Кто боится смерти - Ннеди Окорафор

Назад мы летели очень быстро. Так быстро, что я не могла ни говорить, ни повернуться к Мвите. Мы миновали город, реку, еще город. Все было в тумане, пока мы не оказались возле лагеря. Словно гигантская рука опустила нас в песок. Несколько минут мы сидели, тяжело дыша. У Мвиты на лице наливался большой синяк.

– Мвита, – сказала я, протянув к нему руку.

Он отбил ее и вскочил на ноги, глаза горели яростью. Я отодвинулась, внезапно сильно испугавшись.

– И правильно, бойся, – сказал он.

В его глазах стояли слезы, но лицо было жестким. Он вернулся в лагерь. Я смотрела, как он заходит в наш шатер, а затем просто села на песок. Внутри лба словно что-то тихонько взорвалось. Головная боль никак не проходила. Откуда он знает моего кровного отца? Непонятно. Я на него не очень-то похожа. И почему Мвита меня чуть не ударил? Мысль жгла сильнее, чем вопрос. Изо всех людей на земле только от мамы и от Мвиты я точно не ждала ничего плохого. А теперь я ушла от мамы, а Мвита… какая-то часть его сошла с ума.

К тому же оставался вопрос – что же все-таки произошло. Мы были там. Мвита ударил и получил удар в ответ. Люди могли нас видеть, но что именно они видели? Я зачерпнула горсть песка и швырнула его в воздух.

Мы с Мвитой не стали обсуждать наши проблемы. Это было просто, потому что на следующий день Мвита повел Фанази искать ящеричьи яйца.

– Хлеб черствеет. Фу, – пожаловалась Бинта, кусая желтую лепешку. – Я хочу настоящей еды.

– Ну что ты такая неженка, – сказала я.

– Когда уже мы дойдем до деревни? – спросила Бинта.

Я пожала плечами. Я не жаждала попасть ни в деревни, ни в города. Шрам на лбу напоминал мне, что люди бывают негостеприимны.

– Придется учиться выживать в пустыне, – сказала я. – Путь у нас долгий.

– Да, – сказала Луйю. – Но новых мужчин мы сможем найти только в городе или деревне. Вам с Дитой, может, они и не нужны, но у нас с Бинтой тоже есть потребности.

Дита что-то проворчала.

– Что с тобой? – спросила я.

Она молча отвернулась.

– Онье, – сказала Бинта. – Ты говорила, что в детстве ты пела, и прилетали совы. Сейчас ты это умеешь?

– Может быть. Я долго этого не делала.

– Попробуй, – сказала Луйю, подавшись вперед.

– Хочешь послушать песни – включи Бинтин плеер.

– Батарейки сели.

– Они же солнечные, – хихикнула я.

– Ну давай. Не жлобись, – сказала Луйю.

– Правда, – добавила Дити тихим раздраженным голосом. – Ты не пуп земли.

– Я никогда не видела сову совсем близко, – сказала Бинта.

– А я видела, – вставила Луйю. – Мама прикармливала сову из окна, она прилетала каждую ночь. Такая… – и она умолкла.

Мы все притихли, думая о мамах.

Я скорее запела песню пустыни холодной ночью. Совы – ночные птицы. Такая песня им понравится. Она наполнила меня радостью – редким для меня чувством. Остатки головной боли наконец ушли. Я встала и запела громче, раскинув руки и закрыв глаза.

Послышалось хлопанье крыльев. Мои друзья ахали, вздыхали и смеялись. Я открыла глаза, продолжая петь. На палатку Бинты села сова. Темно-коричневая с большими желтыми глазами. Другая опустилась на палатку Луйю. Эта была крошечная – поместилась бы на ладони. Когда я замолчала, обе совы одобрительно ухнули и улетели. Большая капнула пометом на Бинтину палатку.

– У всего есть последствия, – засмеялась я.

Бинта брезгливо вздохнула.

Ночью я лежала в палатке и ждала Мвиту. Он был снаружи – мылся водой из уловителя. Они с Фанази принесли несколько ящеричьих яиц, черепаху – которую никто, даже Фанази, не решился убить и приготовить – и четверых убитых пустынных зайцев. Я подозревала, что Мвита ловил зайцев и искал яйца с помощью простых заклинаний. Со мной он не разговаривал, так что я не знала точно.

Я лежала, замотанная в рапу, а моими мыслями завладел страх. Я надеялась, что это временно, что это странный побочный эффект видения. Я не могла унять дрожь. Я была уверена, что этой ночью он меня побьет или даже убьет. Когда они с Фанази вернулись и показали нам добычу, Мвита меня оглядел и легко поцеловал в губы. Потом поймал мой взгляд. В его глазах я увидела устрашающую ярость. Но я решила от него не убегать.

Я умела защищаться с помощью Тайных сущностей. Я могла превратиться в животное в десять раз сильнее Мвиты. Я могла провалиться в дебри, где он едва мог меня тронуть. Я могла атаковать самый его дух, как я сделала с Аро в шестнадцать лет. Но я не собиралась делать ничего из этого. Кроме Мвиты, у меня ничего и никого не было.

Полог палатки откинулся. Мвита медлил. Я ощутила дрожь в груди. Он ждал, что я останусь с Луйю или Бинтой. Он хотел, чтобы я осталась. Я села. На нем были только штаны из той же ткани, что и моя рапа. Было темно, и я не видела его лица. Он закрыл полог и застегнул его. Я сказала себе, что не сделала ничего плохого. Если он меня сегодня убьет, я в этом не виновата. Переживу. Но переживу ли? Если мне уготовано закончить войну на Западе, какой толк от меня мертвой?

– Мвита, – тихо сказала я.

– Не надо тебе тут быть. Не сегодня, Оньесонву.

– Почему? – я старалась, чтобы голос не дрожал. – Что такого случилось…

– Не смотри на меня. Я тебя вижу.

Он помотал головой, ссутулившись.

Я колебалась, но потом все же придвинулась и обвила его руками. Он напрягся. Я обняла его крепче.

– Что такое? – шепнула я, чтобы другие не услышали. – Скажи мне!

Последовала долгая-долгая пауза. Он хмурился и смотрел гневно. Я не смела шевельнуться.

– Ложись, – сказал он наконец. – Снимай это и ложись.

Я сняла рапу, а он лег рядом и обнял меня. С ним творилось что-то совсем неправильное. Но я дала ему меня вспомнить. Его руки изучали мое тело, он взял мои косы и вдыхал их запах, целовал, целовал и целовал. И все это время на меня капали слезы, я была мокрая.

– Завяжи ее обратно, – сказал он, садясь, и сам это сделал.

Провел рукой по своим жестким волосам. Перед уходом из Джвахира он их сбрил, но сейчас они отросли опять, и на лице тоже. Мвита теперь был весь жесткий.

– Я слышал, как ты пела, оттуда, куда мы ходили, – сказал он, глядя в сторону. – Мы были в нескольких милях, а я слышал твой голос. И мы видели большую птицу. Я решил, что она летит к тебе.

– Я пела для Луйю, Бинты и Дити. Они хотели увидеть сов.

– Делай это чаще. Пение тебя лечит. Ты гораздо… лучше выглядишь.

– Мвита. Расскажи, что…

– Я пытаюсь. Помолчи. И зря ты так уверена, что хочешь это слышать.