Спорим, будешь моей - Елена Тодорова

– Нет… Ты что?.. Не дай Бог!

Шумно втягиваю носом воздух и отвожу взгляд. Ненадолго. Прикидываю, что будет, если сдерну с нее трусы силой. Удастся успокоить и переубедить? Или все же доведу до паники?

– Ладно… Дай мне минуту, – выдыхаю это и, приподнимаясь на вытянутых руках, перемещаюсь на свободную половину кровати.

Сажусь, опираясь спиной на изголовье. Откидывая голову, прикрываю глаза и замираю.

– Артем… – долетает до меня тихий шелест. Если честно, не думал, что Лиза после всего станет инициировать какой-то разговор. – Ты сказал, что покажешь мне, как справляешь… И… Начал целовать и трогать… Так ты справляешься?.. – в этот момент ее голос звенит от сдерживаемых слез. Твою ж мать… Резко распахиваю глаза. – То есть ты считаешь такие ласки – не измена?

– Сука… – выдаю приглушенно в каком-то паралитическом шоке. – Сука… То есть… Бля…

Так как слов не находится, хватаю Лизу и резко тяну на себя. Приземляю в районе коленей. Смотрю в глаза – кажется, что они сейчас лопнут.

– Я не так справляюсь… Черт… Другое тебе собирался показать. Просто ты отвлекла, и я залип. Никого я не ласкаю, Дикарка. Ты чего, блин? Придумала! Да я, блядь, только о тебе мечтаю!

– Правда?

– Сказал же, люблю, – голос выше и жестче звучит. – Приготовься, сейчас покажу.

Обхватываю член ладонью, она направляет туда взгляд. Я сжимаю крепче, едва сдерживаю стон, оттягиваю и осторожно, чтобы не кончить за Лизины любимые две секунды, у нее на глазах передергиваю.

Хочешь я тебя поцелую?..

Хочешь?..

© Лиза Богданова

Это какой-то высший уровень сумасшествия. Но, я смотрю на Чарушина во все глаза и упиваюсь этим безумием. Он обнаженный. Странный. Необычный. Изумительный. Непонятный. Космический. Красивый.

В нем все идеально. И там… в паху… тоже… Ничего подобного я даже не представляла, однако, сейчас, разглядывая половой орган Артема, ощущаю не только любопытство. Он меня волнует в том самом сексуальном смысле. Конечно, Чарушин уже не раз показал мне, что я к нему тоже испытываю влечение. Он явно рад этому, считает естественным и даже нормальным. Я же попросту не могу держать в сознании что-то еще, помимо того, что происходит непосредственно в эти минуты. Все многолетние установки слетают. Остается только база, а она, как мы все знаем, основана на инстинктах.

Артем обхватывает свой прибор рукой и производит ошеломляюще-развратное движение. Резковато протягивает сжатой ладонью по вытянутому, внушительному стволу от верха до основания. Из курса биологии я, безусловно, знакома с элементарной анатомией – что и как называется, какую функцию исполняет и какие реакции выдает. Но я не предполагала, что когда-нибудь увижу все это воочию.

Двигая рукой, Чарушин смотрит на меня. Бегло по груди и животу проходится, дольше на лице и глазах сосредотачивается. Это, конечно же, смущает, но вместе с тем вызывает бурю других эмоций. Восторг, возбуждение, удовольствие. Я не хочу, чтобы он останавливался. Желаю, чтобы продолжал так же откровенно.

– Озвучь, что думаешь, Дикарка, – выдыхает Артем тяжело и отрывисто.

По моему телу новая горячая волна летит и, после удушающего жара, раскидывает по раскаленной коже дивные мурашки дрожи. Чарушин скатывает взгляд на мою грудь, видит, как она качается, и стонет. Прекращая движения, с силой сжимает пенис.

– Это доставляет тебе удовольствие? – шепчу задушено первое, что приходит в этот момент в голову.

– Что именно? – хрипит он, не спеша возобновлять процесс.

– То, как ты… – старательно подбираю слова, но их все равно не хватает. – То, как ты трогаешь свою твердость?.. И то, что ты с ней делаешь?..

– Твердость?

Не думала, что Артем сейчас способен смеяться, но именно это он и делает. Эти звуки не похожи на обычное веселье, конечно – слишком хриплые и отрывистые. Они меня… возбуждают.

– Почему твердость? Что за слово такое?

Я пожимаю плечами и мотаю головой.

– Не знаю… То есть… Я знаю, как он называется…

– Как?

Вторая ладонь Артема оказывается у меня на спине. Давит, вынуждая качнуться к нему. Только потому, что я сижу далеко, не удается столкнуться грудью. Но лицами соприкасаемся. Ловим дыхание друг друга и замираем.

– Почему ты остановился?

Чарушин снова смеется.

– С тобой даже подрочить нельзя, – выдает он, а я едва сознания не лишаюсь. – Ты меня отвлекаешь. Сильно.

– Тебе не нравится, когда я смотрю? Смущает? Я… Э-э-э… Я могу выйти… Подождать… – предлагаю взволнованно.

И вновь этот сиплый хохот.

– Не смей даже думать, Дикарка. Мне нравится, когда ты смотришь, – подаваясь вперед, касается губами моих губ, но не целует. – Просто я слежу за твоими реакциями и, когда получаю их, подрывает инстинкты. Они толкают к действиям.

Я вздрагиваю. Дышу громче и чаще, больше не пытаюсь скрывать свое возбуждение.

– Хочешь я тебя поцелую?.. Хочешь?..

– Хочу… – хрипит Чарушин. Каким же обжигающим и вкусным ощущается его дыхание. – А еще я хочу, чтобы ты сама меня потрогала.

– Прямо там?.. – охаю я.

– Угу, – усмехается Артем. – Мою «твердость».

– Мне… Мне страшно… – признаюсь честно. – Но если ты еще немножко покажешь, объяснишь…

Не успеваю закончить, как его ладонь поднимается к моему затылку. Стискивает и толкает ближе, пока наши полураскрытые губы не сливаются в страстном поцелуе. Мы оба на пределе, это чувствуется. Все движения и ласки становятся еще более откровенными, жадными и жаркими. Если до этого удовольствие казалось невероятно сильным, то в этот миг оно проносится по нашим телам как истинный пожар. Я прижимаю ладони к груди Чарушина. Недолго выжидаю, прежде чем начать исследовать каждый сантиметр его сильного и горячего тела. Артем тоже не сидит без действий. Одна его рука так и остается в моих волосах, а вторая, бросив твердость, сминает мою грудь. Наслаждение, которое он мне дарит, буквально заставляет меня взвизгнуть, дернуться и… расслабиться. Насколько это возможно. Напряжение из-за возбуждения сохраняется, но вместе с тем тело как будто размякает. Становится податливым и горячим, словно растопленный воск.

Мои ладони плавно перебираются на каменный пресс Чарушина. Половой орган я все еще боюсь трогать и, думаю, не скоро на подобное решусь. Понимаю, что опасаюсь даже случайного касания. Вот только Артем принимает решение за меня – в какой-то миг перехватывает одну из моих ладоней и тянет ее вниз. Направляя, вынуждает обхватить пальцами ствол. Я задыхаюсь и резко разрываю поцелуй, но обратного движения рукой совершить не удается. Чарушин накрывает и сжимает мою ладонь своей.