Сирена в котелке - Стефан Вехецкий

class="p1">Надо будет как-нибудь попробовать. Ресторан на крылышках на улице не валяется. Единственное, что не понравилось Гене, — это то, что перед отлетом пассажиров привязывают к сиденьям поясами.

— Интересно, с какой целью?

— С самой обыкновенной, — объяснил я, — чтобы в проходе не толпились. Взлет — это момент очень нервозный, трусливый пассажир может не выдержать и рвануть домой. Когда самолет взлетает, пояса отстегивают, потому что сверху уже не всякий выскочит.

Геня, конечно, выскакивать не стала и со временем сделалась такая облетанная, что теперь заявляет претензии, почему не введут самолетов на линии Универмаг — Базар Ружицкого.

Но это все было давно. Теперь мы ждем, что агентство «Лёт» введет постоянные рейсы на Луну. Уже не долго осталось ждать. Первый шаг сделан. Только нужно подготовить там аэродром, и можно двигать. Газеты аж трещат от описаний этого будущего события. Удивило меня лишь одно: американцы, оказывается, тоже намереваются послать на Луну свой корабль. А находиться в нем будут двенадцать беременных мышей. Сперва я не понял, зачем это? На что Луне нужны мыши, да еще в таком ответственном состоянии? Но в конце концов догадался, зачем. Наверно, для того, чтобы они на Луне расплодились и съели всю кукурузу, которая там будет посеяна.

⠀ ⠀

⠀ ⠀

⠀ ⠀

Чистюля

⠀ ⠀

Много пишут в газетах о том, что граждане, проживающие в варшавских небоскребах, не уважают лифтов. Возят в них кокс, уголь, холодильники, диваны, шкафы, а был, говорят, случай, что кто-то хотел перевезти в лифте пианино. Лично я видел еще худшее происшествие.

Мои приятель, некий Киндзорек, живет на Торговой именно в таком небоскребе на одиннадцатом этаже. Так вот, когда у меня появляется желание прокатиться в лифте, я отправляюсь к нему в гости, прихватив на дорогу четвертинку против воздушной болезни.

Однажды вечером входим мы с Киндзореком в лифт и видим, что какой-то тип грузится к нам с псом на поводке. Но был это какой-то странный пес. Толстый, розовый, с закрученным хвостиком, он все время метался по лифту, чуть-чуть всех нас не попереворачивал. Так как в лифте горела совсем маленькая лампочка, мы не могли сообразить, какая это порода. Тогда я спрашиваю у типа:

— Уважаемый, что это за собачка?

— Это не собачка, а свинья.

— То есть какая свинья?

— Вы что, никогда не слышали о свиньях? А жешовскую колбасу вы когда-нибудь ели?

Оказалось, что этот квартирант проживает на девятом этаже, и, поскольку ванная у него большая, чтобы она не стояла пустой, он выращивает в ней свинью. Как человек, шагающий в ногу с техническим прогрессом, он проводит так называемый зимний выкорм и каждый вечер независимо от погоды выводит свою свилью на длительную прогулку.

Ясное дело, что туда и назад он возит ее на лифте, подвергая отдельных жильцов скольжению и убытку с точки зрения обоняния. Но его это совсем не трогает, и он говорит, что еще докупит себе кабана, так как хочет к пасхе дождаться поросят.

Действительно, для праздничного стола нет ничего лучше, чем красиво подрумяненный поросеночек с яичком в зубах. Такое животноводство к тому же очень выгодно. Но разве можно в подобных условиях содержать лифт хоть сколько-нибудь в порядке?

Ничего удивительного, что почти во всех небоскребах эта воздушная домовая коммуникация постоянно портится, и, как недавно писали в «Экспрессе», предполагается проведение специального курса обслуживания лифтов для дворников и жильцов. Потому что сейчас дворник иногда боится обратить внимание непосвященных жильцов, которые обещают ему за это насадить фиалки под глазами.

Однако нужно признать, что порою попадаются жильцы, невозможно заботящиеся о чистоте и порядке в лифтах. В новом небоскребе на Праге проживают два несговорчивых соседа, некие Крысинский и Потьотек. Так вот этот Крысинский, как только завидит Потьотека, тут же стукает его тем, что попадется под руку. Что между ними произошло, подробно неизвестно. Может, Крысинский одолжил Потьотеку денег на покупку радиоприемника, а Потьотек их не вернул, а может, что другое? Одним словом, они постоянно ссорятся. На прошлой неделе выходит Крысинский из квартиры с ведром мусора и видит, что Потьотек этажом выше входит в лифт. Что делает Крысинский? Он мчится со своим ведром вниз по лестнице, чтобы дать жизни врагу, когда тот будет выходить из лифта. И действительно, поспевает вовремя. Как только двери лифта открылись, Крысинский хлоп Потьотека мусорным ведром. И сразу остолбенел. Смотрит, а это вовсе и не Потьотек, а гражданин Каралтох, бывший цирковой атлет, знакомый ему только издали. Крысинский почувствовал себя неважно, вежливо поклонился и говорит:

— Приношу уважаемому пану мои самые нижайшие извинения, но произошел так называемый оптический обман человеческого глаза, я принял пана за одного обормота с десятого этажа. Впрочем, ничего такого не случилось, шляпку отряхнем, пальто почистим, потому что это только сухой пепел и очистки, и все будет в порядке. Разрешите представиться, я Крысинский.

— Очень приятно — Каралюх.

— Еще раз прошу извинить за это товарищеское недоразумение. Привет!

— Минуточку, — сказал Каралюх, выплевывая какую-то шелуху, — ошибка — житейское дело, за шляпу, а также за пальто я к пану претензий не имею. Но того факта, что ты мусорным ведром поуродовал транспортное помещение в доме, который участвует в конкурсе на образцовый небоскреб, я, как аккуратный гражданин, простить не могу. И сейчас из тебя сделаю мартышку.

С этими словами он схватил Крысинского за лацканы и начал выметать им лифт дочиста.

При этом были выдавлены стекла и разбито хрустальное зеркало. Крысинского забрала скорая помощь, а Каралюха — милиция.

Приятно, однако, отметить, что, оказывается, но только неряхи встречаются в Варшаве, имеются у нас и чистюли.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀

На дрожках вокруг света

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Встретили мы с шурином на Грохове того американца, который на старомодной ковбойской повозке, запряженной двумя першеронами, вокруг света со всем семейством катается, а теперь через Москву обратно домой движется.

Шурин хотел, конечно, отправиться с ним в Америку, но мы не могли с американцем договориться, потому что он по-польски знал только два слова: «пять злотых», так как именно по этой цене продавал почтовые открытки.

А мои шурин Пекутощак ни в зуб ногой по-американски. Кое-как мимикой он объяснил приезжему, что хочет наняться кучером к его першеронам, чтобы Америку посмотреть.

Американец понял наконец, о чем идет речь, но только развел руками и сказал: «Сорры!»

Шурин обиделся на это ужасно и говорит:

— Только, пожалуйста, без