Заметки о любви - Дженнифер Смит

– Хочу взять кофе, – говорит она. – Ты будешь?

Хьюго так внезапно вскакивает с дивана, что Мэй немного пугается.

– Я принесу! – говорит он и тут же спотыкается о столик перед ним, запутавшись в длинных ногах. Ему едва удается удержать равновесие и не упасть на ее ноутбук.

– Ты в порядке? – спрашивает Мэй, но Хьюго уже торопливо уходит, даже не глядя в ее сторону. Она, посмеиваясь про себя, наблюдает, как он исчезает в одной из кафешек, через секунду выходит оттуда и так же торопливо возвращается к ней.

– Ванильный обезжиренный латте, – говорит она, прежде чем он успевает спросить.

Смущенно кивнув, Хьюго опять уходит.

И через пару минут опять возвращается.

– У меня нет денег, – говорит он, и Мэй протягивает ему свою кредитку.

– Купи себе что-нибудь, – шутит она, но Хьюго даже не может выдавить из себя улыбку.

Мэй хмуро смотрит на его серую толстовку, когда он снова входит в кафе, не переставая задаваться вопросом, что же случилось. Прошлым вечером ничего такого не произошло – они посмотрели ужасный фильм, а потом заснули – но, может, в этом-то все дело? Может, он надеялся на большее? Ведь он почти четыре года, а это целая жизнь, встречался с девушкой. Вполне возможно, что ему мало было просто объятий. С другой стороны, расстроенным он тоже не выглядел. Больше каким-то отрешенным. Но ведь у них у каждого свои заботы. А еще вчера он заснул первым и храпел так громко, что Мэй то и дело приходилось прибавлять звук, но в конце концов она сдалась и выключила свет.

Когда Хьюго возвращается, в руках у него два бумажных стаканчика, на одном из которых написано «Вьюга», и Мэй не может удержаться от смеха. Он протягивает ей ее стаканчик, затем опускается на диван и, поглядев на часы, делает большой глоток кофе.

– Ты как, Вьюга? – с улыбкой спрашивает его Мэй, но он лишь кивает.

Пожав плечами, она достает телефон и видит сообщение от Приянки, в котором подруга интересуется состоянием бабушки: «Есть новости?» Только Мэй собирается ответить ей, как на экране выскакивает новое сообщение, и при виде его ее сердце чуть не выпрыгивает из груди.

Бабуля: «Видишь, моя жизнь тоже полна приключений».

Мэй: «Привет! Как ты себя чувствуешь???»

Бабуля: «Все хорошо. Сегодня возвращаюсь домой в компании твоих вечно беспокоящихся папаш. Но вот что я тебе скажу… Мне будет не хватать этих докторов. Они только и делают, что флиртуют со мной».

Мэй: «Похоже на правду».

Бабуля: «Как поезд?»

Мэй: «Как раз скоро будет посадка».

Бабуля: «А как там твой мальчик?»

Мэй: «Он классный».

Бабуля: «А как моя любимая внучка?»

Мэй: «Скучает по тебе. Очень».

Бабуля: «Я тоже по ней скучаю».

После этого Мэй чувствует себя спокойнее, мышцы в ее плечах наконец расслабляются. Пусть она уже знала все от своих отцов, ей было важно пообщаться с самой бабулей. И теперь, когда она это сделала, все снова встало на свои места.

Мэй попивает свой латте, смотрит видеофайлы на компьютере и пытается понять, какую форму примет этот фильм. Интервью получились удачными – трогательными, эмоциональными и очень настоящими, – но она еще не уверена, как связать их вместе так, чтобы фильм стал одним целым, а не набором разрозненных частей.

Она даже не чувствует, что Хьюго смотрит на экран через ее плечо, но он вдруг чихает, и когда Мэй резко оборачивается на звук, ее поражает, как близко он сидит – его лицо всего в нескольких сантиметрах от ее. Она видит, какие поразительно длинные у него ресницы, замечает щетину на его подбородке, которую он, должно быть, пропустил, когда брился. Ей вдруг захотелось прикоснуться к нему.

– Я могу задать тебе один вопрос? – спрашивает Хьюго, и, охваченная любопытством, Мэй кивает.

В падающем из гигантских окон свете его глаза становятся золотисто-карими. Его лоб прорезает глубокая морщина, когда он хмуро смотрит на экран компьютера. Глядя на него, она ощущает прилив… но чего? Нежности? Или это влюбленность?

А может, она просто уже начинает скучать по нему.

– Что ты сделаешь, если они снова скажут «нет»?

Мэй сразу понимает, о чем он спрашивает.

– Я буду продолжать пытаться, – без колебаний отвечает она. – Я даже уже записалась на прием к председателю приемной комиссии, чтобы обсудить свой перевод.

– Уже?

– Ага. На четыре часа в первый же день занятий. Если в этот раз не получится, я вернусь на следующий день. И на следующий. А если они откажут мне во второй попытке, я сниму еще один фильм, и еще один, и так до тех пор, пока какой-нибудь из них не окажется хорошим настолько, что им придется меня принять.

Хьюго смотрит на нее с нескрываемым восхищением.

– Я бы тоже хотел любить что-то так, как ты любишь кинематограф.

– Ты хочешь путешествовать.

– Я хочу сбежать. А это не одно и то же.

Мэй пожимает плечами.

– Но по итогу похоже.

В эту же минуту на табло над дверями снова меняется время прибытия их поезда – опять задержка. Хьюго делает большой глоток кофе и, закинув голову на спинку кожаного дивана, вздыхает.

– Я не смог написать то письмо.

– Что ж, тогда нам повезло, что у нас еще тридцать четыре с лишним часа на поезде, и…

Он качает головой.

– Прошлой ночью я не мог заснуть и пытался снова начать его. И… все мои аргументы кажутся такими жалкими! Что бы я ни написал, обо мне все равно будут думать как о раздолбае, который просто тупо не хочет учиться в универе, даже когда эта возможность подается ему на блюдечке с голубой каемочкой. Это была бы наихудшая версия меня, и честно говоря, я даже не уверен, что…

– Это просто похмелье, – говорит Мэй, и у Хьюго округляются глаза.

– Я не… – заикаясь, оправдывается он. – Не было…

– Да нет же, – улыбается девушка. – Я имела в виду, что… когда ко мне приходит классная идея про фильм, я сравниваю это с опьянением. Ну, знаешь, такое легкое головокружение, когда ты чем-то возбужден? Ты на седьмом небе от счастья, потому что чувствуешь, что можешь все. А на следующее утро ты просыпаешься и возвращаешься в действительность. Ты начинаешь сомневаться, такой ли хорошей была идея, начинаешь видеть прорехи в своем плане, и эйфория, в которой ты еще недавно пребывал, пропадает. Вот это я называю похмельем.

– Ясно, значит, у меня тоже немного похмелье.

Проходящая мимо женщина с детьми бросает на них строгий взгляд и торопливо уводит прочь своих ребятишек, а Мэй и Хьюго смеются.

– Я лишь хочу сказать, – говорит она, – что похмелье переживают только по-настоящему отличные идеи. И мне кажется, твоя именно такая. Не сдавайся без боя только потому, что тебе страшно.