Врата судьбы - Агата Кристи

– Я вижу, вас интересует то, что связано с криминалом, –заметила Таппенс.

– Ну как же, о подобных вещах приходится ведь читать чуть лине каждый день – почему, например, человек убил свою жену полгода тому назад, ивсе такое прочее. Ведь это же интересно, разве не так? В особенности есликто-то говорит, что она все еще жива. А другие утверждают, что он ее где-тозакопал и ее не могут найти. Мало ли что случается. И вот может оказатьсяполезным найти его фотографию.

– Ну конечно, – согласилась Таппенс.

Она поняла, что дружеские отношения с фотографом, которые ейудалось установить, никакой пользы не принесут.

– Не думаю, чтобы у вас сохранилась фотография одной особы –кажется, ее звали Мери Джордан. Я не уверена в том, что правильно запомнилаимя. Но это было много лет назад. Приблизительно… что-нибудь около пятидесятилет. Мне кажется, она умерла именно здесь.

– Это было, конечно, задолго до меня, – сказал мистерДарренс. – Мой отец хранил много разных разностей. Он принадлежал к породескопидомов, иначе говоря, барахольщиков. Никогда, бывало, ничего не выбросит. Ипомнил всех и каждого, в особенности если с человеком связана какая-нибудьистория. Мери Джордан… Вроде что-то припоминается. Что-то связанное с военнымфлотом, с подводными лодками, верно? Говорят, она была шпионка? Она быланаполовину иностранка. Мать у нее была то ли русская, то ли немка… а можетбыть, даже японка, кто их там знает?

– Совершенно верно. Мне бы просто хотелось узнать, нет ли увас ее фотографии.

– Не думаю, чтобы она нашлась. Как-нибудь поищу, когда уменя будет время. Сообщу вам, если найдется. А вы случайно не писательница? –спросил он с внезапным интересом.

– Да, – подтвердила Таппенс. – Правда, я занимаюсь не толькоэтим, но тем не менее надеюсь написать небольшую книжечку. Нечто вродевоспоминаний, охватывающих примерно столетний период. Там будут описаны разныеинтересные истории, случившиеся за это время, включая и преступления. Иразумеется, было бы очень интересно приложить к этому старые фотографии, ониочень оживили бы повествование, книга выглядела бы гораздо приятнее.

– Ну что ж, я сделаю все, что возможно, чтобы вам помочь.То, что вы делаете, должно быть, весьма интересно. Я хочу сказать, удивительноувлекательная работа!

– А еще были такие люди, по фамилии Паркинсон, они, кажется,одно время жили в нашем доме.

– Так вы живете в том доме, что на холме? В том, чтоназывается то ли «Лавры», то ли «Катманду»? Не могу припомнить какое названиебыло последним. А еще он назывался «Ласточкино гнездо», верно? Не могу понятьпочему.

– Потому, наверное, что у него под крышей гнездилисьласточки, – высказала предположение Таппенс. – Там до сих пор полно их гнезд.

– Может быть, может быть. Но все равно странное название длядома.

Рассудив, что начало положено вполне удовлетворительное,хотя и не рассчитывая на существенные результаты, Таппенс купила несколькооткрыток и стопку почтовой бумаги с узором из цветов и, распростившись смистером Дарренсом, вышла через калитку, прошла несколько шагов по направлениюк дому, но потом передумала и свернула на боковую дорожку, решив подойти к немус задней стороны, чтобы еще раз взглянуть на КК. Она приближалась к двери.Внезапно остановилась, но потом двинулась дальше. У двери лежало что-то напоминающееворох старой одежды. Похоже, они вытащили это из нутра Матильды и неудосужились как следует рассмотреть, подумала Таппенс.

Она ускорила шаги, почти побежала. Подойдя к самой двери,она замерла на месте. Это было совсем не то, что она сначала подумала. Правда,одежда была достаточно старой, так же как и одетое в нее тело. Таппенснаклонилась и сразу же отпрянула, схватившись за притолоку, чтобы не упасть.

– Айзек, – едва вымолвила она. – Несчастный старик! Кажется…Мне кажется, он мертв.

По тропинке от дома кто-то шел в ее сторону, и оназакричала, сделав шаг ему навстречу:

– О, Альберт! Случилось нечто ужасное. Айзек, бедный Айзек!Он лежит вон там, он мертв. Мне кажется, его убили.

Было предъявлено медицинское свидетельство. Двое прохожих,оказавшиеся поблизости, дали показания. Кто-то из членов семьи сообщил осостоянии здоровья умершего; и о том, не было ли среди его знакомыхкого-нибудь, кто питал бы к нему вражду, – ими оказались два или три подростка,которым он в свое время грозил страшными карами. Их попросили помочьправосудию, и они утверждали, что ни в чем не виноваты. Выступили люди, которыенанимали его на работу, в том числе и миссис Пруденс Бересфорд и ее муж, мистерТомас Бересфорд. В результате был вынесен вердикт: умышленное убийство; убийцаили убийцы неизвестны.

Таппенс вышла из помещения, где проводилось дознание, вместес Томми, который поддерживал ее, обняв за талию. Они миновали группу людей,толпившихся снаружи.

– Ты держалась отлично, Таппенс, – сказал Томми, когда они,пройдя через калитку, шли по саду по направлению к дому. – Право же, отлично.Гораздо лучше, чем все другие. Говорила вполне ясно и отчетливо, так что всебыло слышно. Коронер[14], похоже, остался тобой доволен.

– Мне совсем не нужно, чтобы кто-то был мною доволен, –буркнула Таппенс. – И мне совсем не нравится, что кто-то трахнул старика Айзекапо голове и тот скончался.

– Убийца, должно быть, имел против него зуб, – заметилТомми.

– Какой зуб? Откуда? – воскликнула Таппенс.

– Ну, не знаю.

– И я тоже не знаю, только мне кажется, что это как-тосвязано с нами.

– Ты хочешь сказать… Что ты, собственно, хочешь сказать,Таппенс?

– Ты прекрасно знаешь. Это… это связано с нашим домом, с темместом, где мы живем. Наш чудесный новый дом! А сад, а все остальное? Ведь всекак будто создано специально для нас. По крайней мере, так нам казалось…

– Я и до сих пор так считаю.

– Да. Мне кажется, ты в большей степени подвержен иллюзиям,чем я. У меня такое чувство… достаточно неприятное… что здесь что-то неладно,совсем неладно, и это неладное идет из прошлого.

– Никогда больше так не говори, – попросил Томми.

– Чего именно не говорить?

– Последних слов.

Таппенс понизила голос. Она приблизилась к Томми и говорилатеперь прямо ему в ухо: