Мастер оружейных дел - Дарья Кузнецова

— Но что-то уже ясно?

— Не знаю. Странно. Пока выходит нечто среднее. Катастрофа была неестественного происхождения, бедствие вроде бы кто-то наслал. Хуже того, по уверениям этого очевидца Праотец не был человеком.

— Все-таки бог? — задумчиво уточнил я.

— А почему это плохо? — полюбопытствовала Ойша.

— Северяне не верят в богов, — пояснил ей, но тут же опомнился и, боясь напутать, кивнул Таллию, чтобы подробности рассказывал он.

— Немного не так. Мы считаем, что уповать на волю богов — удел слабых духом и телом, — поправил собеседник. — Боги в нашем представлении — это сущности, придуманные людьми, пьющие человеческие эмоции и душевные силы и черпающие из них свое могущество. А свободный дух человека сильнее не только духа раба богов, но самих этих богов. И подвиг Праотца в этой системе является одной из основ учения.

— Может, он просто был существом другого вида? — уточнила Нойшарэ.

— Если и так, то какого-то очень редкого, потому что ни к одному из известных на тот момент видов свидетель отнести его не смог, а известны были все. Будучи слабым магом, он мог различать ауры, поэтому особо отметил, что тот, кто правил нами, обладал оглушительной силой, несоизмеримой с силами лучших магов. Скипетр, по его уверениям, принадлежал как раз Праотцу, но свидетель не знал, что с этой вещью случилось в итоге. А еще он утверждал, что у Праотца была жена, хотя описания ее не приводит — лично не видел. Если бы наш покровитель являлся человеком, это никого не удивило бы: своей женщиной хвалятся только дураки, поэтому не случайно, что скрывался даже факт ее существования. Но здесь она называется равной, боевой подругой, ушедшей следом за ним. Я могу допустить, что наши обычаи прежде больше походили на обычаи того же Турана, но если жена — равная, получается, она тоже была богиней? В общем, весьма спорное сочинение, но моя цель пока — переписать все, что связано с Северным краем, а дальше станут разбираться уже старейшины.

— То есть не исключено, что сущность ратуши Баладдара — это жена вашего Праотца? — хмыкнул я насмешливо.

— И что она тут забыла? — риторически вопросил Таллий. — Нет, не думаю. Если уж связывать их, то просто как представителей одного вида.

— Есть еще одна интересная версия. Сущность может быть сородичем Праотца, который являлся богом Серых. Это объясняет, почему те так обижены на людей и зачем им нужна ратуша. Я даже готов предположить, что подобное заточение и поспособствовало превращению перевертышей в Серых, но тогда совершенно непонятно, зачем это существо заточили в стены башни? Легенды утверждают, что сущность призвана именно для защиты от этих тварей, но если нет, то — для чего? А еще мне не дает покоя совпадение по времени. Серые ведь впервые напали на людей тоже где-то три с половиной века назад!

— Может, это вообще — он? — задумчиво уточнила Ойша. — Ну, в ратуше. Ваш Праотец. Л’Амишшар когда-то вызвал его, заточил тут, а у вас там сразу все на… рухнуло. — Она осеклась, удержавшись от бранного слова, и почему-то глянула в этот момент на меня. А я с глубоким моральным удовлетворением отметил, как физиономию Таллия при этой оговорке перекосило от недовольства. Но северянин сдержался и не высказался, вместо этого спокойно заметил:

— Слабая версия, но всякое может быть.

— Может, ты попробуешь узнать это у самого существа? — предложил я. — Если ты способен с ним как-то взаимодействовать.

— Вряд ли оно согласится, но — почему бы не попробовать? — все так же задумчиво и неопределенно согласился Таллий.

— Расскажи потом, если что-то получится, а я попробую познакомиться с местным руководством. Не хочу ждать бала. Даже если там не произойдет ничего страшного, все равно будет не до спокойных разговоров. Только хорошо бы, чтобы кто-то составил мне компанию…

— Боишься? — вопросительно вскинул брови Таллий.

— Разумно опасаюсь, — возразил ему. — Во-первых, я не уверен, что во второй раз это нечто на площади мной не заинтересуется, а во-вторых, хочется, чтобы кто-то прикрывал спину.

— Тогда я вызовусь пойти добровольцем, раз уж все равно пообещал рассмотреть это существо поближе, — предложил северянин. Я кивнул и вопросительно посмотрел на Ойшу, ожидая ее ответа.

— Нет, я лучше займусь своей работой. Поосторожнее там, — напутствовала она и вышла. Причем от меня не укрылось, каким тоскливым взглядом проводил ее Анатар.

Хм. А не так уж он сейчас уверен в себе, как я привык думать.

— Как-то странно ты девушку завоевываешь, — не удержался от шпильки.

— Что? — Таллий обернулся ко мне, будто очнулся от некоего транса, нахмурился, а через пару мгновений резко огрызнулся: — Это не твое дело.

Честно говоря, вот тут я всерьез встревожился. По большому счету мне, конечно, без разницы, как именно сложатся отношения этой парочки и сложатся ли вообще. Таллий прав, это не мое дело, а совесть моя чиста, потому что о возможных опасностях я Ойшу предупредил. Но…

Было странно и даже обидно видеть северянина в подобном состоянии. Его неизменная выдержка и снисходительная улыбочка, конечно, раздражали, но этот сын Северного края вызывал уважение своими личными качествами. Умные враги опасней глупых, зато с ними гораздо интересней. Служи мы одному сюзерену, я с полной ответственностью мог бы утверждать, что горжусь таким коллегой.

— Согласен, — кивнул ему. — А все-таки?

— Пойдем. — После двухсекундной заминки собеседник раздраженно тряхнул головой и поднялся, а в уголках губ затаилась знакомая усмешка. — Ты, кажется, хотел вновь обняться с Рыночной площадью.

— Не хотел, — возразил я, не настаивая на продолжении разговора, — и именно поэтому беру тебя с собой.

Короткий путь до ратуши мы преодолели в молчании Я раздумывал и пытался решить, так ли уж мне любопытно и так ли я хочу знать причины странного поведения старого знакомца, и все больше склонялся к мысли, что — да, так. Потому что Таллий явно находился в серьезном замешательстве, причин которого я не знал, и это с ним на моей памяти произошло впервые. Когда к любопытству прибавилось вполне логичное соображение о том, что знание слабых мест противника — всегда большой плюс, и если я сейчас нащупаю какую-то слабость северянина, мне же будет лучше, мысли несколько изменили направление. Я начал прикидывать, каким вообще образом можно вывести Анатара на откровенность?

Нет, обязательно надо выяснить, почему он так странно реагирует на Ойшу. Никак влюбился с первого взгляда?! Да я же себе не прощу, если упущу такой замечательный повод для шуток!

Впрочем, все эти рассуждения пришлось вскоре отбросить: мы вступили на темно-зеленую брусчатку.

Тагренай Анагор

Предположения Ойши оправдались: один раз как следует «ощупав», обитатель ратуши потерял ко мне интерес, и чувствовал я себя рядом с ним достаточно комфортно. Даже магия отзывалась — нехотя, лениво, но я все равно ощутил облегчение. Пожалуй, не думай я так сосредоточенно о твари, живущей на площади, и не помни предыдущую встречу, вполне мог и не заметить этой странности, списав все магические отклонения… скажем, на близость сильного артефакта — Недреманного Ока. Потому что присутствие странного существа, а точнее — его личности, ощущалось как легкий, едва уловимый флер, который можно было заметить только случайно или, напротив, точно зная, что именно следует искать.