Война за веру - Марик Лернер

Злые голоса я услышал заранее и ничуть не удивился, обнаружив троих парней лет по шестнадцать. Все трое очень хорошо одеты, с богатой вышивкой на рубахах и при клинках. А вот то, что они творили, мне крайне не понравилось. Прижавшись к каменному забору, стояла молодая девчонка, где-то их возраста или чуть моложе. На земле валялась корзинка вроде моей с рассыпавшимися свертками, а она зло скалилась, держа в руке обнаженный нож. Парень ударил ее по лицу открытой ладонью под ржание парочки приятелей.

— Как смеешь, — сказал лениво, — угрожать высокорожденному? Да за одно это тебя нужно отделать. Обнажить нож, угрожая Аза!

— Избить будет глупо, — сказал толстяк со смешком. — Давай разденем и так пустим.

Я аккуратно поставил корзину на землю. Еще не хватает побить столь дорого доставшееся стекло и кислоту.

— Эй, — говорю, — трое мужчин на одну маленькую девочку. Племя Аза всегда славилось нангом, но вам законы чести не писаны.

— Не вмешивайся не в свое дело, — заявил заводила надменно. — Ступай мимо и останешься целым.

Даже если б девочка не посмотрела с надеждой на неожиданного спасителя, не ушел бы. Репутация важнейшая вещь в отношениях. Один раз прогнешься, и весь Мавретан будет знать. Конечно, излишне борзым рога обламывают быстро, но кое-кто из нормальных людей просто обязан вести себя соответствующим образом, даже если риск велик и может закончиться твоей смертью. Кодекс чести обязывает. Никто не станет лишний раз оскорблять, если знает, что это может закончиться кровью. Поэтому мавретанцы в глазах приезжих выглядят очень вежливыми и хорошо воспитанными.

— О! — радостно восклицаю, крайне довольный поворотом, — теперь я слышу речь настоящего мужа. — Угроза прозвучала. Я оскорблен. — Извлекаю клинок. Все вольные ходят с оружием, иначе могут неправильно понять. Обычно хватает флиссы, но никто не удивится и при таком на поясе. — Желаю поединка.

— Да кто ты такой?! — зарычал он.

— Я Стоппер, — охотно сообщаю, — вчера прибыл с побережья с караваном соляников. Остановился в тигремте Бирюка.

В первоначальном значении крепость или цитадель, но давно любое жилое здание так именуют. Вполне себе подходит для обороны.

— Твое имя мне не интересно. Желаешь до первой крови или сразу до смерти? Я предпочитаю убивать.

Тот, что не толстяк, шагнул вперед и быстро нечто сказал дураку на ухо, косясь на меня. Парень не удержал лицо, растерянность на морде мелькнула. Похоже, слух о резне и поединке с апером уже пошел.

— Я не дерусь с плебсом, — сказал он тем не менее гордо до идиотизма.

Фактически назвал безродным быдлом.

— Ну, не хочешь, как угодно, — вкладываю саблю в ножны.

Шаг вперед и даю пощечину левой. На совесть, чтоб в ушах зазвенело, но синяков и крови не было. Я тоже умею играть по этим правилам. Следы уже причина для конфликта на другом уровне. Лучше сразу убить.

— Это всего лишь возврат по справедливости твоего подарка. Знаешь, что говорит про это закон любого клана?

Он знал и невольно попятился.

— Любое посягательство на честь женщины приравнивается к насилию, и я могу убить на месте, даже не заговаривая о поединке. Или это не ты предлагал раздеть, а вот этот? — смотрю на толстяка.

— Шутка, — поспешно говорит тот, — всего лишь шутка.

— Очень советую больше так не шутить. И лучше мне не попадаться на дороге. Крайне не люблю героев, нападающих втроем на одну.

Главный попытался нечто сказать обидное, похоже, совсем идиот и не понимает, на что нарывается, но приятель рванул его за собой. Они ушли, кидая злые взгляды.

— Это Корень из рода Джил, — сказала девочка. — У него богатый и очень злопамятный отец.

— Если б я боялся, — ответил, присаживаясь на корточки и помогая собрать ее свертки, — прошел бы мимо. Тебя-то как зовут, красавица?

Она покраснела, даже на смуглой коже заметно. Кстати говоря, не такой уж ребенок. Грудь уже имеется. На юге девушки быстро расцветают и так же стремительно стареют.

— Легкое Облачко.

Фантазии у родителей на подобные прозвища хватало исключительно выглянуть в окно и назвать несчастного ребенка в честь обнаруженного предмета. Эти еще имели поэтическую жилку, а то бывают и Заборы с Камнями. Второе имя уже после четырнадцати получают и там могут быть забавные варианты.

— Позволь, провожу до дома, — крайне вежливо сказал.

— Если желаете, — столь же церемонно пригласила.

По дороге мы ничего важного не затрагивали. Почти все время молчали, хотя постоянно ловил на себе взгляд искоса. Зато кое-что сообразил даже без пояснений. Мы пришли в район харатинов. Неудивительно, что те придурки считали себя вышестоящими и не опасались мести.

Мавретан отнюдь не однороден. Оседлые жители гор, кочевые степи, прибрежные крестьяне. Есть чистокровные вольные — это не означает, что в племя не принимали чужаков, а что оно никогда не склоняло голову и не подчинялось другому, однако престиж остался, и в незафиксированной лестнице родов мой стоит не на самой вершине, а где-то возле. А есть зенаги — некогда ставшие данниками более сильных родов, но тоже свободные. И существуют харатин — некогда покоренные силой и стоящие ступенью ниже. Или бывшие рабы, отпущенные хозяевами и прибежавшие из других мест вроде работающих на шахтах. Это могут быть черные южане или светлокожие северяне, но они в таблице рангов оцениваются ниже зенагов, не говоря уже о чистокровных.

Хозяин, в смысле отец девушки, оказался пожилым подслеповатым типом, смахивающим на грека. Тем более его и звали Патроклом. На древнегреческого героя фигурой и суетливостью меньше всего походил. Как пояснила Облачко, достаточно приличный портной. Несмотря на наличие доброго десятка детей мал мала меньше, моментально выскочивших посмотреть, кого принесло, голодными они не выглядели, да во дворе было опрятно. Она ходила за какими-то тканями и бижутерией для парочки заказов. Раньше этим занималась мать, но и она умерла от той самой огневицы.

Меня так длинно и многословно благодарили за совершенное, как будто убил парочку драконов. Аж неудобно стало. Когда заикнулся про необходимость идти, прервав поток красноречия и уточнив, где нужный мне дом, отрядили пацана с крайне оригинальным имечком Восьмой проводить до Бирюка. На прощанье я ему сунул асс, чем окончательно вознесся на недосягаемую высоту. Он торопливо умчался, спрятав монету за щеку за полным отсутствием карманов, а я уставился на знакомые ворота.

Бирюк жил буквально на границе квартала харатинов, и на воротах стоял знак почтаря. Они всегда были отдельным кланом, и все ж, кажется, теперь лучше понимаю ситуацию. Можно стать карателем, но даже твои товарищи не забудут происхождение. Он ушел из прошлой жизни и не стал одним из своих в новой. Подозреваю, Бирюк одинок среди своих товарищей и так и не стал полностью одним из вольных. В каком-то смысле вся наша компания такая. Я никогда не буду настоящим членом племени Кай. Слишком много в душе намешано от жизни за проливом и в ином мире. Светлая не станет истинной жрицей. Она тоже будет всегда отличаться. Вслух такое лучше не произносить, но вернее держаться друг друга и в дальнейшем.