Псы, стерегущие мир - Алексей Игнатушин

Старческие плечи едва заметно взбугрились под парчой халата, маг начал осторожно:

– Повелитель, пока не приблизимся ближе, Борхана на разведку услать не могу. Но дело представляется трудным. Простым воинам незаметно, но я чувствую с каждым днем усиление недовольства, незримые силы стягиваются в тугие клубки. Сам лес отвергает пришлых, земля дикарей противится захвату.

Али-Шер приплющил ладонь кулаком, из оскаленного рта брызнула слюна.

– Проклятые лесовики! Глазам больно видеть, как прекрасную степь уродуют деревья, да еще стойбища огораживают стенами, трусы!

Шергай про себя улыбнулся: дурак Али-Шер не видит дальше собственного носа, легко теряет разум, ибо что есть гнев как не кратковременное безумие? Того и гляди, назовет птиц трусами, боящимися тягот земной жизни.

– Словом, мой Повелитель, – продолжил маг, – это первый серьезный противник в нашем походе, дальше будут подобные или чуть похуже. От того, как скоро мы захватим город, будет зависеть дальнейший поход.

В глазах Алтына зажглось пламя, тень затрепетала, как черный прапор под ветром, летняя духота исчезла под ледяным дуновением. Раздался скрип сминаемого металла, из ладони Повелителя торчала узорчатая ножка кубка, меж пальцев хлынули струи вина.

– Мы возьмем город любой ценой! – прорычал Алтын. Воины и маг пригнулись к полу, ладонями стискивая уши, в их глазах потемнело. – Я лично выбью ворота, а тамошнего правителя изрублю на сорок кусков!

Повелитель умолк. Подданные слабо зашевелились на войлочных подушках, со стонами приподнялись, встречаясь недоуменными взглядами. Али-Шер скоро оправился, в его глазах Повелитель просто продемонстрировал силу для пущего уважения, все нормально.

Шергай и Сомчей переглянулись настороженно: им видно, что Повелитель утрачивал разум, когда заходила речь об этом городе. Непонятно, отчего такие приступы? Повелитель ведет войско с такой страстью и целеустремленностью, что закрадывается крамольная мысль: следующий град – главная цель. Но зачем затевать поход с такой тучей воинов ради одного города, не считая двух мелких и сожженных деревень?

Магу показалось, что Сомчей знает ответ, присмотрелся, губы разъехались досадливо – померещилось.

Алтын смерил приближенных тяжелым взором, каждый внутренне поежился, а Шергай зябко передернул плечами.

– Оставьте меня, – приказал Повелитель сухо. – Сомчей, Али-Шер, подготовьте с военачальниками переход в соседние земли, такое войско трудно удержать в кулаке, но вы постарайтесь.

Полководцы отвесили глубокие поклоны, маг вовсе переломился в поясе, как сухая ветка. Троица вышла наружу, солнечные лучи яростно набросились на их головы, стремясь придавить к земле. Молча переглянулись – у всех остался осадок после вспышки ярости Повелителя, но смолчали, разошлись по разные стороны стана кочевой орды.

Алтын в одиночестве походил по шатру, безжалостно пиная сапогами золотые кубки, мягкую рухлядь, прочие сокровища – лесные князья живут богато. На шум заглянули стражи. Повелитель услал их властным махом длани.

Метание по шатру прекратилось: Алтын застыл в глубокой задумчивости, на темном от грусти лице влажно сверкали глаза. Рука скользнула под ворот рубахи, прикосновение к чехольчику ожгло кончики пальцев, рот скривился мучительно.

До сознания не сразу дошел треск шкур: стенка шатра запузырилась и лопнула, как созревший чирей. В прореху скользнуло расплывчатое тело, будто из ведра плеснули водой. За первым существом в шатер ворвались еще двое.

Алтын потряс головой. Лицо его ожесточилось, влагу глаз мгновенно выпарило темное пламя. Зубы ощерились в хищной усмешке, острие меча кровожадно нацелилось в кисейную грудь.

Расплывчатые силуэты, в шатре еле заметные, быстро и слаженно зашли с трех сторон, клинки в их руках сверкали, как горный лед. Алтын встряхнул головой, по наитию отбил удар, колени подогнулись, бритый затылок обдало ветерком.

Повелитель зарычал, пальцы стиснули кисейный столб, сдавили: степняк с наслаждением услышал хруст костей, крик боли. Звериным прыжком ушел от ударов двух призрачных воинов, третий остался у него заложником.

Алтын резко приподнял пленника. Меч мелькнул размазанной полосой. Ноги обдало теплой бесцветной жидкостью, в наступающих полетела половинка тела. Степняк кинулся вперед, зазвенела сталь, едва уловимые черты призрачного лица исказились, маревый силуэт отшатнулся. Невероятно быстрым движением Алтын развернул клинок. Стон распоротого воздуха сменился сочным хрустом.

Третий призрак заколебался, глядя на разрубленных соратников, облачко марева заклубилось, метнулось к разрезанной стенке шатра. Прореха стремительно приблизилась…

Воин вылетел в мир неистово бушующего солнца, в лицо ударила земля, покрытая сухой травой, сознание погасила чудовищная боль в позвоночнике.

Стражи обеспокоились, нервно загомонили:

– Повелитель, что случилось?

– Повелитель, мы идем.

Взору встревоженных охранников предстал разворошенный шатер. Повелитель отсутствовал, но откуда-то взялись большие лужи воды. По становищу разлетелся крик тревоги, к шатру Повелителя сбежались суровые воины с обеспокоенными лицами. Солнце яро играло на саблях.

– Перестаньте шуметь!

Властный голос ворвался в шатер, стражи закрутили головами, запоздало бросились к прорехе. Повелитель ухватил черен меча, выдернул из земли, с острия сорвались густые полупрозрачные капли. Стражи бросились ниц, головы склонили низко, чтобы не встретиться с обжигающим взглядом.

Повелитель глянул на них зло, под ноги полетел плевок. Запыхавшиеся воины окружили хозяина кольцом бронированных спин, сияли ярко, будто на кожу приклеили куски зеркал.

– Пустите, пропустите, сыны ослов! – раздался взволнованный старческий голос.

Шергай с неожиданной прытью прибежал к шатру, воины неохотно расступились, давая пройти противному старикашке. Маг обшарил Повелителя лихорадочным взглядом, затем уткнул колени в землю.

– Повелитель, прости ничтожного! – забубнил Шергай со страхом. – Мне нет оправдания, я сын осла и кобылы, да низвергнет на меня Табитс праведный гнев!

Алтын поморщился, помог подняться старику, мускулистые руки заботливо отряхнули с халата пыль.

– Не казни себя, – сказал он мягко. – Виной моя беспечность.

Шергай переломился в поясе, забубнил:

– Я должен был предусмотреть подобное, поставить незримых стражей…

Ладонь Повелителя слегка стиснула парчу на плече, и маг поспешно умолк. Глаза Алтына чуть посветлели, как чернила, разбавленные молоком. Старик смятенно отметил, что пугающе черная тень блекло расстелилась на жухлой траве.

– Шергай, прекрати бичевание, ты не женщина.

Маг аж всхрапнул оскорбленно: как Повелитель мог такое подумать?

Алтын оглядел переполошенное становище: толпы воинов рыскали в стороне с клинками наголо, тряслась земля под копытами конных отрядов, все куда-то стремились, кричали больше растерянно и испуганно. Мало кто знал, что случилось в шатре Повелителя, незнание порождало панику, того гляди начнут друг друга за косые взгляды резать.