Неусыпные воины - Александр Батраков

знамя. На стяге оказалась геральдика «Неусыпных воинов» - раскрытое око и три стрелки, направленные из-под него вниз, прямо на поверженного война. Доспех космодесантника походил на те, что носили войны Ордена, но вот цвет доспеха отличался. Броня была полностью красного цвета, местами украшенная золотым кантом. Древко знамени, вонзённого в грудь воина, выглядело словно продолжение доспеха, будучи того же цвета. Павший космодесантник признаков жизни не подавал.

Она приблизилась.

Место, где древко уходило в расколотую броню, начало стремительно чернеть. Чернота стала подниматься вверх, стремясь достигнуть стяга. Девушку почему-то пугала перспектива того, что и всё знамя станет чёрным, и символы Ордена навеки исчезнут под слоем движущейся тьмы.

Мизерикордия попыталась вырвать знамя из трупа, но рук, которые могли бы это сделать, не было. Тьма поглотила две трети древка.

Сосредоточившись, девушка представила, как достаёт знамя. Точно так же, как она представляла перемещение и двигалась. Это сработало. Знамя стало высвобождаться из доспеха. Тьма остановила своё распространение. Но само полотно начало истлевать, будто пораженное ускоренным старением. На нём стали появляться дыры.

В тоже время потревоженный силовой доспех развалился в сочленениях, и из него посыпался песок. Песок всё прибывал и прибывал. Его было слишком много, чтобы поместиться внутри брони. Двинуться Мизерикордия вновь не могла.

Она очутилась в песчаной ловушке. Бесконечно сочившийся потоком песок грозил полностью её поглотить. Знамя тем временем вот-вот должно было рассыпаться от старости.

В момент, когда ей показалось, что конец пришёл, всё окружающее исчезло.

Она стояла у алтаря с сосудом. Её тело было на месте. Единственным своим левым глазом кандидат смотрела на свои ладони, привыкая вновь к их наличию.

Из оцепенения вырвал голос главного библиария:

- Кто ты, ответь немедленно!

- Я, Мизерикордия, кандидат в неофиты Ордена космодесанта «Неусыпные воины», – отрапортовала она.

Говоря эти слова, девушка припоминала, кем является и что здесь делает, словно это произошло миллионы лет назад.

Главный библиарий проник в её разум и прошёлся по её воспоминаниям. Она не сопротивлялась.

- Кандидат чист, – резюмировал главный библиарий Простерус, обращаясь к капеллану.

Индигнат опустил клинок, занесённый для удара своей аугментической рукой.

- Не верь тому, что видела. Как много раз уже говорилось – варп коварен. Ты сохранила своё сознание и веру в Императора. Испытание считаю тобой пройденным.

Капеллан протянул ей руку с раскрытой ладонью. На ней покоилось её оружие. Металл на металле.

- Возьми его. Этот клинок теперь достоин Ордена, как и ты.

Беря в руки оружие, что могло лишить её жизни минутой ранее, она прикоснулась к руке капеллана. Холодной и бесчувственной. Эту характеристику она дала бы и самому обладателю кибернетических рук. Его безэмоциональный взгляд красных огоньков, обилие протезов, шрамы и ожоги в местах, ещё сохранивших плоть… Всё это лишало его человечности. Он во многом был похож на представителя техножречества, как верно заметил Амикус в своей шутке. И всё же он воин на страже Империума. Истина в том, что каждому приходится чем-то жертвовать, чтобы человечество продолжало существование. И часто, как это ни иронично, приходится жертвовать человечностью.

Она подумала о своём утраченном глазе.

«Скольким мне придётся ещё пожертвовать на этом пути..? Останется ли от меня хоть что-то…?»

Не было радости от слов о прохождении последнего испытания. Чувствовались лишь усталость и горькое послевкусие. На первый взгляд ей показалось, что последнее оказалось самым простым из трёх. Оно не было ни физически изматывающим, ни болезненным. Но это видение…

«…видение длиною в вечность…»

Оно оставило горечь пепла во рту… Горечь незначительности её борьбы. Даже после её смерти война продолжится вечность, как и длилась вечность до её рождения.

«Что ж, в моих силах лишь стать частичкой прометия для поддержания огня в этой тьме космоса. Стать топливом, что поддержит пламя борьбы человечества за существование. Я сгорю как миллиарды других душ. Мои мысли и мгновения жизни растворятся, затеряются во времени. Как слёзы в дожде, который я никогда не видела вживую…»

- Кандидат, – Торжественно произнёс капеллан, - встань на колено и принеси клятву верности Ордену.

Мизерикордия опустилась на одну ногу и начала повторять слова за капелланом Индигнатом.

- Я, кандидат Мизерикордия, клянусь в вечной верности Ордену космодесанта «Неусыпные воины». Да не убоюсь я врагов человечества.

- Отныне и навсегда.

- Да будет неусыпным моё бдение на страже Империума человечества.

- Отныне и навсегда.

- Я меч Императора, я щит человечества, я неусыпный воин.

- Клянусь служить до смерти и за её пределами.

- Воля Ордена – моя воля. Моя кровь и плоть – кровь и плоть Ордена.

- Отныне и навсегда.

Наступило молчание. Лишь гудение работы древних механизмов нарушало тишину.

- Встань же, неофит Мизерикордия! Твоя клятва принята. Теперь ты часть Ордена Неусыпных воинов, – закончил этими словами обряд посвящения капеллан.

Все присутствующие космодесантники ударили кулаком в грудь в знак признания обряда завершённым.

Зал «Инфитум окулус» она покинула уже, будучи зрячей. Теперь ей было позволено знать, где находится потаённое место Ордена.

Глава 15

Осознание того, что долгожданная цель достигнута, пришло не сразу. Отныне ей полагалось носить чёрную робу, как и другие члены Ордена, а не серую. Голубая полоса, относящая её к псайкерам, сохранилась на одежде нового цвета. Ей не терпелось поделиться своими успехами с Амикусом, но он проходил процедуру имплантации, поэтому доступа к нему не было. Ей тоже предстояла теперь операция. Сразу после того, как она перешла в статус неофита, апотекарий сказал, что ей поставят аугментический глаз взамен утраченного. В оружейной Ордена ей сделали ножны специально под её клинок. Они удобно крепились на поясной ремень.

Спустя ещё три дня ей поставили аугментику. Стандартный глаз, как и у всех Братьев ордена. Аугментика оказалась достаточно грубой, но крепкой. У планетарной аристократии ей приходилось видеть намного более элегантные модели кибернетических глаз. Они были тонкой работы, практически произведения искусства. Она боялась представить, сколько те стояли. Как ей сказал апотекарий, модель, которая используется Орденом, хоть и не особо компактна и продвинута,