Триптих в черно-белых тонах - Тамара Крюкова

— Девочка моя, когда-то я тоже думала, что вытянула счастливый билет. Вот так же с пеной у рта доказывала, какой Илья замечательный и необыкновенный. Знаешь, что он мне сказал, когда я забеременела? Что я могла нагулять тебя с кем угодно и он не собирается отвечать за всех. Хотя он прекрасно знал, что был у меня первым и единственным. Он меня не просто бросил, а вывалял в грязи.

Клавдия с удивлением смотрела на плачущую мать. Сейчас она совсем не походила на сильную и уверенную в себе женщину, какой её привыкли видеть. Клавдия невольно подалась к ней и обняла за плечи.

— Мам, ну ты что? Не плачь. Ничего ведь не случилось.

— Когда случится, будет поздно.

— Почему ты мне не веришь, что между нами ничего нет? Мы с Саввой просто друзья.

Антонина Павловна глубоко вздохнула, чтобы остановить слёзы, по-детски обтёрла лицо ладонями и покачала головой.

— Я знаю жизнь и не верю в дружбу между мальчиками и девочками. Когда-то твоя бабушка так же пыталась удержать меня от безрассудства. Как она меня уговаривала, но я не слушала. Теперь всё повторяется. Я не могу до тебя достучаться.

— Не бойся, мама. У меня всё будет по-другому, — успокоила её Клавдия.

«Все мы в это верим, глупые дуры», — подумала Антонина Павловна, а вслух сказала:

— Я тебя очень прошу. Не делай одного. Не допускай слишком близких отношений. Во всяком случае, до окончания учёбы.

— На этот счёт можешь быть абсолютно спокойна, — сказала Клавдия и на сто процентов верила в свои слова.

Сессия, как всегда, нагрянула в самое неподходящее время. Страна продолжала отмечать Новый год по всем летоисчислениям и календарям, а у студенчества началась горячая пора.

Из-за болезни у Клавдии осталось много несданных зачётов, и ей пришлось всерьёз засесть за учебники. Сдать сессию без троек стало жизненной необходимостью, иначе мама взъестся на Савву ещё больше, словно Клавдия запустила учёбу из-за него. Как назло учение шло с трудом. Клавдия по несколько раз прочитывала один абзац. Мысли витали далеко от учебника.

Они с Саввой не виделись уже три дня.

— Алло. Ты как?

Клавдия поймала себя на том, что каждый раз, услышав его голос, улыбается. Она очень скучала по посиделкам в мастерской.

— Завтра последние два зачёта. А у тебя?

— Послезавтра первый экзамен.

— Как некстати. Значит, опять не увидимся.

— Почему?

— Тебе ведь надо готовиться.

— Брось. Говорят, студенту всегда одного дня не хватает. Где один, там и два.

— Мне совестно тебя отвлекать, — сказала Клавдия и, не удержавшись, добавила: — Но я ужасно хочу тебя видеть.

— Так в чём же дело? Если нельзя, но очень хочется, значит, можно.

Он ждал её в условленном месте. Клавдия прибежала прямо из университета. В повседневной жизни мешковатые джинсы были привычной униформой, но, идя на встречу с Саввой, она стыдилась своего наряда и жалела, что не выкроила времени заскочить домой.

— Я не успела переодеться, — словно извиняясь, сказала она.

— Плевать. Главное — ты здесь.

— Что будем делать? Может, посидим в кафешке? Сколько у нас времени?

— Сколько угодно.

— Нет, я так не могу. Тебе ведь надо готовиться.

— Это мои проблемы.

— И мои тоже. Не хватало ещё, чтобы ты провалился на экзамене.

— Ни за что. С тех пор как я познакомился с тобой, мне жутко везёт.

— У меня предложение. Давай завтра сходим в «Салют». Я сто лет не танцевала, — сказала Клавдия.

— Больше. Целых восемнадцать дней.

— Какой ужас! Нужно срочно навёрстывать упущенное. Наверное, за это время я совсем разучилась. Ты хотя бы новые движении запомнил?

— Хм, я их записал. Правда, от теории до практики путь длиною в вечность, — улыбнулся Савва.

Как и следовало ожидать, поход на дискотеку Антонина Павловна приняла в штыки.

— Почему во время сессии? Тебе надо заниматься.

— До экзамена ещё четыре дня. Не могу же я круглосуточно корпеть за учебниками. Разрядка тоже нужна, — сказала Клавдия.

— На дискотеках полно пьяных.

— Мам, у тебя какое-то превратное представление. В кино показывают совсем не те дискотеки. Туда ходят кого-нибудь подцепить, а не потанцевать.

— Можно подумать, у вас всё по-другому.

— Хочешь верь, хочешь нет, но там никто не пьёт. Разве что сок или воду.

— С Саввой идёшь? — спросила Антонина Павловна.

— Да, а что?

— Ничего, просто не понимаю, что ты нашла в этом парне? Он тебе по плечо.

— Ты сильно преувеличиваешь.

— Неужели нет других партнёров?

— На дискотеке главное не красота, а умение танцевать, — улыбнулась Клавдия.

— А Савва хорошо танцует? — поинтересовалась Антонина Павловна.

— Мы с ним в одной группе, — ушла от ответа Клавдия.

Она расчесала распущенные волосы и слегка оттенила губы помадой.

Антонина Павловна смотрела на дочь с гордостью и грустью. Клавдия незаметно превратилась из гадкого утёнка в лебедя. Но почему рядом с ней должен быть недоучка из ПТУ? С её внешностью она могла бы выбрать кого-нибудь более достойного.

— Почему ты не ходишь в таком виде в университет? — спросила Антонина Павловна.

— А зачем?

— Как зачем? Могла бы найти подходящую пару.

— Мама, мне не нужна никакая пара.

— Неужели у вас в университете нет никого интересного?

— Там одни придурки, — сказала Клавдия, вспомнив поход на Наташин день рождения и полупьяные ухаживания парней.

— Значит, все придурки, а твой гримёр умный.

— Он не гримёр, а стилист, — поправила Клавдия.

— Какая разница! Как ни назови, суть от этого не меняется.

— Очень даже меняется. Если бы не он, я бы по сей день ходила пугалом. Мам, перестань на него нападать, ладно?

— Вот уж правда говорят: любовь зла, — проворчала Антонина Павловна.

Клавдию подмывало сказать: «Лучше бы посмотрела, какой козлище мой отец», — но она сдержалась. Она шла к Савве, всё остальное не имело значения.

Клавдия вошла в полутёмный танцзал, и к ней почти тотчас подошёл незнакомый парень.

— Потанцуем?

Кошмар начался. Снова терпеть позор? Или отказаться? Будь что будет. Когда-то надо практиковаться.