Моя плохая девочка - Амали Браун

— Почему мне ничего не сказали? – спрашиваю у Райнера и Дилана.

— Мне нужны были твои настоящие эмоции, – отвечает Хартманн. – Ник догадался бы. Он чувствует обман.

— А Дилан?

— Сыграть лоха легче, чем незнание, – отмечает отец моего сына, предложив Дэвиду новую игрушку. Из-за этой мы практически не слышали уже друг друга. – Но частенько ты рушила нам планы. Как, впрочем, всегда, – проговаривает и они вместе с Ди начинают смеяться. – Каждый раз.

— Очень смешно, – язвлю, глядя на друга. – Ты вообще-то был моим другом. И мог хотя бы намекнуть.

— Я чувствовал перед тобой вину, но играл так, как говорил Райнер, – начинает оправдываться. – Меня даже как-то на кладбище вытащили и надели ошейник, который якобы не работает. Но в итоге…

— Ты должен был ответить за свою самодеятельность. Я не знал, что Амалия решит убить тебя током, – проговаривает Райнер, который после слов Дилана начал смеяться ещё сильнее.

— Ой!

— А дальше… встреча в том лесу была подстроена Райнером, – мстительно продолжает, пожирая отца моего ребёнка ненавистным взглядом. – Его люди сидели с пушками и держали на мушке каждого, если бы что-то пошло не так.

— Но мы имели дело с Амалией и всё пошло не так, – прерывает его Райнер, перехватив рассказ. – Она решила поиграть в самопожертвование. И всё пошло к хуям, кошка! Я же говорил тебе, не сейчас. Но нет! Это же ты! – прикрикивает на меня, за что позже я ему отомщу. – Дилан должен был сам отправиться обратно с Ником, и там его пристрелить, но тебя утащили вместе с ним.

— Но в итоге всё вышло… Он мёртв, – равнодушно бросаю, сделав вид, что это всё входило в мой личный план. Не позволю ему думать, что он меня вновь обыграл. Даже если так оно и есть.

— Да, – притворно грустно выдыхает мужчина. – Мой брат сгорел в собственной машине.

— Я его пристрелила… – тяну, нахмурено посмотрев на него.

— Нет-нет! – отрицает этот факт Райнер. – Сын Ника, Дэниел, нашёл своего отца в сгоревшей машине. Взорвалась по непонятным причинам.

— О боже! Так вот почему меня не арестовали?

— Ага, – подтверждает мои мысли Дилан. – Крутой у тебя мужик, Мэл. От любого дела отмажет, – изрекает друг, а затем встаёт и, сильно прихрамывая, идёт к столу. – Мэл, мы позвали тебя не просто так. Я улетаю сегодня в неизвестном мне направлении. У меня будет другое имя. Другая жизнь. Я хотел попрощаться, потому что возможно мы больше не встретимся.

— Что?! А твои родители? – вскакиваю за ним и подхожу к столу, где лежали документы моего друга. Я взглядом зацепила имя и вернула своё внимание самому парню. – Ты нас всех бросаешь после всего что сделал?

— Для них я буду всегда мёртв, Мэл, – произносит, обернувшись ко мне. – Так для них лучше. Ник был маловажной персоной в наркобизнесе. Но его смерть уже заметили. Я хочу вывести главного из них, и Райнер мне в этом поможет. Дэниел тоже. Я не знаю, что меня ждёт дальше, и как я буду жить, но моим родителям лучше сразу смириться с тем, что я мёртв. Если верхушка узнает о них, то это станет моей слабостью. И они станут мишенью для всех. Я не хочу, чтобы волновались, не зная, выживу я или нет.

— Дилан, но так нельзя с ними!

— Верхушка уже меня заметила, Мэл, – возражает и, подняв руку, проводит ею по моей щеке. – Я не хочу стать причиной смерти собственных родителей. Лучше так.

