Клетка - Стеф Хувер

Сегодня Шейла дежурила на этаже парней. Как назло, миссис Пафф уехала вечером до отбоя по каким-то срочным семейным делам, поэтому рассчитывать на ее помощь или светскую беседу не приходилось. Но мисс Норрис любезно предложила взять в помощники Клеменса. Естественно, Шейла отказалась, пообещав, что со всем справится самостоятельно. Чего толпой ходить? Комнаты заперты – сиди себе в комнате отдыха и наслаждайся тишиной и покоем. Шейла, конечно, сказала это директрисе не такими словами, но по смыслу примерно похоже.

Можно было поспать: прилечь, свернувшись калачиком в глубоком, почти домашнем кресле. Или почитать книжку. Но, в сотый раз обшарив все углы, Шейла осознала, что не сможет насладиться одиночеством, ведь нельзя насладиться тем, что стало уже твоей сутью, навязанной ролью.

Девушка завязала было по привычке мысленный диалог с братом, но потом решила: все, хватит! Не с Брэдом она так общается, а сама с собой. Но оставаться в стенах, где еще недавно жил близкий человек, Шейла не могла. Поэтому вышла в коридор.

Прошлась мимо запертых дверей, прислушиваясь к тишине. Выглянула в окно, посмотрела в бездонное небо. Звездный свет пробивался как сквозь прорехи – именно так любая правда рано или поздно проедает ложь. Интересно, когда станет хоть немного ясно, куда же все-таки делся Брэд?

В конце коридора раздались непонятные звуки. Было слишком темно, чтобы разглядеть, что там происходит. Шейла почувствовала, как похолодели руки и ноги. Кожа покрылась мелкими мурашками. Захотелось втянуть голову в плечи и спрятаться.

Лишь мысль, что все комнаты заперты и звук скорее послышался, а воображение не в меру разыгралось, помогла удержаться на месте, не припустить к себе в блок, словно трусливая девчонка-малолетка.

Вроде пока не Хеллоуин. В привидения Шейла не верила. Да и вообще считала, что бояться надо людей из плоти и крови, а не призраков. Так, приводя себе здравые аргументы, отклеилась от окна и двинулась туда, откуда теперь уже не доносилось ни звука.

Запертые двери. Тишина. Только собственные приглушенные шаги. Шейла решила дойти до самого конца коридора. Говорят, ходить полезно. Девять тысяч шагов в день. Можно и больше. Она насчитала пятьдесят четыре шага, когда снова услышала какой-то тихий скрежет. Одна из запертых дверей распахнулась. Из нее шмыгнула девушка – кажется, Амелия Грин? Та самая, приехавшая одной из первых. Все норовившая соблазнить мистера Мелларка, а когда он не поддался чарам, обвинившая в нетрадиционной ориентации.

Нашла себе новую жертву? Более сговорчивую…

И у кого же расшалились гормоны?

Селестин Уэст? Правильно, это же его комната!

Шейла заметила, что не только она пялится на юношу и девушку, но и они на нее. Застыли тремя истуканами, словно от взгляда горгоны Медузы.

– Эм-м, – протянула, соображая, что бы сказать такого нравоучительного, но в голове не появилось ни одной педагогичной фразы.

Грин что-то нервно теребила в руках – связку ключей, что ли? Хорошо подготовились к началу учебного года.

Шейла передернулась. Она в семнадцать-восемнадцать ни о чем плотском и не думала, пожалуй. Во всяком случае, специальных планов не строила. А здесь – отдельная комната, ключи…

– Мисс Грин, не находите, что сейчас поздновато для светских визитов? – процедила Шейла. – Возвращайтесь на свой этаж и ложитесь спать.

Девушку тотчас как ветром сдуло. Шейла мрачно взглянула на Уэста, опустившего голову. Странный вид для счастливого любовника.

– Думаю, мы оставим все в секрете, Селестин? И для вас, и для меня это самый лучший вариант, – холодно отчеканила Шейла, невольно отметив, как парня бросило в краску.

Она, не зная, что еще можно сказать, круто развернулась и пошла обратно. Надеялась, что Уэст закроется внутри, но он, будто собачонка, сорвался с места и рванул за ней, за Шейлой.

– Я – Сэлл! – выкрикнул в спину, а потом, почти догнав: – Я все объясню.

– Ничего не надо объяснять!

В груди Шейлы клокотало недовольство. Хотелось прибавить шагу, заставить этого мальчишку замолчать и одновременно заставить наконец объяснить, что ему от нее нужно, зачем преследует ее с самого начала их знакомства? Двоякое такое желание. И не поймешь, какое желание сильнее.

Чтобы разобраться в себе, Шейла не нашла ничего лучшего, как заскочить в комнату отдыха и закрыть дверь. Для верности девушка еще и подперла ее собственной спиной и стояла, тяжело дыша, словно после марафонского забега.

Уэст толкнулся. Не сильно. Но Шейла почувствовала.

– Откройте.

– Ночь, молодой человек, и вам пора спать. – Она старалась, чтобы голос звучал ниже и солиднее, чем обычно.

– Давайте поговорим! Нам пора поговорить! – настаивал парень.

– Не о чем нам с вами разговаривать.

– Я не желаю вам зла! – Он все повышал голос, и Шейле казалось, что все уже должны проснуться, завозиться в своих комнатах, прильнуть к замочным скважинам. – Я должен знать! И вы должны знать! Что вы… Вы мне очень нравитесь. Как… девушка…

– Я?! – Она распахнула дверь – только чтобы действительно не разбудить всех учеников, – и Уэст едва не ввалился в комнату. – Вы в своем уме?

– Абсолютно! – просиял он и сделал какое-то невообразимое движение руками. – Я знал, точно знал, с самого первого дня!

– Вы сошли с ума, Уэст. – Шейла скрестила на груди руки. – Еще раз повторяю, идите спать. Если мне не изменяет память, вас и так периодически наказывают за всякие выходки. Давайте вы оставите при себе свои чувства, а я сохраню в секрете все ваши амурные дела и ночные похождения.

– Какие дела? – Его счастливо-глупый вид не мог не действовать на нервы. – Вы про Амелию? – Он кивнул неопределенно в сторону. – Амелия друг. Она классная!

– Мне все равно, кто для вас мисс Грин. Но, прошу, перестаньте преследовать меня. Если вдруг вам что-то показалось…

– Показалось? – Сэлл опять повысил голос и схватил Шейлу за плечи. – А это мне тоже показалось? – Он вдруг склонился и поцеловал ее горячими сухими губами.

Она не дернулась, не закричала, не ударила – просто обжигающе уперлась ладонями в грудь Сэлла, растерянно отпрянула и закрыла дверь перед самым его носом. Мягко, но уверенно. Оставалось только привалиться спиной к холодной стене и стоять, боясь любого неосторожного движения, собственного движения, чтобы не вывалиться обратно в реальность. Сэлл даже в мечтах не смел представлять этот поцелуй – все как-то самой собой получилось, – и теперь он ругал себя, ругал Мелларка, Амелию и всевозможные обстоятельства… Но тут же ухмылялся, улыбался, дергал головой, сжимал и разжимал пальцы рук – напряженные, приятно зудящие – и глупо, по-детски жмурился. И кто бы знал, что это невесомое, почти космическое состояние так скоро развеется.