Чудо в пушистых перьях - Татьяна Полякова

«У человека должен быть дом, — с тоской рассуждалая. — Иначе это не человек вовсе. Вот взять меня, к примеру. Иду темнойночью — куда, зачем и что ждет меня за поворотом?»

За поворотом, то есть за ближайшим гаражом, меня ждал мужикв ветровке. Ухватился рукой за сумку и загробным голосом вопросил:

— Жить хочешь?

— Уже не очень, — вздохнула я. Мужик сумкуотпустил, забежал немного вперед и поинтересовался:

— А чего так?

— Да задолбали все, — в сердцах ответила я. —Киллеры, мафия, трупы в багажнике. Домой не могу попасть, бабка полотенцеммашет, Юрик в домушке сторожит. Не жизнь, а детектив какой-то.

— Да, — уважительно протянул мужик, — непозавидуешь… Куда идешь-то? — вздохнув, спросил он.

— Прямо. Говорю, домой не могу попасть. А мне спатьохота.

— Ну, это не проблема. Бутылку купишь? Пойдем ко мне, яздесь рядом живу. Выспишься, и уж точно никакая мафия тебя там не достанет.

Предложение показалось мне дельным. Я кивнула, и мы потопалик гастроному. По дороге познакомились. Звали мужчину Стасик, и он как две капливоды был похож на нашего Юрика. Я хотела было расспросить его на предмет ихвозможного родства, но передумала, потому что доподлинно знала: никакой родни уЮрасика и в помине нет.

Маленький, юркий, нечесаный и по меньшей мере год не мытый,Стасик был восторженным оптимистом. Быстро рассказал мне собственную жизненнуюисторию и посоветовал не падать духом. История его оригинальностью не блистала:был женат, пил как все, потом Райка, стерва, сбежала с хахалем и пацана увезла.Замуж вышла за крутого, живет за городом, в собственном доме, не дом, а домище,а хоть бы раз взаймы дала, ни-ни. И пацана против отца родного настраивает. Непомнят люди добра.

— Ну да ничего, — бодро закончил он, — мы ибез них проживем.

В гастрономе мы купили две бутылки водки, и Стасик стыдливопопросил:

— Ты это, бутылку красненького купи, нечего на Иркуводку переводить. И закуски, на худой конец, хлеба. Понимаешь, Ирка тоже взапое, потому не работает, а если Ирка не работает, то жрать нечего.

Я кивнула, купила хлеба, колбасы, яиц и каких-то консервов.Довольный Стасик принял пакет и, улыбаясь, сообщил:

— Тут до меня пять минут. Потопали.

На углу гастронома мы свернули, и вскоре в глубине двора яувидела хлипкое деревянное строение, похожее на барак. Оно бараком и оказалось.На сегодняшний день в нем проживало пять семей, причем все запойные, это сгордостью сообщил мне Стасик. Не успели мы войти в длинный коридор, как яувидела бабу лет пятидесяти, огромную, сплошь покрытую синяками, сярко-красными патлами и почему-то в одном белье.

— У-у, нажралась до чертиков, — с обидой прошипелСтасик, аккуратно обходя ее, и взял меня за руку. — Проходи, Василиса.

Баба проводила нас мутным взглядом и громко икнула.

Стасик распахнул ближайшую к нам дверь, пошарил рукой постене, нашел выключатель, свет вспыхнул, а я огляделась. Комната оказаласьвполне уютной, шторы на окнах старенькие, но не грязные, круглый стол, тристула, шифоньер, кровать в углу, застеленная покрывалом с кистями, и диван, накотором в настоящий момент спала женщина без возраста, кутаясь в клетчатоеодеяльце. Серое личико с острым носом выглядывало из-под одеяла, субтильноговида дама храпела так, что стены дрожали. Я вздохнула и пристроила сумку возлесвободной стены, а Стасик начал вынимать покупки из пакета.

— Ирка, — позвал он зычно. Ирка не откликнулась,он окликнул ее еще дважды и в конце концов заявил:

— Черт с тобой.

Тут дверь открылась и в комнату вошел парень в линялыхджинсах, босиком и в тельняшке. Волосы его торчали в разные стороны, а левыйглаз больше походил на щель из-за синяка гигантских размеров.

— Здорово, — буркнул он и почесал одной ногойдругую. — Раздобыл чего? — Вопрос адресовался Стасику.

— Знакомую встретил, — весело отозвалсятот. — Вот решили отметить. — Стасик не успел закончить фразу, а типв тельняшке уже устроился за столом. Я вздохнула и тоже села, жалея, что неосталась с Груней. Ладно, пойду к Земфире, только дождусь утра, чтоб ненапугать Земфиру чересчур ранним визитом.

Стасик куда-то удалился, вернулся с чашками и тарелками,быстро накрыл на стол, отказавшись от моей помощи, и разлил водку в чашки.

— Ну, со свиданьицем.

Ирка подняла голову и сказала:

— А мне? — Встала с легким стоном и, пошатываясь,подошла к столу. Стасик налил ей красного. Ирка выпила и обвела присутствующихвполне осмысленным взглядом. — Ты кто? — спросила она меня.

— Василиса, — пожала я плечами.

— Знакомая, — зачастил Стасик, — у гастрономавстретил. Вот — решили обмыть.

— А-а, — кивнула Ирка и уставилась на Тельняшку.

— А ты?

— Я? — вроде бы удивился тот и жалобно взглянул наСтасика.

— Да ты че? — заорал Стасик. — Это ж Кирюха,брат твой.

— Какой брат? — нахмурилась Ирка и еще выпилакрасного. — У меня один брат, на Сахалине.

— Ну так вот он! Уже две недели как приехал. Скажи,Кирюха?

— Приехал, — сказал тот и поспешно выпил водки.

Ирка пристально смотрела на него и вроде не верила.

— Неужто уже две недели пьем? — спросила она с сомнением.

— Ага, — подтвердил Стасик. — Как Кирюхаприехал, так и пьем.

— Так и пьем, — согласился тот, нетвердой рукойподставляя чашку.

— А не похож ты на брата, — не унималасьИрка. — Брата я помню. Он у меня красавец. А ты? Чучело ты огородное. Инечего врать. А то брат, брат. Брата я своего, что ли, не знаю?

— Что ты привязалась к человеку? — обиделся зародственника Стасик, но Ирка вновь неодобрительно покачала головой:

— Не похож. Он на жулика похож… точно, тот тоже втельняшке.

— Чего ты выдумываешь? — косясь на меня, спросилСтасик. — Какие жулики?

— А те самые, — возвысила Ирка голос, —которые тебя подбивали квартиру ограбить.

— Так тот не в тельняшке, на нем куртка была,джинсовая.

— Может, и была, — задумалась Ирка и упрямоповторила: