Гарольд Храбрый - Борис Финкельштейн

— И тем не менее ты полагаешь, что отчётливо слышал то, о чём они говорили?

— Не могу поклясться, что отчётливо. Но мне кажется, кое-что я расслышал верно...

— Так тебе кажется? Или ты действительно слышал? — уточнил Гарольд.

— Мне кажется, государь. — Старик сокрушённо опустил голову.

Король, покусывая нижнюю губу, внимательно рассматривал его.

— Откуда мне знакомо твоё лицо? — внезапно спросил он.

— Я служил твоему батюшке, славному графу Годвину, — ответил сакс.

— Ага, припоминаю. Ты был Одним из его хускерлов?

— Точно так, мой король.

— И твоё имя... Сорульф?

— Да, мой король, — растроганно произнёс старик.

— Эх, Сорульф, Сорульф, — покачал головой Гарольд. — Как же ты мог предать своего господина, основываясь на одних лишь подозрениях? Это не делает тебе чести!

Оруженосец опешил. Его изрезанное морщинами лицо побледнело, а глубокий шрам, пересекавший лоб и щёку, налился тёмной кровью.

— Я свободный сакс, а не раб графа Тостига! — гордо воскликнул он. — У меня два истинных господина: Бог на небе и король на земле. И им я никогда не изменю!

— Так, так, — сухо произнёс Гарольд. — Спасибо тебе, Сорульф. А теперь ступай. Возвращайся к графу и передай ему мои слова. И держи язык за зубами.

— Мой король! — вскричал оруженосец. — Позволь мне остаться. Я буду служить тебе, как верный пёс.

— Нет, любезнейший. Не позволю, — сурово ответил Гарольд.

— Тогда вели казнить меня. Но я не вернусь к изменнику!

— Не смей называть его изменником! Его вина не доказана! — осадил старика король. — Поступай, как знаешь. Рагнар, проводи.

— Мой повелитель! — воззвал к Гарольду Рагнар. — Я никогда и ни о чём не просил тебя, а теперь прошу. Прости старого Сорульфа и оставь у нас. Много лет он преданно служил твоему роду. Не пристало ему в столь преклонном возрасте влачить свои дни на чужбине или умирать с голоду у ворот твоего замка.

Гарольд смерил Рагнара недобрым взглядом и жёстко произнёс:

— Я уже объявил своё решение и не собираюсь повторять дважды!.. Кроме того, — чуть смягчившись, обратился он к Сорульфу, — ты, любезный, должен передать Тостигу мои слова. Если он действительно задумал плохое, они могут остановить его на полпути. А теперь ступай, я тебя более не задерживаю.

Оруженосец поклонился и, опустив голову, покинул зал. Гарольд проводил его хмурым взглядом и с удручённым видом откинулся на спинку кресла. Наступила тягостная пауза.

— Брат, — прервал её граф Гюрт. — Надо во что бы то ни стало вернуть Тостига.

— Доверь это мне, мой король! — воскликнул Рагнар. — И вскоре недостойный будет у твоих ног!

— О чём вы?! — поморщился Гарольд. — Вы что, забыли? Это же наш Тостиг!!

— Наш-то он наш... — вздохнул Гюрт. — Но бед может натворить немало.

— Может, — согласился король. — Он имеет право на обиду. Ведь я ему не помог.

— И что теперь? Сидеть и ждать, пока он нас предаст? — хмуро осведомился эрл Алфвиг.

— А что, по-твоему, мы можем сделать?

— Любой ценой вернуть Тостига и засадить за решётку! — пробурчал старик.

— Ты слишком скор на расправу, — нахмурился Гарольд. — Мало ли что наболтал этот честолюбец. Поступай я так, как советуешь ты, и друг Тостига — Сигевульф вчера вечером отправился бы в темницу...

При этих словах толстяк побагровел и опустил голову.

— Если у нас будут доказательства вины Тостига, — продолжил свою мысль Гарольд, — он предстанет пред судом. И я поступлю так, как решат члены совета.

— Брат, — обратился к нему граф Гюрт. — Ты поступаешь в высшей степени справедливо. Но может быть, это именно тот случай, когда справедливость вредна? Когда следует чуточку отступить от закона?

— Закон не любовница, Гюрт! — невесело усмехнулся Гарольд. — О нём нельзя забывать и вспоминать по мере необходимости... Да и о чём мы тут толкуем? Вели Тостиг захочет, то никакая сила не сможет вернуть его в Англию...

Рагнар хотел было что-то сказать, но король опередил его:

— Даже тебе, друг, не под силу это сделать. Тостиг могуч и бесстрашен. С ним верные хускерлы. Ты лишь напрасно сложишь голову.

— А если пообещать Тостигу Нортумбрию и тем самым заманить в Англию?! — воскликнул эрл Алфвиг.

— Ты склоняешь меня к подлости? — тихо спросил Гарольд. — Я не узнаю тебя, дядя!

— Но ведь Вильгельм не побоялся запятнать свою честь, силой принуждая тебя к клятве! — упорствовал старик. — Дай твой отец не гнушался хитростей и уловок!

— У каждого своя дорога, друг мой, — пожал плечами Гарольд. — А что касается отца, то многое из того, что он совершил, претит моей душе. Хотя я чту и уважаю его память...

Произнеся эти слова, Гарольд взглянул на приближённых — те хмуро молчали.

— Нам надо лишить Тостига возможности причинить вред, — вновь заговорил он. — Мы опередим его. Я напишу Свену Датскому, Харальду Норвежскому и другу Тостига, Малкольму Шотландскому. Именно к ним он обратится за помощью, если и вправду решится на измену. Я постараюсь предостеречь их от неосмотрительных действий...

— В твоих словах есть резон, — поддержал короля Леофвайн. — Тостига уже не вернуть, а вкус измены губителен. Он может внести раскол в ряды твоих разноплеменных подданных.

— Вот именно! — кивнул Гарольд. — На этом мы и порешим. А теперь ступайте, друзья мои. Мне надо побыть одному... Хотя нет, постойте...

Он помолчал несколько мгновений:

— Один из вас всё же отправится во Фландрию. Но не с чёрными помыслами, а с моим письмом. А заодно на месте оценит настроение Тостига.

— Когда прикажешь отбыть? — в один голос вскричали Гюрт и Леофвайн, преданно глядя на брата.

— Нет, любезные мои, — усмехнулся король. — К Тостигу отправится... Сигевульф!

Толстяк вздрогнул от неожиданности:

— Благодарю за доверие, мой король...

— Я могу на тебя положиться? — спросил Гарольд, пристально взглянув на эрла.

— Полностью, мой король!

— Хорошо, — кивнул Гарольд и, повернувшись к Гюрту, спросил:

— Корабль с посланцем герцога ещё не отбыл?

— Ждёт попутного ветра, — ответил граф.

— Попридержи монаха в Дувре вместе с оруженосцем Тостига. Пусть Сигевульф опередит их.

— Будет исполнено, брат.

— Вот теперь действительно всё. Можете быть свободны, друзья мои, — отпустил своих собеседников Гарольд.

Приближённые не спеша покинули тронный зал. Когда за последним из них закрылась дверь, король велел призвать ярла Эйнара. Их разговор был недолог — Гарольд хотел выяснить, каковы планы короля Свена. Король поблагодарил юношу и собрался было отпустить его, как вдруг отворилась дверь и в зал влетела Айя.