Человек, который умер дважды - Ричард Осман

Даже от болельщика «Вест Хэма» ему не дождаться поддержки. Все идут на поводу у ребятишек.

– Тогда буду звать тебя Кен. Так короче.

– А может, все-таки Кендрик? Кеном меня зовет папа.

– Тогда пусть будет Кендрик, – соглашается Рон. Зять не числится у него в любимцах. Достаточно сказать, что Дэнни не клеит на стекло своего BMW стикеров в поддержку лейбористов.

– Можно спросить, дедушка?

– Валяй, – отвечает Рон.

– У тебя есть «умное телевидение»?

– Хм, вроде бы нет, – задумывается Рон. – Сомневаюсь. У меня только микроволновка.

– Есть оно у тебя, Рон, – через плечо сообщает Марк. – Твой Джейсон тебе ставил. У какого-то его приятеля была сотня этих приставок. Ты и мне пытался всучить.

– Значит, у меня есть умное телевидение, – оборачивается к Кендрику Рон. – Это хорошо?

– По-моему, отлично, – подтверждает Кендрик. – Я взял свой айпад, но с умным телевидением можно играть в «Майнкрафт» всем вместе. Знаешь «Майнкрафт», дедушка? А кстати, у вас там кто-нибудь держит кошек?

– Несколько кошек к нам заглядывают.

– О, вот это здорово!

– Одна на днях убила белку и принесла ко мне во двор.

– Ой, нет!

– Вот и да. Я ее есть не стал, взял за ухо и выбросил.

Кендрик некоторое время размышляет.

– Кошки, они ведь это не со зла. Хотя белку жалко. Хорошо бы увидеть белок. Так ты знаешь «Майнкрафт»?

– Боюсь, не знаю, сынок.

– Это даже хорошо, я могу тебя научить. Там надо строить новые миры, создавать всякое, можно иногда поговорить с людьми. И очень важно быть внимательным. Я однажды построил замок со рвом, но без подъемного моста, никто не мог в него войти, правда, и выйти не мог, так что это и хорошо, и плохо. Дядя Ибрагим тоже может поиграть.

– Дядя Ибрагим сейчас не слишком соображает, – предупреждает Рон. – Ты с ним полегче.

– А, ничего, играть все равно можно, – отзывается Кендрик. – Ты что хотел бы построить, дедушка?

– А там что, самому надо все придумывать? Или по инструкции? – спрашивает Рон.

– Самому. – Кендрик разводит руками в воздухе.

– Ну, не знаю, у меня с воображением не очень. Драки там есть?

– Можно и подраться, но я не люблю.

– Я построил бы единорожью ферму, Кендрик, – вмешивается с переднего сиденья Марк, – и стал бы на ней зарабатывать. И магазин при ферме.

– Вот здорово, – радуется Кендрик. – Так и сделаю. И с горкой?

– Можно и горку, и мороженое, – предлагает Марк, и Кендрик усердно кивает.

– Давайте вы с дядей Ибрагимом будете строить, а я просто посмотрю, – предлагает Рон.

Кендрик снова кивает:

– Смотреть очень даже интересно. А если заметишь кошку, скажи. Игру можно ставить на паузу.

Марк включает указатель и сворачивает налево, к Куперсчейзу.

– Ну вот мы и подъезжаем, Кенни. Дом, милый дом.

Кендрик смотрит на Рона, вздернув одну бровь и болтая ногами. Потом пытается выглянуть во все окна разом.

– Ты помнишь Джойс? – спрашивает Рон.

– Угу, – кивает Кендрик. – Она хорошая.

– Она испекла тебе кекс – в надежде, что ты к ней заглянешь.

– Для меня одного? – уточняет Кендрик.

– Так она сказала.

Кендрик одобрительно кивает.

– Я всем вам дам попробовать, мне хватит кусочка. Марк, и вам тоже дам.

– Хорошо бы, но мне надо забирать пассажира в Тонбридже, – говорит Марк.

Кендрик, подумав, обращается к Рону:

– Только я не привез Джойс подарка, придется нарисовать. У тебя есть бумага?

– В магазине есть, – успокаивает Рон.

– Пойдем в магазин, – решает Кендрик.

– Лежачий полицейский, – предупреждает Марк, и машина резко подскакивает.

Кендрик обнимает Рона за шею.

– Дедушка, как нам будет весело. – Он начинает загибать пальцы. – Поплавать, погулять, навестить Джойс, со всеми поздороваться. – Мальчик указывает за окно. – Дедушка, ламы!

Рон смотрит на лам. Их завел Ян Вентам, когда был здесь хозяином. Рону это ни к чему, но, если посмотреть глазами ребенка, идея не лишена очарования. Если под конец жизни ты поселился в местечке, где живут ламы, может, все не так и плохо.

Кендрик откидывается на сиденье и с удивлением вертит головой:

– Ох, дедушка, какой же ты счастливый, что здесь живешь!

Рон обнимает внука и смотрит в окно. «Тут ты прав, малыш», – думает он.

В камере хранения дежурит скучающая юная девица в наушниках. Элизабет на ходу поднимает ключ, и девица кивает – проходите.

– Думаю, на работе не следовало бы разрешать носить наушники, – отмечает Элизабет. – Можно все пропустить.

Джойс кивает.

– А волосы у нее красивые.

Ячейки стоят в пять рядов, серые металлические ящики с исцарапанными голубыми дверцами, по три штуки от пола до потолка. Элизабет ведет Джойс к пятому ряду, и дальше они двигаются вдоль него.

– Надеюсь, это на среднем уровне, – говорит Джойс. – Чтобы не нагибаться и не тянуться.

Элизабет останавливается.

– Повезло тебе, Джойс, как раз в середке. 531.

Обе смотрят на ячейку 531: наклонные белые цифры на голубой дверце. Элизабет переводит взгляд на ключ. Маленький, хлипкий. Замочек – любой взломает. Девица на входе никого не остановит. Ничего себе, хранилище для двадцати миллионов фунтов.

– Ну, делать нечего, – вздыхает Элизабет и вставляет ключ в замок. Тот поддается не сразу. Элизабет выдергивает ключ и вставляет заново. Снова не может повернуть и хмурит брови. Пригибается к скважине.

– Похоже, замок поврежден. Шпильку, Джойс.

Джойс, порывшись в сумочке, достает шпильку для волос. Элизабет очень бережно вводит ее в скважину, нажимает, поворачивает и снова нажимает. Металлическая дверца распахивается, открывая им участь Дугласа Миддлмисса.

Ничего.

Нет, не совсем ничего. Три серые стенки и пустой пакетик из-под чипсов. Алмазов нет.

Элизабет смотрит на Джойс. Джойс смотрит на Элизабет. С минуту обе молчат.

– Пусто, – говорит Джойс.

– Более или менее, – уточняет Элизабет, вытаскивая пакетик.

– Это хорошая новость или плохая? – осведомляется Джойс.

Помолчав, Элизабет кивком напоминает себе о необходимости шевелиться.