Мама, я Великан - Евгения Сергиенко

Пространство здесь заполнено красивыми мягкими креслами, выстроенными в несколько полукругов. В первом ряду – высокопоставленные лица из администрации и головы холдинга. Во втором – журналисты при исполнении, СМИ. Мы с главредом садимся в третий ряд. Здесь уже расположились наши ребята, и я вижу, что они предвкушают волны комплиментов, которые вот-вот обрушатся на нашу команду.

Но мне плевать на комплементы.

Впереди ужасные полтора часа торжественных речей, разбавленных музыкой и алкоголем.

Я сама составляла программу и помню ее наизусть – сначала произнесёт речь о важности работы «Белочерного» Валентин Валентинович Груздь, затем выйдет Василий Палыч с благодарностями и рассказом о планах и целях. После слово дадут баллотирующемуся в губернаторы подлецу, как самому перспективному из претендентов, а сразу за ним будет мое слово как молодого таланта и правой руки главреда.

Гости рассаживаются, музыка стихает, напряжение растет.

Ведущий – худосочный парень в синем костюме – объявляет вечер открытым и говорит первые поздравительные слова.

Я хочу убежать.

Необходимость выступления и страх разоблачения подкатывают тошнотой, встают комком в горле, скручиваются жгутом в желудке.

Слова заготовленной речи расплываются и распадаются на экране внутреннего взора.

С каждой минутой мне становится сложнее дышать.

Тяжёлое осознание того, что я нахожусь не на своём месте, наваливается неподъемной тяжестью и вдавливает меня в сидушку красивого кресла.

Пока выступает Груздь, Василий Палыч шепотом пытается выяснить, откуда я знаю Глеба и действительно ли у него есть компроматы. Но я так стыжусь правды, что просто не могу произнести ее вслух и отвечаю уклончиво.

Да и что я скажу? Что этот мастер НЛП затуманил мой ум? Что я чуть не влюбилась? Что мой планшет был в его распоряжении несколько дней?!

Не получив желаемого ответа, Василий Палыч сжимает губы и начинает нервно теребить запонки.

Кажется, в зале становится меньше и меньше воздуха.

Когда под аплодисменты Груздь возвращается на место, а главред встаёт и следует к сцене, я встаю вместе с ним, но пройдя до конца ряда, поворачиваю к двери.

Мне срочно нужен воздух. Срочно. Непреодолимо.

Минуя ряды гостей быстрым шагом, оглядываюсь, вижу растерянное лицо Василий Палыча на сцене и недоуменные взгляды ребят из зала.

В глаза бросается одно свободное кресло между Степаном и Риммой – нет Майи.

К самому крайнему месту самого последнего ряда приближается Глеб, похоже, он только что подошел. Быстро отворачиваюсь, чтобы не наткнуться на его надменную улыбку. Кажется, он отворачивается тоже.

Чертов лес!

Чертов дом!

Мое чертово желание волшебства!

Я едва держусь на ногах.

Каблуки подворачиваются.

Как же здесь душно, как душно…

И как страшно.

Придурок в рубахе догоняет меня раньше, чем я догоняю Ию.

Растеряв галантность, он кладёт руку мне на плечо и почти силой заставляет остановиться.

–Ты как себя ведёшь? – спрашивает он, наклонившись к моему лицу. – Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь?!

Резкое прикосновение молнией пронзает тело.

Бретели на платье совсем тонкие, каждый его палец касается моей кожи и, кажется, прожигает ее, как кислота.

Я медленно поднимаю на хмыря глаза и чувствую, как внутри разливается жар.

Только не это…

Прилив огня ощущается каждым миллиметром, с каждой секундой растет, с каждым ударом пульса неизбежно накатывает волна знакомой до боли энергии, той самой, после которой наружу выходят мои демоны.

На миг страх сковывает тело – только не сейчас!

Я так надеялась, что они исчезли! Что они больше никогда не появятся!

Обжигающая волна прокатывается по сознанию, мыслям, сердцу, и я вижу, как, глядя на меня, хмырь меняется в лице. Только теперь замечаю на его шее бейдж – Golden City.

Этот паразит – ещё и наш конкурент!

–Эй, тебе что, нехорошо? – спрашивает он уже нормальным тоном.

Одновременно я смотрю на его неприятное лицо и в глубину себя – волна жара поднимает со дна всю муть, мою злобу, дикость, все непотребные мысли, которые раньше так часто терзали меня. Но… Демонов нет.

Их и правда – нет!

Выходит, этот неистовый огонь разгорается во мне не по их воле? Эта ярость – часть меня, а демоны просто жили здесь на благодатной для них почве?!

Чувствую, как глаза зло улыбаются, оставляя лицо неподвижным.

Взгляд пробирается вглубь сознания хмыря, больно дотрагивается до его страхов, опасений, с силой бьет по уверенности в себе, сбивает всю спесь.

Его рука все ещё на моем плече – но теперь не он держит меня, а я его.

Улыбаясь одними глазами, я чувствую, как огонь разгорается, бушует, растет и радуется своей силе.

Касаюсь указательным пальцем его щеки, соскальзываю по шее и провожу черту под подбородком.

– Если ты ещё раз подойдёшь к Ие или ко мне… – хмырь смотрит в ответ молча, выпучив глаза. – Знаешь, что я сделаю? – От его лица отливает кровь. На моем – появляется улыбка. – Я. Тебя. Отравлю.

Хочу добавить, что опыт у меня есть, но, кажется, он и так об этом догадался.

Свежий воздух врывается в лёгкие.

Вдох, выдох.

Я дышу жадно.

Проглатываю кислород огромными кусками, впитываю запахи улицы и понимаю, что не хочу возвращаться в зал!

Не хочу! И не могу!

Кажется, реши я сейчас развернуться и войти обратно, мое тело останется стоять на месте, всем собой противясь приказу ума.

Нужно уйти, и будь что будет!

Все равно я уже ничего не смогу исправить, не спасу «Белочерное» от позора и не обращу это разоблачение в нашу пользу.

Да и что мне терять? Великан удалился в свой кабинет и закрыл дверь – больше я не смогу писать, Эф не пришел, хотя я написала ему сообщение со временем и адресом – поддержки ждать неоткуда, к тому же, все это время я занималась делом, которое никому не принесло ничего хорошего и… Мама была права.

Так в чем смысл происходящего?

Смысл меня и моего здесь нахождения?

Снова прикасаюсь пальцами к жемчужинкам серёг – сияние еле слышное, но оно все равно есть.

Нужно идти.