Королева Шутника - Тамора Пирс

Улазим прислонился к стене.

– Очень-очень скоро нам придется договариваться с якобы заговорщиками из числа луаринов, – проговорил он монотонно. – Я ожидаю уличных боев в городе на следующей неделе. Мне совершенно ясно, что Корона не может контролировать город и близлежащие земли. Если регенты вышлют отсюда войска, мы, вероятно, сможем заявить о себе. Посмотрим. Пока Али продолжит свою работу. У нас с Фесгао есть пара мыслей. У мамы и Юсуля тоже. Кведанга, тебе поручается сообщить всем о событиях на Тонгканге и Имахине. Чинаол…

– Стрелы с вороньим оперением, – ответила повариха, совмещавшая еще и обязанности оружейника. – Мне нужны материалы.

– Я попрошу воронов, – сказала Али. – Уверена, они знают, где теряют перья. Они же приносили перья из хвостов стормвингов.

– Мои девочки придумали, как делать дротики из перьев стормвингов, – сказала Чинаол. – Жаль, что эти твари такие грязные, – скривилась она. – Перья стормвингов отлично подходят для резки сырой рыбы, но никто не знает, где они побывали.

Неохотно все стали расходиться. Дов молчала, пока Али поднималась по лестнице в личные комнаты семьи, потом остановилась и посмотрела на Али.

– Если ты знала, о чем они говорили, значит, ты должна знать, что и я была там, – прошептала она, глядя Али в глаза. – Почему ты не сказала?

Али поежилась.

– Не мой это секрет, чтобы говорить. Вы сами расскажете обо всем, когда почувствуете, что настало время. – Ей очень хотелось сказать кое-что, но она не была уверена, надо ли. – Ваша светлость, я знаю, что вам всего тринадцать, но, будьте уверены, я доверяю вашим суждениям гораздо больше, чем суждениям некоторых людей, которые старше вас. – Обе знали, что имеется в виду Сарэй. – Я знаю, что вы не глупы. Сегодня вечером мы открыли двери луаринам, и это важный шаг.

Когда они вошли в гостиную, герцогиня уже сидела на полу с Эльсреном и Петранной, рассказывая им сказку. Сарэй читала книгу. Виннамин своими тонкими изящными руками показывала тени на стене, тени изображали фигуры из сказки. Рихани, Пембери и Булэй с шитьем в руках были захвачены сказкой так же, как дети. Даже Сарэй больше следила за тенями, чем читала свою книгу. Дов и Али тихо сели на свои обычные места. Дов сложила руки на коленях, Али вытащила шитье из корзинки под стулом.

Сказка закончилась. Пембери и Булэй схватились за иголки, а Виннамин встала на ноги. Эльсрен уже спал, измотанный беготней и играми с Дайневоном. Рихани подняла его и подождала, пока Петранна поцеловала на ночь мать, Сарэй и Дов. Когда дети с няней ушли, Сарэй перестала притворяться, что читает.

– Винна, когда они выпустят Номру? – спросила Сарэй. – Не могут же они держать его в Каноданге всю оставшуюся жизнь?

– Думаю, он выйдет – тем или иным образом – к концу этой недели. Ты уже решила, что наденешь на праздник?

Сарэй не поддалась на уловку уйти от разговора.

– Если бы у нас было хоть несколько настоящих мужчин, – пожаловалась она. – Вы бы слышали их сегодня днем, когда они планировали «великое спасение Номру».

– Надеюсь, ты их отговорила, – сказала Виннамин. – Разве они не понимают, что это самоубийство?

Сарэй горько улыбнулась.

– Не беспокойтесь, Винна. Мне стоило лишь надуться, и они с радостью отступились. Что мне думать об их храбрости, если они больше беспокоятся о том, как сопровождать меня на бал в день летнего солнцестояния, чем о жизни такого великого высокородного лорда, как Номру? – Вдруг Сарэй вскочила. – Как мы можем жить среди такого количества трусов? – спросила она и зашагала туда-сюда по комнате, как тигрица в клетке. – Смотреть, что регенты делают с людьми, со всеми людьми, не только с рэка! И молчать, и хныкать, и делать новый стежок, и притворяться, что все прекрасно в мире!

– У меня есть терпение, – тихо сказала Виннамин.

– Терпение? – воскликнула Сарэй. – Знатные луарины столетиями ничегошеньки не делали, и не собираются. Мне плохо от этого. В других странах правители не могут делать все, что захочется. Займид рассказывал мне, что если в Картаке кого-то арестовывают по приказу императора Каддара, то обвинители должны давать показания перед судьей. Судья выписывает ордер на арест, основанный на доказательстве преступления. Если бы герцог Номру жил в Картаке, его бы выслушали, а не бросили в темницу.

– Император Каддар позаимствовал эту практику у Маринитов, – заметила Винна.

Сарэй кивнула.

– Я и говорю, другие монархи уважают своих подданных. Торталлане никогда не прячутся и не боятся высказывать то, что думают. Они даже кичатся этим, особенно когда приезжают к нам.

Али приподняла брови. Сарэй улыбнулась и похлопала ее по руке.

– К тебе не относится, Али. Но некоторые твои соотечественники бывают обидно откровенны, когда говорят о жизни на Архипелаге.

Али опустила глаза на свое шитье.

Виннамин наклонилась вперед и взяла Сарэй за руку.

– Ты уверена, что твои молодые друзья не будут ничего затевать? Если надо, я пошлю записки их родителям…

Сарэй покачала головой.

– Напрасный труд! Им не хватит решимости.

– Сомневаюсь, что они ринутся на помощь, стоит тебе лишь потрепетать ресничками, – сухо заметила Дов.

Сарэй улыбнулась.

– О, какая сложная задача! По крайней мере, что-то новенькое, – Сарэй опустилась на стул и посмотрела на мачеху, – Винна, Отави Лелин и Розанна Томанг пригласили меня покататься верхом завтра утром.

Герцогиня опустила шитье на колени.

– А их братья? – вкрадчиво спросила она. Дов улыбнулась.

Сарэй метнула на сестру яростный взгляд.

– И их братья, и вся остальная толпа, и герцогиня Томанг, и мать Отави. Булэй поедет со мной, если не отстанет.

– Тогда не вижу причин не разрешить тебе, – медленно проговорила Виннамин, – у Дженоры Томанг безупречная репутация, она прекрасная компаньонка, – и герцогиня язвительно улыбнулась, глядя, как опустились плечи Сарэй. – Ты можешь поехать, и если я услышу хоть об одной попытке сбежать или о плохом поведении, то единственным человеком, с которым тебе будет разрешено выходить из дома, будет тетя Нуритин.

Сарэй поморщилась.

– Я буду вести себя безупречно. Спокойной ночи, дорогая Винна, – она поцеловала мачеху в щеку, а сестру – в лоб: – Спокойной ночи, дерзкая девчонка.

Она помахала Пембери и Али, которые пожелали ей спокойной ночи, и вышла из комнаты.

Как только она вышла, Дов наклонилась к мачехе.

– Да есть ли ей какое-нибудь дело до того, что происходит в стране? Или с нами?

– Терпение, Дов, – устало проговорила она. – Думаю, Сарэй все еще ненавидит себя за смерть отца, и ненавидит семьи, из которых вышли король Орон и принц Броно.

Дов поцеловала Виннамин в лоб и вышла из гостиной. Али молча последовала за ней.