Последнее дело Даймонда - Питер Лавси

– Классический расклад, – продолжил инспектор в защиту своей версии. – Она одна растит сына, не слишком обеспечена, мечтает чтобы мальчик учился в частной школе. Джекман – настоящий рыцарь, бесстрашно пришел на помощь ее сыну и вырвал его из лап смерти. И притом красивый мужчина. Дана узнает, что он профессор, при деньгах, со своим домом. Жена не только превратила его жизнь в ад, но даже пыталась убить. Дана видит в нем решение всех своих проблем, но при условии, что он бросит супругу. Но Джекман, к несчастью, на это не идет. Слишком благороден и верен Джерри, чтобы планировать развод. И тогда… – Уигфул подытожил рассуждения, чиркнув по горлу пальцем. Жест если не суммирующий факты, то вполне понятный.

– Надо бы с ней пообщаться. – Суперинтендант не спешил с выводами.

– Оставляете это мне? – спросил Уигфул.

Даймонд улыбнулся. Но это была отнюдь не добрая улыбка.

Взрыв эмоций и куча ругательств в «БМВ» Даймонда. Дорогу указывал Уигфул и слишком поздно объявил о нужном повороте. В свое оправдание сказал, что дом Даны – адрес они нашли в телефонной книге – находится между Видкомбом и Линкомбом, в том месте на карте, где разорвавшийся изгиб подклеивали прозрачным скотчем. Края неровно совместили, поэтому ничего нельзя разобрать. Но, несмотря на трудности, он непременно найдет другую дорогу. Даймонд понял укор – мол, он настолько криворук, что и карту не способен как следует склеить – и сместил острие критики: теперь жаловался на то, что помощник выбрал путь, непригодный для современного автомобиля. Ему никогда не нравились холмистые южные районы города с их разбитыми мостовыми и глухими каменными заборами высотой футов десять, увитыми вечнозелеными растениями.

Уигфул молчал, пока не возникла очередная проблема. Не в состоянии развернуться, они были вынуждены подниматься по крутому проезду, настолько узкому, что там должны были организовать одностороннее движение. Но вскоре им предстояло убедиться, что это не так – навстречу спускался почтовый фургон, и «БМВ» пришлось подавать назад. Со второй попытки они одолели три четверти подъема и почти у самой вершины наткнулись на красный «мини», совсем маленький, однако способный перегородить дорогу. Из вежливости водитель мог бы пропустить их, но он, включив дальний свет фар, продолжал двигаться вперед.

– Знаешь, что говорят в дорожном отделе? – произнес Даймонд. – Всегда опасайся тех, кто ездит в шляпе и водит красную машину. Вот тебе и достойный образчик. – Он остановил «БМВ».

– Сейчас разберусь, – сказал Уигфул, отстегивая ремень безопасности. Даймонд и помощник столкнулись с общей неприятностью, и атмосфера разрядилась.

– Оставь его, – посоветовал суперинтендант, снова бросив взгляд на человека за рулем тоже затормозившего автомобиля. – Там девяностолетний дед. Наверное, забыл, как включать задний ход.

– В таком случае его не должно быть на дороге.

Инспектор оценил несправедливость ситуации: он постоянно получает нагоняй. Так почему же какой-то старый хрыч может вести себя как ему вздумается?

– Лучше не трогай его, Джон!

– Готов поспорить, что в Лондоне вы бы так не поступили, – заметил Уигфул.

– Ты прав. С приездом сюда я размяк, как яблочное пюре.

– На себе я этого не заметил.

Старик в «мини» промчался мимо них, беспечно сняв руку с руля, чтобы приподнять шляпу.

– Видел? – спросил Даймонд. – Вежливость порождает ответную вежливость.

Третья попытка увенчалась успехом. Одолев на вершине два крутых поворота, они прочитали название нужной улицы. Высоко над уровнем мостовой выстроилась линейка шести небольших георгианских домов, каждый со своими железными воротами. Дом Дидриксон стоял вторым. Как и остальные, он требовал чистки, особенно в потемневших местах под карнизом и подоконниками. Детективы остановились, вылезли из салона, с трудом поднялись на три пролета каменных ступеней и оказались у двери ярко-синего цвета.

– Кто-то дома, – проговорил Уигфул.

– Отлично, – кивнул суперинтендант. – Мне бы не хотелось часто совершать это путешествие.

На их стук открыл парень в серых брюках, белой рубашке и полосатом галстуке одной из самых престижных в районе школ – видимо, тот самый, которого профессор Джекман выловил из Палтнийского каскада.

– Привет, сынок! – сказал Даймонд. – Твоя мама дома?

Его приветливое обхождение вызвало резкий отпор:

– Мы ничего не покупаем с улицы!

Парню было от двенадцати до четырнадцати лет – возраст, когда все черты становятся непропорциональными и лицо выражает обиду на этот процесс или на весь мир.

– Мы из полиции, – объяснил суперинтендант.

– Покажите ордер.

– Сынок, как тебя зовут?

– Мэтью.

– Мэтью, а дальше?

– Мэтью Дидриксон.

– Ты смотришь «Билла»?

– Иногда.

– Должен смотреть внимательнее. Ордер мы обязаны предъявлять только в том случае, если приходим с обыском. Спрашиваю еще раз: твоя мама дома?

– Пошла на работу.

– Тогда мы войдем и подождем ее. – Даймонд сделал шаг вперед.

Мэтью загородил ему дорогу, но сразу отступил, как только суперинтендант перенес свою огромную ногу через порог. Уигфул за его спиной заметил в коридоре движение:

– Кто-то пытается удрать через черный ход!

– Хватай!

Неожиданно Даймонд был остановлен жестоким ударом в пах. Как бывший регбист, он отреагировал на замах ногой попыткой уклониться и одновременно сложился пополам. Прием его бы спас, если бы, бросив играть, он не набрал столько лишнего веса. Замыслу не хватило подвижности. Хотя удар мог оказаться разрушительнее, будь на Мэтью кожаные ботинки, а не тапочки. Но и теперь ощущение было таким, словно в Даймонда угодила ракета теплового наведения и вдобавок куснул ротвейлер. В следующую секунду мальчишка попытался поднырнуть под бедро Даймонда. Вопя от боли, тот инстинктивным движением отшвырнул его в сторону и грохнулся на колени. Где-то позади него Мэтью впечатался в стену.

Боль казалась нестерпимой. Сейчас наступит онемение, уговаривал он себя. Но как его дождаться? Глаза были крепко зажмурены. Сквозь собственные стенания он уловил голос инспектора:

– Предоставьте все мне. – Совершенно излишнее предложение.

Боль разливалась по телу, но при этом становилась не такой острой. Даймонд открыл глаза. Слезы текли ручьем. Вот и ладно, мрачно сказал он себе, поскольку сильно сомневался, что орган, предназначенный для выведения из тела влаги, будет после этого действовать. Даймонд оглянулся, ища юного преступника, который его покалечил. Тот, движимый инстинктом самосохранения, исчез через переднюю дверь.

Ухватившись за ножку стола, Даймонд, кряхтя, поднялся. Изображая борца сумо, вызывающего на бой соперника, шатаясь, добрел до ближайшего стула. И сидел, не воспринимая ничего, кроме пылающего жара под собой. Сколько времени, он не знал и знать не хотел.