Лунный жаворонок - Шеннон Мессенджер

Она думала, что будет радоваться – теперь у нее был шанс. И она была права. Леди Гэлвин собиралась ее завалить, и Софи сорвала ее планы. Так почему она чувствует себя так, будто проглотила огромного слизня?

От рассеянности из-за неприятного чувства она рассыпала грибы, и во всем кабинете завоняло гнилыми поганками.

На самостоятельных занятиях было еще хуже. Все что-то учили, а Софи сидела в оцепенении и боялась открыть книги. Когда они пришла домой, то уже была готова расплакаться. Она не притронулась к еде, а от беспокойства Грейди и Эдалин было только хуже. Она не заслуживала сочувствия. Она ничего не заслуживала. Весь остаток вечера она пряталась в комнате.

Заснуть тоже не получалось.

Лежа во тьме с Эллой в руках и похрапывающим импом, нарушающим тишину, она заставила себя признать правду.

Она нарушила правила телепатии.

Даже хуже: она сжульничала.

От одной только мысли по коже бежали мурашки. Теперь все ее достижения в Фоксфайре будут напоминать, что она сжульничала на экзамене по алхимии. Неужели она сможет с этим прожить?

Нет.

Но что делать?

Как ей учиться, не концентрируясь на тех заданиях? А если она не отточит их, то наверняка не сдаст. Как будто она могла рассказать о случившемся леди Гэлвин. Ей нельзя рассказывать о своей телепатии. Теперь придется обманывать – делать тут нечего.

Разве что…

Сердце упало, когда в голову пришла новая идея. Хоть и далекая от совершенства, она была единственным выходом – и это явно лучше, чем полная сожалений жизнь.

Переполненная страхом, она выбралась из постели и вытащила Передатчик, который дал ей Алден. Нужно было действовать сейчас, пока она не передумала.

Прокашлявшись, она глубоко вдохнула и заставила себя произнести четыре ужасных слова:

– Свяжи меня с Алденом.

Кабинет дамы Алины представлял собой треугольную комнату со стеклянными стенами и высоким потолком на последнем этаже пирамиды Фоксфайра. В окна струился утренний свет, но остальные стекла были зеркалами, висящими под таким углом, чтобы отражать даму Алину, сидящую за столом и изучающую свои волосы.

Софи признавалась в проступке, не поднимая глаз. Она не хотела видеть ни разочарования на лицах Алдена и Тиргана, ни отражений дамы Алины, глядящих на нее со всех сторон. Рассказывать все Грейди и Эдалин утром было куда проще. Они просто кивнули, простили ее и понадеялись, что ей не сильно достанется.

– Что думаете, дама Алина? – спросил Алден, когда Софи закончила. Говорил он спокойно: в голосе не было ни гнева, ни доброты.

Дама Алина поджала губы.

– Она преступила этические нормы телепатии.

– Воистину, – пробормотал Тирган. – И, уверен, кое-кто захотел бы ее за это изгнать, – он поглядел на Алдена.

Софи замерла. Совет ее что – изгонит?! А она-то думала, что ей светит максимум исключение.

Алден вздохнул.

– Никто ничего такого не предлагал.

Софи облегченно выдохнула.

– Ну конечно, – проворчал Тирган, – потому что изгонять невинную девочку было бы абсурдно. Но вот мужчину с семьей, о которой ему нужно заботиться…

– Я не стану снова с тобой спорить, Тирган. Решение принимал Совет. У меня не было выбора.

– Выбор есть всегда, – тихо заметил Тирган.

Софи знала, что они говорят о Прентисе, и понимала, что ей должно было быть любопытно. Но еще она знала, что именно он ее бросил, и не хотела интересоваться, что с ним стало. При мысли об этом становилось слишком больно.

– Ну-ну, мальчики, – произнесла дама Алина, элегантно вставая из-за стола и глядя в десятки своих отражений, чтобы поправить волосы. – Давайте жить дружно…

Все промолчали.

Дама Алина вздохнула, а затем повернулась к Алдену и широко улыбнулась.

– Какое наказание предложите?

Тирган фыркнул:

– Да, пусть решает он. Она всего-то нарушила законы телепатии – зачем советоваться с наставником по телепатии?

– Перед Советом за нее отчитывается он, – возразила дама Алина.

Софи подавила вздох. Алден тоже отчитывался? Насколько же внимательно Совет за ней следит?

– Да знаем, в этом-то он хорош, – прорычал Тирган.

Алден вздохнул, но промолчал.

– Не забывайтесь, сэр Тирган, – холодно произнесла дама Алина. – Пока вы работаете наставником, главная тут я. И я хотела бы выслушать совет Алдена.

– Ну разумеется, – негромко выдохнул Тирган. – Все прекрасно знают, что он ваш любимчик.

– Что вы имеете в виду? – прошипела дама Алина.

Алден закрыл глаза и покачал головой. Но Тирган расправил плечи, словно не желал отступать.

– Ни для кого не секрет, что вы пытались помешать его свадьбе с Деллой.

– Правда?! – выпалила Софи, не в силах сдержаться.

Дама Алина густо покраснела и несколько раз раскрыла рот, словно желая заговорить, но так и не нашла подходящих слов.

Алден провел рукой по волосам.

– Это здесь ни при чем.

– Да ну? – усмехнулся Тирган. – Наш разговор не имеет смысла. Софи выиграла прощение проступка в пятнательном чемпионате. Может, она просто отдаст его, и на этом наказание закончится?

– И она будет думать, что можно жульничать?! – выдохнула дама Алина, все еще пытаясь оправиться. – Определенно нет.

– Но она не сжульничала, – заметил Тирган.

– И тот факт, что мы здесь собрались, доказывает, что она сожалеет. Ей не обязательно было сознаваться, – добавил Алден.

Мгновение Тирган смотрел на него так, словно поверить не мог, что они заодно.

– Она все равно должна минимум пойти на отработки, – продолжила настаивать дама Алина.

– Что за глупость! – возразил Тирган.

– Можно мне сказать? – спросила Софи, сама поражаясь своей неожиданной смелости. Все обернулись к ней, и во рту пересохло. – Я пойду на отработки.

Ей было плохо из-за того, что все так расстроились. Она не заслужила выйти из воды сухой. И по едва заметной улыбке Алдена она поняла, что приняла верное решение.

Дама Алина кивнула.

– Хорошо. Тогда назначаю тебе отработки вплоть до экзаменов, и называть причину твоего наказания нельзя. Ясно?

– А что вы скажете леди Гэлвин? – спросила Софи.

– Я все ей объясню. Волноваться не о чем, – теплый голос Алдена плавил тошнотворную вину, скопившуюся внутри. Может, решилось все и не идеальным образом, но так она хотя бы снова сможет спать. Ну… как только перестанет волноваться из-за экзаменов. И из-за Бронте.