Страна чудес - Зои Стейдж

Орла схватила мужа за лодыжки и потащила по снегу к дальнему краю гаража, чтобы Тайко его не увидел. Они вернутся за ним вместе со спасателями, после того как она заберет детей и сможет позвать на помощь. Орла взглянула на спутниковую тарелку, теперь уже предполагая, что она была испорчена намеренно, тем, что захотело их изолировать.

Как Орла будет все это объяснять? Возможно, ее отправят в тюрьму. В лучшем случае объявят сумасшедшей. Я думала, это был медведь. Тогда дети останутся одни. Но об этом стоит подумать позже.

Борясь с очередным приступом тошноты, она порылась в карманах куртки Шоу и нашла ключи от машины. Может быть, он успел расчистить достаточно снега, чтобы они смогли выехать со двора и покинуть этот дом.

Орла отбросила в сторону половинки бревен, которые держали брезент, укрывающий их запас древесины для камина. Сложив его пополам, она прикрыла водонепроницаемым голубым материалом тело мужа, закрепив по углам и краям бревнами. Как будто это могло его защитить; как будто худшее еще не случилось.

Все это было слишком жестоко. Она отбросила с дороги полузарытую лопату и следом чуть не откинула дробовик. Но не сделала этого, испугавшись, что его кто-нибудь найдет. Что, если это принесет несчастье еще в чью-то жизнь? Пока что Орла приставила ружье к сложенным дровам, решив во что бы то ни стало запереть его обратно в шкафчик, прежде чем покинуть это место. По крайней мере, никто не сможет обвинить ее именно в этой небрежности, хоть она и случайно… Нет. Орла снова отложила все эмоции и мысли об этом в долгий ящик, обернув его цепью.

Ей нужно было вернуть детей обратно в цивилизацию. Она запихнула в тот же ящик слово «скорбь». Если оставаться сосредоточенной, не развалишься на части.

Потребовалось всего несколько секунд, пока она бродила по глубокому снегу, засыпавшему их внедорожник, чтобы понять: сбежать таким образом не выйдет. Шоу продвинулся не так далеко, и ей пришлось бы копать не один час, чтобы добраться до машины, а она не могла потратить столько драгоценного времени в заколдованном месте.

Она могла его убить, но здесь не осталось ничего, что ей было нужно. Прежде чем вернуться в дом, она взяла ружье, достала из ствола неиспользованный патрон и выкинула в снег. Если кто-то из детей превратится в чудовище, ей не будет грозить очередное превращение в убийцу невинных.

Все молчали, когда Орла вернулась в дом. Она не знала, как Элеанор Куин объяснила ситуацию Тайко, но его взгляд был таким же потрясенным, как и у них.

Орла была рада, что они не задавали вопросов. Насколько вообще возможно было радоваться в ее положении. Она переоделась в сухую одежду, не испачканную кровью, и, как могла, подготовила детей. В конце концов они собрались у входной двери и молча надели рукавицы, как хирурги, которые натягивают перчатки перед самой трудной операцией в своей жизни.

Они не стали ничего с собой брать. Орла даже не потрудилась запереть дверь – просто взяла небольшой рюкзак с деньгами, документами, паспортами, заряженными, но отключенными мобильными телефонами и бутылкой воды, которая, скорее всего, превратится в лед до того, как они доберутся до Сент-Арманда.

Тайко шел позади Элеанор Куин, а Орла решила идти сзади, чтобы видеть обоих детей. Небо было свинцовым, и снег бил им в лицо. Каждый держался за веревку по краю дороги, и Орла радовалась, что они проложили путь. Она уже не верила даже в собственную способность идти прямо. Свежий снег был достаточно глубоким, чтобы затруднять ходьбу, особенно для Тайко, но к тому времени, как они вышли из дома, он припорошил кровь.

Тайко энергично шел вперед, вытягивая ноги, чтобы попадать в следы сестры. Непоколебимая Элеанор Куин не замедляла шаг, даже когда Орла задумалась, не стоило ли им надеть снегоступы. Дочка осознавала всю серьезность миссии и не стала противиться ее плану. Орла рассчитывала, что дальше идти будет проще, как только они доберутся до утрамбованной дороги. Все, что угодно, сказала она себе, станет легче, когда они пересекут границы собственности, и окажутся подальше от этого ужасного места.

Ветер дразнил их, и ей казалось, что он хочет сыграть в жестокую игру – трепать их, крутить, чинить препятствия, чтобы они не смогли уйти. Это просто погода.

Они все тащились вперед. Тайко ни разу не спросил: «Где папа?» От его молчания щемило сердце.

Видимость ухудшилась, и некоторое время Орла опасалась, что белая мгла снова перекроет им дорогу. Но в отличие от метели, которая появлялась внезапно, сейчас все менялось постепенно: воздух становился гуще, тогда как небо будто бы опускалось. Время от времени Орла смотрела вверх, ощущая панику, как при клаустрофобии, а над ними все больше нависали тяжелые облака. Может, облака ощущают их желание бежать? Могут ли тучи удавить, как гигантские подушки, прижатые к лицу?

Орла собралась было поторопить Элеанор Куин, с нетерпением ожидая конца извилистой дороги, но они с Тайко и так прибавили шагу, от напряжения выдыхая воздух шумными порывами. Ими двигали собственные страдания, их не нужно было подталкивать.

Казалось, дорога растягивалась, извивалась и никак не заканчивалась.

– Почти на месте! – закричала Орла, надеясь, что это правда, отчаянно желая сказать им хоть что-нибудь обнадеживающее и наградить за сегодняшние страдания – дети должны знать, что мама отведет их в безопасное место. Даже если они никогда не простят ее за то, что она сделала с их папой.

Они зашли за последний поворот, и Орла ждала, что увидит восходящий склон холма, покрытый сахарными кленами и буками, с черными стволами и паутинным балдахином из голых сучьев, украшенных гирляндами снега. Дорога, ведущая к их дому, прорезала просеку, но перед ними простиралось не это. А густой туман и бугристая местность, которая казалась почти неземной.

Элеанор Куин внезапно остановилась, и Орле пришлось схватить Тайко за куртку, чтобы не дать врезаться в сестру. Он все время смотрел вниз, наступая на следы Элеанор.

– Нет. Нет, нет, это невозможно.

– Мама? – Дрожащий голос Элеанор Куин скрывал ужасный, невысказанный вопрос.

Она дошла до конца веревки: до почтового ящика. Но мир, который они когда-то знали за его пределами, был размазан, заменен на плато из треснувшего льда. Оно распростерлось не так, как шла дорога, лед поднимался справа от них там, где когда-то был скос к более крупной магистрали. Плато было слишком широким, чтобы увидеть то, что было за ним, будто лежало между пиками погруженных в туман горных хребтов.

– Не отпускай веревку. Отойди и возьми Тайко за руку.

Элеанор Куин взяла сына за левую руку, а Орла – за правую, отпустив путеводную веревку, и все пошли вперед, к границе. Они встали в ряд, глядя на то, чем стала их дорога. Их выход.

Но ведь я убила его.

– Что такое, мама? – спросил Тайко тем же тоном, которым спрашивал про северное сияние, – без страха и ужаса. С недоумением.