как взялся составить Виираппан, родилась оттого, что ему приходилось подолгу околачиваться вблизи селения плоскоглазых в ожидании, когда же те догадаются одарить его углем. Сначала он плавал в сторонке, затем подгонял плот поближе. Ближе. Еще ближе. В конце концов, он превращался для занятых своими делами плоскоглазых в чисто механическую помеху.

Если ты встретил на пути преграду, ее следует либо перелезть, либо обойти. Можно еще попробовать сломать, но это самый сложный и непродуктивный метод. Плоскоглазые пытались вначале игнорировать присутствие Виираппана. Но старик начинал приставать к ним с вопросами.