Война за веру - Марик Лернер

Гостевая была пуста. То есть большой стол, сундуки-лавки по периметру помещения, на стенах приколочены полки со стоящими на них в чинном порядке мисками-кружками. Помещение стандартное шагов двадцать в длину и двенадцать в ширину. Два маленьких окошка, украшенных красивой резьбой. Еще имелся на стене войлочный ковер с красными и зелеными геометрическими фигурами. А на нем красовалось несколько сабель, кинжалов и парочка охотничьих рогов. То ли трофеи, то ли выставка достатка. В дворцах бывать пока не довелось, однако с ходу показалась обстановка несколько убогой. Ведь богатый человек, мог бы позволить себе нечто вроде приличной мебели. Хотя в целом чисто и по-своему уютно.

За второй дверью обычно находится кладовая. Там мешки с зерном, чаны с сыром и копченое мясо. Был бы свой, мог бы просто взять и угоститься. Это нормально. Все дело в том, что «гостиная» перевод не слишком удачный. Точнее, слово имеет несколько значений: приятельская, дружеская или даже побратимская комната. А я пока чужак. И мне мимоходом дают понять место. Обижаться на это не следует. Немного терпения.

Оказалось, совсем недолго ждать. Открылась третья дверь, в которую ушел телохранитель сообщить о появлении гостя, и вошел пожилой дядечка с большим животом и красной мордой. Его сопровождала парочка типов среднего возраста, но кто самый важный, понять несложно. Достаточно посмотреть, как поддерживают под локти вполне бодро двигающегося и не нуждающегося в помощи.

— Дождь тебе под ноги, Желтое Крыло, — говорю с максимально допустимым в общении со старшим поклоном.

Нет, не узнаю. Лицо в памяти не сохранилось, да и не особо встречались. Капид был мальчишкой и мог видеть солидного родственника разве что со стороны.

— Добро пожаловать в мой дом, — сказал старик, четко и медленно выговаривая слова.

Кажется, ему сообщили, что иногда затрудняюсь с подбором слов, и облегчает жизнь.

— Спасибо, — снова кланяясь. — Будь благополучен и счастлив.

Стандартные обороты соскакивали с языка без малейшего затруднения.

— Садись!

Это уже хорошо, приземляясь на лавку, подумал. Мог бы и заставить стоять. Не оскорбление, просто показывает уровень собеседника. Чужак и нижестоящий не равны родичам и друзьям. А теперь тупо молчать, пока не позволит говорить.

— Фенек хорошо тебя выучил, — сказал старик, выдержав длинную паузу. — Не думал, что он на это способен.

— Плохо говорить неприятное о родителях, даже если в том есть немалая доля правды.

Вот как хочет, так пусть и понимает.

— Многие говорят «De mortuis nihil nisi bonum», — задумчиво произнес он. — То есть «о мертвых ничего, кроме хорошего». На самом деле сказано было Хилоном: «Не злословь о ближнем, чтобы не услышать такого, чему сам не порадуешься». Чувствуешь разницу? Хилон рекомендовал не оскорблять мертвых, а это превратилось в пожелание мертвых хвалить.

Разговор пошел куда-то не туда, и выслушивать мнение старого пня о моем «отце» настроения нет. Он все равно ничего не знает.

— Наслышан, — произношу, подпустив в интонацию побольше почтения, — о мудрости вашей и начитанности.

Реально поведали сразу пара совершенно посторонних людей о немалой библиотеке при первом вопросе о Желтом Крыле.

— Быть может, ничего нового не узнаете…

Практически, без сомнений, уже читал.

И все же отдаю самое ценное из имеющегося. Вдруг удастся угодить.

Извлекаю из шукары, сумки, носимой обычно мужчиной через плечо, тубус и с поклоном протягиваю «Историю Мавретана и населяющих племен».

— Издание известное, — сказал старик, развернув и посмотрев немного. — Но дорого не серебро отданное, а подарок от души. Ты ж читал не просто так?

— Рассказы наемников и изложение ученым иногда изрядно отличаются.

— Порой, — сказал он со смешком, — образование не помогает понять окружающий мир. Высокомудрые философы смотрят и не видят понятное каждому родившемуся здесь.

— Люди везде одинаковы, — бормочу. — Деньги, женщины и земля — в этом причина всех распрей и войн.

— А хорошо сказал!

И уже совсем другим тоном, требовательно:

— Расскажи о себе. С самого начала.

Это было предсказуемо, и давно подготовил целую речь, в которой не было ни слова правды, за исключением последних месяцев. Зато очень удобно было объяснить некие нестандартные знания. Путь Фенека я изложил достаточно четко, но без особых подробностей. Откуда мне знать, я ведь тогда еще не родился или был крайне мал. Зато у друида служил по его приказу. Тот не был злым и даже неплохо отнесся ко мне. Наверное, остался бы там и дальше, но он убил Фенека. И не в том дело, что не самыми красивыми делами занимался отец, закон суров, но он закон, а как это было сделано. Подло. Кровь вскипела, не выдержал. Самого друида и несколько его охранников грохнул.

Мои слова вызывали глубокое одобрение, месть за отца дело абсолютно правильное и одобряемое. Последовали расспросы, как и кого каким образом резал. Я честно поделился. Настоящая «легенда» просто обязана быть близкой к реальности. Вряд ли здесь такие ушлые ребята, чтоб иметь собственную службу безопасности и станут проверять. И все ж не стоит считать их средневековыми недоумками. Слух о смене власти в эрлстве наверняка пойдет, и пусть подробности никому не известны, все ж чем занимался тот противный дедуля, он не сообщал всем подряд, однако рано или поздно об этом узнают. В Мавретане меня не достанут, тем более если официально стану Каем. Отсюда выдачи нет, как и обратное. Не зря Капид ушел через пролив. Я просто повторил его действие в обратном направлении с теми же целями. Подальше от места преступления. Изгоя мог убить любой. А там он стал членом почтенной корпорации наемников.

Да, у друида научился кое-чему, хотя и нет у меня магических способностей, однако в алхимии неплохо соображаю. Слово то достаточно занятное, как оказалось. Греческое «ал» — флюид и «хем» — самоназвание Египта — страна Хеми. Синтез эллинских и древних знаний нильских жреческих корпораций, а вовсе не арабское изобретение.

Вот, выкладываю на стол кусок мыла. Вчера трудился до самой ночи. Чугунки и сковородки трофейные вполне подошли под цель. Можно было параллельно работать в нескольких вариантах. В одном котле нагреваем, в другом омыляем щелочью. Писарь фиксирует пропорции и процесс. Для того он и нужен. Конечно, мог бы и по-русски написать, выдав это за тайнопись, но прицел-то повесить на другого основные сложности. Ну не люблю заниматься муторной работой от этого часа до этого. Слишком много во мне теперь от здешнего Фенека намешано. Ему б подраться и выпить, а не сидеть за столом или следить за огнем, поддерживая нужную температуру.

Глицерин получил грязный, надо подумать над очисткой. Без этого не сделать следующего шага. Объем для начала небольшой, и проверяю, насколько помню технологию. Две партии все ж запорол. То есть вторую совсем на выброс, а первую использовать вполне нормально, но это нечто вроде хозяйственного, пригодного для стирки без проблем для кожи. Мне нужно было иное. Требовались правильные добавки, и хотя приблизительно знал процесс, все ж пришлось помучиться. Четвертый заход дал нужный результат. Пенится и приятный запах. Правда, стоить это будет изрядно, но если добиться заводских объемов, можно обогатиться всерьез.