Последнее дело Даймонда - Питер Лавси

– Он пытался нас не пустить и сильно ударил мистера Даймонда, мэм, – объяснил Уигфул. – Мы можем привлечь его за учинение помех и нападение на сотрудника полиции.

– Он всего лишь школьник! – презрительно бросила Дана.

Суперинтендант сделал знак помощнику не продолжать эту тему – удивительный пример альтруизма при исполнении служебных обязанностей.

– Нам предстоит с вами долгий разговор.

– Здесь?

– На Мэнверс-стрит. Уже поздно. Соберите вещи, которые могут потребоваться вам ночью.

– Вы хотите, чтобы я поехала в полицейский участок? Разве нельзя поговорить дома?

– Нет.

– А как быть с Мэтом? Я не могу оставить его ночью одного. Ему двенадцать лет.

Суперинтендант заверил ее, что о мальчике позаботятся во время ее отсутствия. У Хоровой аббатской школы на Лэнсдаун-роуд есть общежитие. Пока миссис Дидриксон под присмотром Даймонда собирала вещи на втором этаже, Уигфул дал указание патрульным найти Мэтью и препроводить на ночь в школу.

Спальня Даны Дидриксон мало что могла рассказать о своей хозяйке, разве что о ее аккуратности и скромности. Стены выкрашены в цвет магнолии, такой распространенный среди оформителей интерьеров. Встроенные полки, шкафы, двуспальная кровать. Отдельный туалетный столик. Ковер от стены до стены нейтрального серого цвета и соответствующие шторы. Ни картин, ни фотографий, ни мягких игрушек, ни разбросанной одежды. Наверное, эта комната была похожа на гостиничный номер, потому что Дана, работая водителем, приходила сюда только спать.

Она сняла сумку с верхней полки шкафа и положила в нее несколько вещей.

– Могу я собрать вещи для Мэтью?

Даймонд кивнул. Он слышал, что Уигфул внизу все еще разговаривает по телефону. Комната мальчика находилась на один лестничный пролет выше и имела более обжитой вид. К потолку были подвешены картонные птицы и летучие мыши из наборов для моделирования. Стены украшали плакаты с поп-звездами, на полу валялись носки и конверты от грампластинок. На столе стояла шахматная доска с неоконченной партией. Хозяин лежал на кровати за дверью.

– Мэт, я решила, что тебя нет дома, – сказала мать. – кричала, почему ты не отвечал?

Парень лежал на животе и листал комикс. Были видны только его темные волосы. Он не поднял головы.

– Мэт, ты меня слышишь?

– Это легавые, – произнес он. – Отшвырнули меня, когда я не давал им войти. Просил показать ордер, но они отказались.

– Отшвырнули?

– Я оттолкнул его, когда он хотел ударить меня, – объяснил Даймонд.

– Грохнул головой о стену так, что искры из глаз посыпались! – воскликнул Мэт. – Что вообще вам надо?

– Твоя мама должна нам помочь в расследовании, которое мы сейчас ведем. – Даймонд сказал это гораздо мягче, чем, по его мнению, заслуживал юный головорез.

Яркий пример парня, которому требуется отцовская твердая рука и который вытворяет бог знает что со своей бедной матерью. Суперинтендант вышел на лестничную площадку и крикнул вниз:

– Джон, мальчишка здесь! Находился дома все это время.

В спальне миссис Дидриксон объясняла сыну, почему ему необходимо провести ночь в школе. Мэтью предпринял тщетную попытку уговорить ее разрешить остаться дома одному. Затем, повернувшись ко всем спиной, углубился в комикс. Мать собрала ему вещи под присмотром Даймонда. Несмотря ни на что, ему было жаль парня.

Что случилось с Джеральдин Джекман? Хотите знать, как я связалась с семьей профессора? Готова ответить, но только если вы позволите говорить по-своему. Это потребует от меня много сил. Я не из тех женщин, которые в очереди в универсаме живописуют всем обстоятельства своей жизни. По натуре я человек закрытый, предпочитаю держать людей на расстоянии. Но не застенчивый. Это слово у меня ассоциируется с пятилетней девчушкой, закрывающей от смущения лицо на собственном дне рождения. Просто мне нелегко откровенничать с людьми, и меня иногда обвиняют в том, что я недружелюбна и холодна. Поверьте, я постоянно борюсь с этим. Если воспитываешь ребенка одна, приходится говорить и за себя, и за него.

После того как меня бросил мой бывший муж Сверр, я водила такси. Вы можете подумать, что для нелюдимого человека это странный способ зарабатывать на жизнь. На самом деле это было моим спасением – я научилась производить определенное впечатление и скрываться за ним. Играла роль таксиста: произносила общепринятые слова о дорожном движении, о туристах, о том, что слышала по радио, но сама была от этого в миллионе миль. Ничто меня не волновало. Но нынешняя ситуация в корне отличается от всего остального. Даже в камне можно пробудить чувства.

Когда я познакомилась с Джекманами, то такси уже не водила. Получила работу шофера у мистера Стэнли Бакла, исполнительного директора пивоваренной компании «Реалбрю эйлз лимитед». Вот почему ездила на «Мерседесе». Мне он не принадлежит. Место мистер Бакл предложил мне сам, когда однажды вечером возвращался в моем такси из Бата домой в Бристоль. Он был моим пассажиром не в первый раз. Мы разговорились, я нашла его приятным человеком и даже немного флиртовала, как может позволить себе таксистка с мужчиной среднего возраста. Никаких видов на него – я тогда даже не знала, что он пивоваренный босс. Слышала, что у него есть доли в разных предприятиях в Бате и Бристоле и, конечно, видела красивый дом с окнами на Клифтон-Колледж. Когда он предложил мне место, я не испугалась, что он хочет обмануть меня. В конце поездки домой он спросил, сколько я зарабатываю в удачную неделю, и установил такую же постоянную зарплату за шестидневку без сверхурочных. Я могла в любое время пользоваться автомобилем компании при условии аккуратного учета пробега.

Я не колебалась. Работа в такси давала средства к существованию, но это был однообразный труд. До знакомства с мистером Баклом я не видела возможности вырваться из этой круговерти.

Разумеется, вы знаете о счастливом спасении в июле моего сына. Вам об этом рассказывал Грег – профессор Джекман. Это был один из самых ужасных дней в моей жизни и не только из-за того, что произошло с Мэтом. У меня возникли неприятности с полицией. Не в Бате, иначе бы вы знали.

Прошу прощения, я говорю сумбурно. Давайте по порядку, ведь события того дня тесно связаны со всем, что произошло потом.

Рано утром мне позвонил мистер Бакл. Ему требовалась машина. Он спрашивал, сумею ли я подать «Мерседес» в Клифтон к девяти часам. Это, как правило, означало, что он собирается совершить деловую поездку в Лондон и хочет, чтобы я отвезла его на вокзал в Бристоль к поезду. Междугородный поезд идет на час быстрее, чем можно добраться на машине по шоссе. Но в тот раз я ошиблась. День обещал быть жарким, на небе ни облачка. Горничная-филиппинка отвела меня на задний двор, где мой босс в соломенной шляпе, зеленовато-голубых шортах и зеркальных солнцезащитных очках растянулся в шезлонге у бассейна. Единственная дань бизнесу – лежавший на плитках в досягаемости руки сотовый телефон. Он зна́ком пригласил меня сесть на металлический стул.