Дочь ведьмы - Франсин Тун

Снаружи темно и холодно, но она твердо знает, что должна быть там. Пытаться уснуть бесполезно. Она чувствует, что легко сможет пробежать целую милю. Взрослые повсюду ездят на машинах. Они не знают окрестностей так, как она. Она могла бы с закрытыми глазами пройти через лес и благополучно вернуться домой.

Она думает о своем отце и о том, как он выгуливает Джеймсона в темноте на Каури-Пойнт. Возможно, ничего с ним не случилось. Скорее всего, опять напился. Возможно, он вернулся домой и так крепко спит, что не слышал, как Крейг звонил ему в дверь. Анн-Мари и вовсе здесь не живет, она давно привыкла к городу. И вполне могла заблудиться.

Лорен прокрадывается наверх и тихонько стучит в дверь спальни Билли. Не дождавшись ответа, она входит внутрь, разглядев на постели силуэт спящего приятеля. Из его окна она видит пару машин, припаркованных на обочине дороги перед домом, и еще три пятна света в полях справа. Фонарики! Ночь ясная и тихая, кругом блестит снег. Должно быть, переполошившиеся соседи, которые ее разыскивают. Эта мысль обжигает ее, как лед.

Она торопливо спускается вниз и надевает резиновые сапоги, оставив записку для Кирсти. Она вдруг замирает на месте, вспоминая женский голос в рации. За окном темно, но в лесу повсюду люди с фонарями… Если она закричит, ее наверняка услышат. Ей нужно набраться храбрости. Затем она вспоминает, что только у нее есть ключ от ее дома, и решает, что именно там и следует начать поиски. Если отец вернулся и спит, она им сразу же напишет и успокоит.

Через темное поле она пробирается обратно к своему дому. Ей не страшно, она останавливается и вглядывается в черноту. Она всякий раз напоминает себе, что это то же самое поле, через которое она ходит днем. Позади мелькают фонарики соседей, и, прислушавшись, она различает голоса Малкольма и Анджелы:

– Анн-Мари! Анн-Мари!

Вернувшись домой, она с облегчением замечает отцовский пикап на подъездной дорожке. Он весь покрыт инеем и похож на темную ледяную глыбу.

Окрыленная, она несется в спальню отца с криком:

– Папа! Папа, где ты?

В доме все еще холодно и темно. Она слышит позади лай Джеймсона, явно оживившегося при виде своей хозяйки. Но она не обращает на него внимания и, щелкая выключателями, зажигает повсюду свет. Отцовская комната оказывается пустой, ванная – тоже. Никого. Она отдергивает клеенчатую шторку. Тоже пусто. Спустившись вниз, она достает из шкафа фонарик. Найл не сидит на диване и не стряпает на кухне. Дом пуст, но она все еще зовет отца, надеясь, что все-таки ошиблась. Без своего пикапа он не мог далеко уйти.

Осталась единственная комната, которую она еще не проверила… Та, в которую ей запрещено заходить. Лорен пробует открыть дверь и обнаруживает, что та не заперта. Может быть, она всегда была открыта? Внутри, в углу, громоздятся картонные коробки. На желтом диване, в пакете из химчистки, сложено женское платье, а у камина стоит пара женских сапог. Несколько свечей на полке… Лорен торопливо выходит и снова окликает отца. Она открывает раздвижную дверь и внимательно оглядывает сад. «Это всего лишь ночь, – твердит она себе, – темнота не причинит тебе вреда». Но сама почему-то вздрагивает…

На столбе забора сидит канюк и пристально наблюдает за ней. Потом, взмахнув крыльями, он взлетает и направляется в сторону леса.

– Папа?

Она сама не знает, зачем его зовет. Она снимает брезентовый чехол со своего горного велосипеда, включает переднюю фару и катит его по тропинке, разделяющей их сад и обширное поле. На краю поля мелькают огни.

Она катит велосипед по заснеженному полю, затем перетаскивает через невысокий забор. Начинается лес. Петля. Тропинку почти не видно в темноте, но она столько раз ходила по ней, столько раз ездила на велосипеде. У нее наверняка получится. Не успев толком испугаться, она устремляется вверх по тропе в соседний лес, подальше от огней поисковой группы. Велосипедная фара бросает вперед узкий дрожащий пучок света. Деревья обступают со всех сторон, нависают над ней. Может быть, Анн-Мари или отец направились по этой дороге и потом куда-нибудь свернули? Но зачем? Она ведь никуда не ведет, это Петля, по ней можно вернуться в то же место, но с другой стороны. На мгновение ей кажется, что издалека доносится голос Дианы, но его трудно расслышать из-за шума велосипедных шин на каменистой дороге и ее собственного дыхания. Проехав совсем немного, она добирается до их с Билли хижины. В темноте это лишь едва различимый силуэт среди деревьев. Зрелище знакомое, но сейчас немного пугающее. Она закрывает глаза и слышит хлопанье крыльев…

Она продвигается дальше по Петле. Лес сгущается, становится еще темнее. Ей кажется, что где-то здесь, на лесной тропинке, кто-то откликнется на ее крики, что здесь она получит ответ. Кажется, дорога тянется уже несколько часов. В темноте трудно ехать быстро, но она без устали крутит педали, это как-то заглушает страх.

Сколько же прошло времени? Два часа? Пять? Так или иначе, силы иссякают. Тропинка, по которой она едет, становится уже, и ее ноги задевает высокая трава. Она с опаской оглядывается по сторонам. До нее вдруг доходит, что она съехала с Петли на какую-то узкую тропу. Внезапно ее велосипед срывается со склона и стремительно несется вниз.

Фара выхватывает из темноты крупный камень на тропинке, Лорен пытается повернуть руль и с грохотом падает с велосипеда на землю. Фара гаснет. Девочка отряхивается и с трудом переводит дух. От мокрой травы становится еще холоднее. Она так устала, что не в силах даже заплакать, к тому же сильно злится на себя. Она даже не прочь сейчас уснуть. Прямо здесь, в лесу. Она никогда не думала, что рассуждает и ведет себя совсем как ребенок…

В кустах, на освещенной луной лужайке, она замечает старую кастрюлю и ржавую пивную банку. Странные предметы. Единственными признаками жизни здесь были лишь каменный фундамент старой фермы и обветшалый мост. Она постоянно спрашивает себя, долго ли ей еще…

Когда она поднимает глаза, то вдруг замечает за деревьями полуразрушенный дом без крыши. Лорен замирает, чувствуя, как страх железными тисками впивается в ее руки и ноги. Она делает шаг, потом другой, третий… а вскоре уже несется прочь. Пробежав с милю и выбившись из сил, она заползает под куст утесника…

* * *

Найл идет в кромешной тьме, под ногами трещат лед и камни, доносится свежий морозный запах сосен, ветви которых потяжелели от выпавшего снега. Он движется в самую гущу леса, но его постоянно гложут сомнения. Вряд ли ему здесь будут рады…

Внезапно из-за дерева выходит маленький темноволосый человек, облаченный в странный плащ изо мха и папоротника.

– Я присматриваю за пропавшей девчонкой, – говорит ему незнакомец. – Идем со мной.

Найл видит, как по спине незнакомца ползают жуки, уховертки и златоглазки, долгоножки и листоеды. Его плащ просто кишит ими!

– Я присматриваю за пропавшей девчонкой, – повторяет человек. – Сюда.

Они начинают путь по узким темным тропинкам.

– Она там, недалеко, – говорит человек. – Я нашел ее.