Кто боится смерти - Ннеди Окорафор

– Аро рассказал, что случается, когда колдуньи зачинают, не закончив учения.

Мвита тихо рассмеялся и покачал головой.

– Ты уже знаешь, как все закончится. Ты мне ничего не рассказывала, но я что-то сомневаюсь, что твое тяжелое чрево сотрет целый город с лица земли, как это случилось с Санчи.

– Это ее имя?

– Мой первый учитель, Даиб, тоже о ней рассказывал.

– Но ты не боишься, что это произойдет со мной.

– Как я уже говорил, ты знаешь, что все закончится не так. К тому же ты намного талантливее Санчи. Тебе двадцать лет, а ты уже умеешь воскрешать мертвых.

– Не всегда и не без последствий.

– Без последствий ничего не бывает.

– И поэтому я считаю, что нам надо избегать соития.

– Но мы не станем.

Я отвела глаза от черноты пустыни и подняла их на Мвиту. В тусклом свете каменного костра, горевшего между наших палаток, его желтое лицо светилось, а волчьи глаза мерцали.

– Ты когда-нибудь думал… каким может быть наш ребенок?

– Он или она будет похож на нас.

– И кем тогда он или она будет?

– Эву.

Мы посидели несколько минут в тишине, и покой снова все сгладил.

– Оставь палатку открытой, – сказала я.

Мы взялись за руки, а затем провели ладонями друг по дружке и громко щелкнули пальцами – наше дружеское рукопожатие. Я встала и размотала рапу, бросив на землю, а сама смотрела на него. За эти годы я превращалась в нескольких животных, но любимым всегда будет гриф.

– Сейчас ночь, – сказал Мвита. – Воздух не такой тихий.

Смех умолк в моем горле, которое сузилось, а кожа поросла перьями. Я хорошо умела превращаться, но это каждый раз требовало усилий, а не просто происходило. Тело знает, как это делать, но ты все равно должна совершать это. Но, как это бывает, когда что-то умеешь хорошо, усилие доставляло удовольствие, потому что оно в каком-то смысле давалось без труда. Я расправила крылья и взмыла в небо. Меня не было около часа.

Я влетела в палатку и встала, расправив крылья. Мвита плел корзину при свете свечки. Он всегда плел, когда волновался.

– Тебя искала Луйю, – сказал он, отложив корзину.

Когда я превратилась обратно, он бросил мне мою рапу.

– Что? Зачем? Уже поздно.

– Кажется, она просто хочет поговорить. Она читала Великую книгу.

– Они все ее читали.

– Но она начинает больше понимать.

Я кивнула. Хорошо.

– Поговорю с ней завтра.

Я села рядом с ним на циновку.

– Хочешь, я сначала помоюсь?

– Нет.

– Если я забеременею, мы все…

– Оньесонву, иногда надо просто взять то, что тебе дают. Мы всегда будем рисковать. Ты сама – риск.

Я потянулась и поцеловала его. Потом я поцеловала его еще раз. А потом нас уже ничто не могло бы остановить. Даже конец света.

Мы долго спали. Проснувшись, я поняла, что голова почти прошла. Я моргала, глядя на мир, ставший очень четким. В животе урчало.

– Онье, – послышался голос Фанази снаружи. – Можно мы войдем?

– Ты одета? – спросила Луйю и захихикала.

Мы услышали ее шепот:

– Наверное, он опять ее мучает.

Снова раздалось хихиканье.

– Заходите, – сказала я, улыбаясь. – Но я воняю. Мне надо помыться.

Все набились внутрь. Еле поместились. После многочисленных смешков, ворчания – в основном Мвиты – и ерзаний все утихли. Я заговорила.

– Я в порядке. Мне придется смириться с головными болями. Они… они начались с моей инициации.

– Ей просто надо привыкнуть к тому, что она не дома, – добавил Мвита.

– Завтра мы продолжим путь, – сказала я, взяв его за руку.

Наконец все, толкаясь, выбрались из палатки. Я медленно села и зевнула.

– Тебе надо поесть, – сказал Мвита.

– Пока рано. Сначала я хочу кое-что сделать.

Завернутая в одну только рапу, я встала на ноги с помощью Мвиты. Вокруг меня все поплыло, потом успокоилось. Я почувствовала, как прилетевший издалека камень ударил меня в висок.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Ты вчера ел?

– Нет. Я не буду есть, пока ты не ешь.

– То есть, по-твоему, лучше, чтобы мы оба ослабели.

– Ты ослабела?

– Нет.

– Тогда пойдем.

Когда мне впервые удалось сознательно соскользнуть в дебри, это случилось после трехдневного поста – я только пила воду. Эти дни я провела у Аро, и он позаботился, чтобы я не сидела без дела. Я чистила козий загон, мыла посуду, мела его дом и готовила. С каждым днем поста я все больше волновалась, что встречу в дебрях отца.

– Сейчас он не станет на тебя нападать, – заверил меня Аро. – Я здесь, а ты прошла инициацию. До тебя уже не так просто добраться. Расслабься. Ты сама поймешь, когда будешь готова.

Ясность внезапно сошла на меня, когда я отдыхала возле козьего загона. Выносить соседство коз стало трудно. Они пахли хуже обычного, а их коричневые глаза, казалось, заглядывали прямо в душу. Та, которую я спасла, норовила подойти поближе и уставиться на меня. Вскоре я поняла, что они чего-то ждут.

Ощущение зародилось между ног – теплое гудящее чувство. Затем онемение. Посмотрев на свой живот, я чуть не закричала. Он словно начал превращаться в прозрачное желе. Когда я это увидела, оно быстро распространилось на остальное тело.

Стараясь сохранять спокойствие, я встала на ноги. Над собой я видела только цвета. Миллионы и миллионы цветов, но в основном – зеленый. Они сливались, громоздились, сжимались, растягивались, сгущались, пузырились. Все это было наложено на знакомый мне мир. Это были дебри. Козы гарцевали и блеяли от радости. Их счастливые прыжки порождали клубы глубокой синевы, которые плыли в мою сторону. Я вдохнула, они пахли… чудесно. Я поняла, что все это источает множество запахов, но один был особенным. Тот самый неописуемый запах. Я пробыла в дебрях еще несколько минут. Затем коза, которую я спасла, подошла и укусила меня. Я словно упала на землю с высоты нескольких футов. Как в тумане, добрела до хижины Аро, где он ждал меня с роскошным обедом.

– Ешь, – только и сказал он.

Я и Мвита отошли от лагеря. Остальные смотрели, как мы уходим, не спрашивая куда. Пройдя с треть мили, мы сели на землю. Я постилась всего полтора дня, но мир вокруг уже приобрел странную ясность.

– Я думаю, это из-за путешествия, – сказал Мвита.