Чудо в пушистых перьях - Татьяна Полякова

— Машина на месте, ничего не пропало.

— Я милицию не вызывал, — сказал Володя, а дядькас усами потупился и даже слегка покраснел. Я испугалась, что милиционерывозьмут да уедут, но ничего подобного не произошло. Они твердо решили попасть вгараж. — У меня времени нет, — рассердился Володя, — с работыприехал, сторож мне позвонил…

— Давайте все там осмотрим.

В общем, Володя гараж открыл и запустил туда ментов. Они безинтереса огляделись и предложили:

— Откройте багажник.

— Зачем? — удивился Володя.

— Вдруг запаска пропала.

Володя послушно открыл багажник, и все трое, он имилиционеры, замерли с вытаращенными глазами.

— Это что ж такое? — поинтересовался стражпорядка, стаскивая клетчатое одеяло, а Володя выдал что-то чрезвычайнонеприличное и затейливое и вдруг бросился бежать.

Народ расступился, пропуская его. Милиционеры заорали, аодин даже схватился за оружие, грозно крича:

— Стой, стрелять буду!

Свою «девятку» Володя проигнорировал, зато машина усатогоему приглянулась. Он запрыгнул в кабину и был таков. Теперь заорал и усатый.

Милиционеры загрузились в свое транспортное средство ипопробовали последовать за Володей, но не смогли развернуться, а проехать назадтоже не могли, так как им мешала брошенная Володей «девятка». Они стали скем-то общаться по рации, а мужчинам предложили разойтись. Те неохотно отошли кдесятому гаражу и замерли там.

— Ушел? — задал мне вопрос Витька, по-прежнемулежа на спине и глядя в синее небо.

— Ушел, — вздохнула я, а Ряха заметил:

— Лучше б его пристрелили.

Груня ничего не сказала, она уже давно спала, загородив лицоот солнца корзинкой.

Некоторое время ничего не происходило, так что я тожеподумала: а не вздремнуть ли чуток? Парни молчат и только вздыхают, Груня спит,милиционеры чего-то ждут… Я прижалась к подруге, обняла ее за плечи и в самомделе уснула.

Разбудил меня рев милицейской сирены. С перепугу я чуть невскочила, но Ряха, который тоже дремал рядом, успел схватить меня за плечи ишепнул:

— Не высовывайся. Сейчас шмон устроят.

Я подумала: может, мы зря здесь лежим, может, стоитпопытаться сбежать отсюда, но волновалась совершенно напрасно, милиционеры в нашусторону даже не взглянули ни разу, у них и без того хватало дел. Сначалаприехали две милицейские машины и еще какая-то — без опознавательных знаков.Вокруг злополучной «копейки» забегал парень с фотоаппаратом, непрерывно имщелкая, затем появился очень представительный дядька и что-то делал возлебагажника, я смогла обозревать лишь его широкую спину и иногда руки в резиновыхперчатках. Потом появились носилки, и труп Шляпы куда-то увезли. Ряха, кстати,встал на колени и вытянул шею, рискуя свалиться с гаража, все никак не могнаглядеться на Шляпу, потом удовлетворенно заметил:

— Он. — И вновь улегся в расслабленной позе.

Казалось, все интересное уже закончилось: труп увезли,сейчас и стражи закона разъедутся. Но не тут-то было. Далее начались вещи еще болеедиковинные. Милиционеры долго копались в гараже (чем они там были заняты, я привсем желании увидеть не могла) и начали выносить оружие, аккуратно раскладываяего на клееночке возле порога. Первыми появились два пистолета, глушители к ними несколько коробок патронов, далее автомат, потом второй, затем винтовка вчехле и много еще всякой дребедени. У моих спутников все это удивления невызвало, они флегматично разглядывали небо над своей головой. Милицейских машинтеперь скопилось с десяток, люди все прибывали, появился тип с кинокамерой из«Новостей», и тут Ряха заволновался:

— Спустимся пониже, как бы в кадр не попасть.

Мы спустились. Происходящее возле двадцатого гаража теперьувидеть было невозможно, и я опять уснула, но ненадолго. Меня разбудил Пафнутий,который принялся орать на всю округу.

— Я убью его, — разозлился Витька и даже открылкрышку корзины с неизвестной целью. Проснувшаяся Груня крышку захлопнула исказала:

— Пафнугию следует памятник поставить за терпение. Все,хватит над котом издеваться. Ему есть надо и пить. Вон жара какая. К тому же онсегодня не гулял.

— Я тоже есть хочу, — рявкнул Витька, нонегромко. — И пить.

Пить я тоже очень хотела и потому согласно кивнула. Однакосупругу Витька отнюдь не разжалобил.

— Ты — другое дело. А за кота я отвечаю и не могудопустить, чтоб он мучился. Пойдем, Василиса, — позвала она, — пустьэти придурки здесь сидят.

Она передала мне корзину, легла на живот, свесила ноги, апотом спрыгнула. Никто не закричал: «Караул, держите ее», что, впрочем, не удивительно,ведь спрыгнула Груня в узкое пространство между гаражами с противоположнойстороны. Я отдала ей корзинку и тоже спрыгнула, Ряха и Витька незамедлительнопоследовали за нами.

Мы вышли на тринадцатую линию, но и здесь никто не обратилна нас внимания, потому что живых существ здесь не наблюдалось. Мы благополучнодобрались до дыры в заборе, и вот тут вышла заминка: Витька посмотрел на себя,мы на него, и дружно решили, что продолжать путь в таком виде он не может. Ряхаотдал ему свою футболку, сам остался в свитере, а Груня выпустила Пафнутия изкорзины, чтобы кот немного погулял.

Кот гулял, а мы сидели на корточках и ждали. Когда Грунярешила, что нагулялся он достаточно, встал вопрос: куда идти? Очень хотелосьпить, мы дошли до ларька, купили воды, чипсов, а в ближайшем магазине консервовдля кота. Витька заявил, что чипсами питаться не может, и мы отправились искатькафе.

Оно не замедлило явиться. Мы прошлись по всему меню и вродебы наелись. Витька вывернул карманы брюк, нашел пачку долларов не особенновпечатляющего размера и вздохнул. Ряха пил пиво и водил пальцем по столу ссамым разнесчастным видом.

— Груня, — позвал Витек, — к матери поезжай.

— К твоей? — подняла она голову от тарелки.

— Нет, к своей, в Воронеж. Там и сиди.

— Чего это мне в Воронеже сидеть? — нахмуриласьГруня.

— Того. Дела хреновые, жить мне, может, осталось совсемничего… Хоть знать буду, что ты в безопасности.

— Какой умный, — хмыкнула Груня, — я вВоронеже, а ты здесь деньги на шлюх спускать?

— Какие шлюхи, дура? — зарычал Витька. К счастью,в кафе были только мы, но все равно я почувствовала беспокойство. — Говорютебе, плохи дела.