Сладкое искушение - Венди Хаггинс

Белиал оставляет меня здесь, в Хобокене, где я и сижу, пока меня не вышвыривают. После чего брожу по темным улицам, в надежде наткнуться на наркоманов или бандитов, но вот ирония, когда так нужны плохие парни, их нет рядом.

Возможно, следует помолиться ангелам, что избавили меня от страдания. Нет уж, больше я молиться не буду. Я благодарен за спасение Анны, но складывается впечатление, что меня пощадили лишь по чистой случайности, и я больше не осмелюсь напоминать Создателю о своем существовании. Тем не менее, свою часть уговора я выполню.

И я все брожу.

В шесть утра я звоню нашему солисту, Майклу, остановившись на какой-то улице в Нью-Джерси.

— Какого хрена, Роу? — ворчит он.

— Я согласен.

Мгновение у него уходит на осознание, а затем он усмехается. Я единственный из "Лэсивиэс", кто пока еще не согласился на предложение переехать в Лос-Анджелес. Чтобы всецело сосредоточиться на нашей музыке. Я оттягивал этот момент, не желая уезжать так далеко от Анны.

— Да, детка! — Хриплым ото сна голосом ликует он. — Ты что, всю ночь не спал?

— Да, — отвечаю я.

Он снова смеется.

— Мы раскачаем Лос-Анджелес. Только погоди, друг, вот увидишь тамошних девочек. Ты не пожалеешь. — Он зевает в трубку.

Его энтузиазм меня не трогает. Я ничего не чувствую.

— Давай, спи дальше.

— Ага, покеда.

Мы прощаемся, я ловлю такси и еду в аэропорт Ньюарк. По пути думая, смогу ли я когда-нибудь снова научиться чувствовать.

"Будто кто-то оторвал значительную часть от меня,

И мне ее не вернуть, никогда не вернуть."

"Before the Fall" The Rescues

Следовало нанять грузчиков, но я никому не доверяю свои барабаны. Я оставляю сет в спальне, но из подвала, при помощи Майкла, Раджа и Беннета, выношу все. Не думаю, что отец в восторге от того, что я уезжаю из-под его каблука, но он одобряет мое развитие в качестве музыканта. И это я ему еще не говорил, что в марте, как только мне исполнится восемнадцать, я собираюсь бросить школу.

Когда мы заканчиваем с вещами и парни уезжают, я тащусь в кабинет отца, чтобы попрощаться.

Он не встает со своего огромного кожаного кресла, но поднимает глаза, пристально разглядывая мою футболку с длинными рукавами и спортивные брюки.

— Переоденься во что-то более соблазнительное.

— Хорошо, отец.

— Тебе сообщат, когда ты понадобишься в Атланте для помощи Мариссе.

И без того напряженные мышцы сковывает еще сильнее.

— Да, сэр.

— Поверить не могу, что ты, как чертов человечишка, поедешь на машине. — Я опускаю взгляд себе на руки, пока он продолжает. — Но я ожидаю, что по дороге ты будешь работать.

— Без вопросов, сэр.

— У меня большие надежды на тебя и эту поездку в Калифорнию. Думаю ты не будешь против, если мы с Легионерами будем тебя периодически навещать.

— Конечно нет, отец. Я с нетерпением буду ждать ваших визитов.

Он смотрит на меня, словно проверяя, не блефую ли я, и я выдерживаю его взгляд, даже не моргнув. Наконец он кивает, заканчивая со мной, а затем разворачивается на кресле к порно на экране компьютера.

Я киваю сам себе и уезжаю.

Еду я по тому же маршруту, что и с Анной, только в этот раз я не могу выжимать выше пятидесяти пяти миль в час, потому что чертов внедорожник ведет туда-сюда. Чтобы как-то отвлечься, я врубаю на полную громкость музыку, но сразу погружаюсь в собственные мысли.

Я всюду вижу Анну. Вот она улыбается на всем пути и проявляет заботу к каждому встречному незнакомцу. Вот смеется над каждым нелепым рекламным билбордом и подпевает музыке. Когда я доезжаю до Аризоны и маршрут меняется, она все также повсюду: и когда я делаю остановки, и когда подхожу к Большому Каньону. Она словно рядом и с трепетом смотрит на величие этого места, ощущая себя такой крошечной и хрупкой.

Она рядом — потому что проникла мне в душу, и я не в силах вырвать ее оттуда.

Слишком много косяков я наворотил с Анной. Это я поставил ее под удар из-за своих эгоистичных порывов и желаний. Даже понимая, что я недостоин, я захотел, чтобы она осталась со мной.

Захотел стать лучше.

Я прячу руки в карманы и пинаю камешек. Он улетает с выступа в каньон, но я не слышу звука его приземления. Я все ждал, что нечто извне поможет мне измениться — пнет меня, что ли, подгоняя жить дальше. Но когда я увидел Анну на саммите, как она боролась за свои убеждения, несмотря ни на что, как не отступила… я осознал, что никто и ничто мне не поможет.

Пора учиться брать на себя ответственность.

Анна и Копано умеют контролировать себя. Пора и мне меняться. Только я вправе решать за себя. Я всегда жил так, словно был лишен выбора, но по факту, это не так. Выбор есть всегда, и не важно, какие трудности последуют после. Я больше не смогу жить по образу и подобию своего отца. Я не могу любить Анну и при этом обхаживать других. Я устал ненавидеть сам себя. Мне никогда не стать достойным в глазах своего отца или Анны, или даже Бога. Но если я хоть раз смогу сказать, что сам собой горжусь, то значит, еще не все кончено.

Я разворачиваюсь, чтобы вернуться к машине, когда мимо пролетает птица и приземляется у моих ног. Клянусь богом, она смотрит на меня. Даже поворачивает голову в мою сторону. Пробую отогнать ее ногой, спугнуть, но она лишь подступает ближе. Она нахохливается и воркует.

Это голубка, понимаю я, и в горле появляется ком. Мой личный знак свыше.

— Улетай, глупая птица.

Она снова воркует и у меня начинают потеть ладони. Только от того, что я обратился к Нему с молитвой и решил изменить свою жизнь, Создатель вдруг решил, что я переметнулся на другую сторону?

Я поднимаю голову к Нему и качаю ею.

— С Тобой это никак не связано. Хочешь переманить меня на свою сторону? Тогда сперва избавься от демонов, а потом уже поговорим об этом.

Когда я опускаю голову, птицы уже нет. Я рвано выдыхаю и, запрыгнув в машину, еду дальше. У меня трясутся ладони и я слишком резко выжимаю газ, отчего из-под колес летит гравий. Я съезжаю на обочину и опускаю голову на руль, пытаясь унять дрожь после эпизода с птицей.

Зайдя в небольшой магазинчик, я представляю, как Анна ходит по рядам и изучает всякие безделушки, а в груди словно дыра образовывается.

У меня не было возможности попрощаться.

После саммита мы пытались поговорить, мы искали друг друга. Она хотела, чтобы я был рядом. А знает ли она, что ничего в жизни сильнее мне не хочется? Как убивает меня вынужденное расстояние? Что я люблю ее, и люблю так, как никогда не мог себе представить?