Операция «Хаос» - Пол Андерсон

В теории все было просто, а вот на практике… Как выяснила Джинни, в доме были установлены приборы слежения. Понадобилась вся ее сноровка, чтобы они не сработали.

Наше бедное старое ФБР! Оно понятия не имело, что имеет дело с Джинни и что нельзя принимать в расчет лишь уровень образования и наличие оборудования. У нее, помимо этого, был еще и Дар!

Она подала сигнал, и я выскользнул в окно.

Ночной воздух был сырой, промозглый. На газоне, в колдовском сиянии уличных фонарей, блестела роса. Я услышал рычание собаки. Вероятно, она почуяла запах моего плаща. И, несомненно, весь наш участок находится под наблюдением… Да, мое колдовское зрение тут же обнаружило прячущегося в тени фонаря Святого Эльма по ту сторону дороги какого-то мужчину. Я старался двигаться как можно быстрее и тише. Шел посередине мостовой. Так меньше вероятности, что меня засечет подлец-караульный или сработает сторожевое поле.

Пройдя несколько кварталов, я оказался на безопасном расстоянии — возле местной школы. Свернув, я запрятал плащ-невидимку на помойке, неподалеку от спортивной площадки. Теперь я мог идти открыто — ничем не примечательный законопослушный обыватель, направляющийся куда-то по своим делам. Ночь близилась к концу — следовало позаботиться, чтобы меня не узнал кто-нибудь из прохожих.

Из первой же телефонной будки я позвонил в дом Барни Стурлусона. Он сказал, чтобы я приходил прямо сейчас. Такси я брать не стал, предпочел маршрутный ковер, ибо понимал, что, затерявшись в толпе пассажиров, легче остаться неузнанным. На ковре я и добрался.

Барни открыл дверь. Прихожая была освещена. Желтый свет падал на широкие плечи хозяина.

Он тихо присвистнул:

— Я понимаю, что тебе лучше побыть сегодня дома, подстригая кустарник. Но, Стив, ты выглядишь так, будто наступил конец света. Что случилось?

— Твои родные не должны нас слышать, — прошептал я. Он тут же развернулся на каблуках и провел меня в кабинет. Указав мне на обитое кожей кресло, Барни запер дверь, налил две здоровые порции шотландского виски и, наконец, сам опустился в кресло напротив меня.

— Итак?..

Я рассказал ему. Никогда прежде не приходилось мне видеть на его лице подобной боли.

— Нет, нет… — шептал он.

Затем он встряхнулся, как медведь, готовящийся кинуться в драку, и спросил:

— Что я могу для вас сделать?

— Прежде всего одолжи мне метлу.

— Постой… Я чувствую, что ты действуешь опрометчиво. Куда ты задумал отправиться?

— Я собираюсь лететь в Силоам и выяснить там все, что удастся.

— Я так и думал. — Барни зашевелился, кресло скрипело под его весом. — Стив, это не шуточки. Силой проникнуть в собор иоаннитов… Наверное, попытаться выбить признание у какого-нибудь священника… Нет. Ты только накличешь новые беды на ваши головы. И это тогда, когда Джинни нуждается в каждой крохе твоих сил и возможностей. Пусть следствие ведет ФБР. Там работают профессионалы. Допустим, улики действительно существуют. Но, гоняясь за ними, ты их скорее всего попросту уничтожишь. Взгляни фактам в лицо, и ты придешь к тому же самому заключению… — Барни внимательно поглядел на меня. — Добавь к этому моральные соображения. Ты был возмущен, когда вчерашняя толпа пыталась настаивать на своем праве устанавливать свои собственные законы! Теперь же ты сам претендуешь на обладание таком правом?

Я сделал маленький глоток, прислушиваясь к ощущению! Виски приятно обожгло горло.

— У нас с Джинни было время все обдумать, — сказал я. — Мы знали, что ты будешь возражать. Но не мешай нам. Я им покажу, где раки зимуют! Не хочу показаться напыщенным, но разве может с нами случиться что-нибудь худшее? Добавь любое число к бесконечности, сколько угодно… — мне пришлось остановиться, чтобы сделать еще глоток, — и ты получишь ту же самую бесконечность. Насчет того, что у ФБР больше возможностей… Мы не собираемся метаться, словно бык в загоне, — лишь бы что-нибудь делать. Поверь, у нас тоже есть мозги. Наверняка Бюро уже давным-давно имеет своих агентов среди иоаннитов, досье на лидеров их церкви и так далее — все, что полагается в таких случаях. Но вспомни, как несколько лет назад проходило судебное разбирательство преступлений другой церкви. Помнишь, та, что именовалась аббревиатурой ХСУА? В обвинительном заключении, предъявленном церкви генеральным прокурором, не нашлось ни единого веского доказательства. И это несмотря на то, что они открыто отрицали традиции и законы Америки.

— Иоанниты широко проповедуют свои взгляды, — проговорил Барни. — Черт возьми, я и сам согласен с некоторыми их утверждениями! Наше общество сделалось слишком мирским, слишком любящим жизненные блага! Все слишком заняты деланием долларов и погоней за наслаждениями. Все увлечены сексом, и ни у кого нет времени на любовь. Огрубелые, бессердечные люди не обращают никакого внимания на неимущих…

— Барни! — рявкнул я. — Ты пытаешься отвлечь меня, расхолодить, но это со мной не пройдет. Либо ты поможешь, либо я получу то, что мне нужно, но в другом месте…

Он вздохнул, нащупал трубку в кармане своего твидового жилета и принялся набивать ее.

— О'кей. Продолжай. Если мой друг не может найти защиты от незаконных… от ведущих к гибели действий руководителей иоаннитов, разве это не доказательство, что иерархи этой церкви служат дьяволу? Или, может, они просто ничего не знают?

— Гностики хвастают, что обладают силами и знаниями, более никому не подвластными. Каким-то образом они привлекают на свою сторону все больше людей. И все ближе подводят страну к социальным потрясениям, ведущим к… Ладно. Главное вот что — кто еще, кроме них, может быть связан с тем, что случилось? Возможно даже, они ввязались в это дело непреднамеренно. Полагаю, именно так и было. Но с тем, что случилось, они связаны.

Я наклонился к нему:

— Послушай, Барни. Сверкающий Нож признал, что торопиться с расследованием он не будет. А Вашингтон придержит на привязи эту свору еще крепче, чем хочет сам Нож. Нет сомнения, завтра он разошлет агентов расспросить иоаннитов. И, как водится, ничего не узнает. Чтобы получить ордер на обыск в церкви, нужно иметь очень веские доказательства. Особенно если так много людей верят, что эта церковь несет им последнее Слово Божье. И опять-таки, ведь храм представляет собой лабиринт, секрет которого знают лишь посвященные различных степеней. Даже если кому-нибудь и удастся произвести обыск, что он выяснит? Тут не какая-нибудь заурядная задача. Обычные тесты на наркоманию и тому подобное неприменимы. А будь я Верховный Агент Зефира, я бы сам пригласил фэбээровцев. Пусть смотрят, где им угодно. Всюду, где это допустимо с религиозной точки зрения. Что ему стоит?

— А чего ты можешь добиться? — вопросом ответил Барни.

— Вероятно, ничего. Но я намерен действовать сейчас, а не через неделю. И ни законы, ни общественное мнение меня не остановят. У меня есть кое-какие особые способности и есть опыт борьбы со злом. И еще — они меня не ждут. И — чтобы закончить наш спор — если там есть что искать, то лучшие шансы найти это — у меня.