Королева Шутника - Тамора Пирс

Королевские слуги разделяли гостей, провожая мужчин в один салон, а дам – в другой. Горничные наводили на дам последний лоск. Али подтянула полу здесь, одернула рукав там, и незаметно посадила темненка на носок туфли Дов. Темненок должен был спрыгнуть в обеденном зале и остаться там.

Дамы, закончив последние приготовления, ушли, а горничные остались ждать, не понадобится ли хозяевам их помощь. Позже слуги смогут отдохнуть в Гардеробном павильоне. А пока они ужинали и болтали друг с другом. Али кивнула Булэй и открыла ящик Дов. Она осторожно вытащила плащ-забывалку и мешок с темнятами и засунула эти вещи в тряпичную сумку с предметами первой необходимости, такие сумки были у каждой горничной. Когда Али достала все, что ей требовалось, она тихонько вышла поискать место, где можно было бы уединиться.

Али зашла в одну из комнат для слуг и закрыла дверь на засов. Не медля ни секунды, она сбросила одежду. На ней остались только ожерелье-Трик и набедренная повязка. Она вытащила костюм из сумки и чуть не ослепла от сияния заклинаний Окобу. Али надела платье, натянула перчатки и туфли, положила мешок с темнятами в карман и затянула повязки на капюшоне так, что остались видны только глаза.

Али сложила саронг и пояс в сумку и закрыла ее. Прислушалась, чтобы убедиться: в коридоре никого, и вышла из комнаты. Она вернулась в салон, большинство слуг еще сидели за столом, накладывая еду себе на тарелки.

Благодаря заговорщикам рэка из числа дворцовых слуг Али знала карту Серого дворца наизусть. Своим магическим Зрением она видела и успешно избегала заклинания тревоги. Комнаты и залы кишели заклинаниями наблюдения, но они безобидно проскальзывали мимо Али, не воспринимая ее. Двигаясь бесшумно, Али посадила двух темнят на маленький трон во внутреннем дворце. Они заверещали от восторга и принялись изучать свое новое жилище.

Потом Али вышла на внешнюю террасу и увидела стену из грубого камня. Подошла к ней и полезла наверх. Это было довольно просто. Строители Серого дворца так торопились, когда строили эту неприступную твердыню, что не полировали камней. Их задачей было выстроить стену, способную выдерживать обстрел тяжелой артиллерии. Трещины между камнями были отличными ступенями для умелого скалолаза. В который раз Али мысленно поблагодарила своих информаторов из дворца. Здешние господа помыслить не могли о том, что их слуги и рабы станут лазать по этим стенам, шпионить или воровать.

Двигаясь как можно быстрее и незаметнее, Али выпустила пару темнят в комнаты Имаджан и Рубиньяна. Еще двоих она заслала в комнату для личных аудиенций регентов, где они обсуждали щекотливые вопросы со своими фаворитами, одного – в личную столовую регентов, и остальных – в кабинеты служащих и Рубиньяна и в комнату с картами. Один темненок отправился в кабинет, где работал личный агент Рубиньяна Севмир. Четверо темнят сами нашли кухни и личные спальни семьи. Даже в спальню короля Али поместила одного темненка, просто так, чтобы было. Вряд ли кому-нибудь придет в голову обсуждать королевскую политику с Дайневоном, но регенты вполне могут сказать что-нибудь лишнее охраннику короля в минуту раздражения.

Довольная собой, Али переоделась в обычное платье и вернулась к остальным горничным. Похудевший мешок с темнятами находился при ней, и она оставила двоих в комнате, где слуги ждали своих хозяев.

Обед наконец закончился. Господа вышли в Гардеробный павильон, чтобы сменить обеденные одежды на те, которые, на их взгляд, подходили для созерцания затмения. Горничные хлопотали вокруг своих хозяек, укладывая прически и поправляя одежду.

Сарэй, казалось, не обращала внимания на битву за ее расположение. Она улыбалась всем подряд и болтала со своими подружками. Али незаметно выпустила на пол трех темнят.

– Слушай, это нечестно, – наконец возмутилась одна молодая дама, – вокруг тебя толкутся, по крайней мере, пятеро мужчин! Ты должна поделиться!

Сарэй усмехнулась.

– Да забирай хоть всех. Они, должно быть, думают, что мы не умнее овец. Единственный, кто, по-моему, подозревает, что у меня есть мозги в голове, это Картакец.

– Не означает ли это, что Ферди не в числе соперников? – спросила одна из подруг Сарэй, разглядывая в зеркале губы. – Я возьму его, если ты намекнешь ему, что не интересуешься им.

Сарэй улыбнулась ей.

– И его мамашу, стормвингшу, тоже возьмешь?

Изалена передернулась при мысли о возможности житья под одной крышей с леди Дженорой Томанг.

– Ну, не бывает в жизни полного счастья. Кроме того, я не собираюсь его держать, просто попользуюсь месяц-другой, – она мечтательно вздохнула. – У него такие потрясающие мускулы!

Лакей в ливрее Обемэков появился в дверях и поманил одну из обемэковских горничных. У него был вид человека, принесшего очень важные новости. Все женщины в комнате умолкли и уставились на двери. У Али в животе что-то неприятно сжалось. Неужели провал? Нападение на тюрьму разоблачили еще до начала операции?

Лакей ушел. Горничная обернулась и увидела, что все глаза устремлены на нее.

– О боже, – прошептала она. Затем выпрямилась. – Рэка из владений Велихиру на острове Имахин подняли восстание. Они сожгли дом надсмотрщика и дом самих Велихиру. Правитель острова прислал к регентам с просьбу о подмоге.

«А, это, – подумала Али с презрением. – Мы знали об этом еще вчера вечером».

Большинство женщин в павильоне осенили себя звездообразным знаком против зла. Все рабыни, в жилах которых текла кровь рэка, отошли к задней стенке павильона; горничные рэка и полурэка отступили на шаг и с тревогой смотрели на своих хозяек. Вдруг все в павильоне пришло в движение, знатные женщины задвигались и заговорили. Движения их были неуверенные, голоса тихие. Они испугались. Некоторые посматривали в сторону рэка. Остальные смотрели в сторону входной двери.

Виннамин поблагодарила Пембери и поднялась с места. Она обвела взглядом комнату и улыбнулась.

– Возможно, это просто слухи, – она взглянула на Нуритин, и та кивнула. – Пойду, спрошу у их высочеств.

И она выскользнула из комнаты так стремительно, что никто не успел и слова сказать.

– Да что за муха укусила этих рэка? – спросила какая-то дама. Ее голос вибрировал от страха и возмущения. – Это уже второй бунт за месяц. Они, видимо, забыли, чем обязаны нам.

Все, в ком текла кровь рэка, не сговариваясь, опустили головы и уставились в блестящий паркет, делая вид, что ничего не расслышали. Али покачала головой. «Люди всегда верят в то, во что хотят верить, а не в то, что происходит на самом деле, – подумала она с отвращением. – Люди боятся смотреть правде в глаза».

– Это, наверное, дикие рэка, – произнесла женщина лет шестидесяти, одна из подруг Нуритин, – или рабы какой-нибудь большой рисовой фермы. Эта болезнь вспыхивает оттого, что некоторые не присматривают за собственными землями. Народ, который возделывает твою землю, не может чувствовать к тебе привязанность, если тебя никогда там не бывает.