— Мне жаль, что из-за меня и наших тайных делишек, ты теперь лишился родителей и всего, что имел, – произношу, и слеза скатывается по моей щеке. – Прости… Правда, я не хотела всего этого для тебя. Я наоборот хотела оградить тебя от опасностей.

— А мне не жаль! Мне было хорошо и весело с тобой, Мэл. Я рад такому другу, как ты. Рад, что встретил тебя тогда. И ни о чём не жалею, – натягивает улыбку, но я вижу, что ему плохо и он не хочет расставаться со мной. – Насчёт родителей? Будет стимул быстрее покончить со всеми и наконец, объявиться.

— Я люблю тебя, Ди.

— А я тебя, Дьявол Мэл.

— Чего я ещё не знаю? – спрашиваю Райнера, входя с ним в кабинет. – Скажи мне? Я хочу знать всё! Мне надоело, что ты от меня что-то скрываешь!

— Ох, я соврал тебе только однажды, – повторяет фразу, которую я уже слышала.

Медленной походкой он идёт к своему рабочему столу и садится в кресло, хлопая по месту на своём столе, куда предлагает сесть мне.

Чёрта с два!

Демонстративно, положив ногу на ногу, сажусь в противоположное Райнеру кресло. Выпрямляю спину и с вызовом смотрю на режиссёра всего того, что происходило в моей жизни последние полтора года.

— И? – тороплю его.

— И… я хочу ещё сына, кошка, – произносит, сбивая меня с толку, на секунду заставив меня потерять контроль над собой. Смотрю на его довольное лицо и не понимаю, что он, чёрт возьми, несёт.

— Я бесплодна, – напоминаю ему, натягивая улыбку. Эта тема всё ещё больная для меня. – Проси свою порнушницу.

— Нет.

— Что нет?

— Ты не бесплодна, кошка, – ошарашивает меня, и я даже вскакиваю со своего места, не веря в его слова. – Поэтому я хочу ещё сына. У нас получаются умные и хорошие дети. Врач говорит, что Дэвид уже сейчас развивается наперёд своих сверстников.

— В смысле я не бесплодна, Райнер? – игнорируя всё, спрашиваю и подхожу к нему.

— Ты слишком доверчива, Амалия. Тебе стоило перепроверить мои слова, но ты решила поверить мне на слово. Что было плюсом для меня и всего, что происходило, но не для тебя, – спокойно и, я бы сказала, серьёзно говорит, а я останавливаюсь в паре шагов от него, чувствуя радость. Новость о том, что у меня ещё могут быть дети… Я не знаю, как это объяснить другим, но это как узнать, что ты можешь жить. Как вылечиться после серьёзной болезни. Вновь ощутить жизнь. – Я тебе сказал, что соврал лишь однажды и именно в этом. Мне жаль, что я так жестоко сыграл с тобой, но если бы я этого не сделал, ты бы не осталась со мной и Дэвидом. Ты просто бы забрала сына и ушла. Я тебя узнал, Амалия. И научился предугадывать все твои действия на шаг вперёд.

— Ах, ты! – делаю шаг к нему и теперь возвышаюсь над Райнером. – Я же страдала! Я думала, что… Ты! Да знаешь, кто ты после этого? Ты хотя бы представляешь, что я тобой после этого сделаю? Я тебя уничтожу, урод!

— Представляю, – спокойно отвечает.

— Нет! Ты не представляешь! – тяну и гневно пожираю его глазами. – Я тебя обратно за решётку засажу! Дэвид останется со мной, а ты… будешь гнить за решёткой! И, да, так как Дэвид официально твой сын, то он твой наследник и всё, чем владеешь ты, будет наше с сыном, – высокомерно заявляю и, выпрямившись, иду к выходу из кабинета, но неожиданный вопрос, который прилетает мне в спину, останавливает.

— Передачки носить мне будешь? – спрашивает Хартманн. – Это долг каждой жены, быть с мужем в горе и радости, пока смерть не разлучит нас…