Искра - Рейвен Кеннеди

даже выпрямиться не в силах. Я не опущу тебя, – говорит он твердым и непреклонным голосом, похожим на грубый скрежет камней. – Меня не волнует, дойдут ли до Мидаса слухи, что я прикасался к его фаворитке. На самом деле даже надеюсь, что его об этом известят.

Я вздыхаю от упрямства этого ублюдка.

– Дело не только в Мидасе. Я совершила ошибку, заставив тебя думать, что можно прикасаться ко мне, – тихо говорю я, не в силах посмотреть на Рипа. А если бы это не сумерки? Одно прикосновение. Большего и не нужно, и меня ужасают последствия того, что могло бы случиться. – С моей стороны это было эгоистично. Но тебе нужно перестать ко мне прикасаться ради твоего же блага.

Рип резко останавливается наверху лестницы, а затем круто разворачивается и внезапно сажает меня на плоские перила. Я хватаюсь за них, чтобы найти точку равновесия и не свалиться, но этого и не нужно, поскольку Рип уже меня удерживает.

Он дерзко обхватывает рукой мой затылок, так его стискивая, что у меня по спине пробегают мурашки. Дыхание перехватывает, когда Рип наклоняет мою голову и приближает свое лицо прямо к моему. Он заслоняет собой все, поэтому перед моими глазами – лишь он один.

– Ради моего блага? – вопрос звучит как рык, попавший в паутину чешуек на его щеке. Его голос, словно язык, коснувшийся моих губ, проскальзывает мимо ушей и оседает в груди, отчего все мое тело вытягивается в струнку.

Ленты замирают, как и вся я, будто змеи, попавшие в сети заклинателя.

– Д-да.

Его пылкий взгляд разжигает огонь у меня в животе.

– Мое благо застряло на пиратском корабле, а его аура пылала над Пустошью, как маяк, – сквозь зубы цедит Рип, его хриплый сердитый голос опутывает меня. – Мое благо сжималось от страха перед мужчинами, которые не стоили – ни черта не стоили – в сравнении с ней.

Я в изумлении смотрю на него, чувствуя, что не могу дышать.

– Мое благо ненавидело меня, сражалось со мной, спорило, но мне было все равно, потому что я видел, как аура медленно раскрывалась, раз за разом, и это было потрясающе. – Он поднимает палец перед моим лицом. – Я улучил одно прикосновение. Вкусил раз, и если это и было проявлением эгоизма, то ты должна знать: оно точно было взаимным, Аурен.

Я не могу моргнуть.

Не могу даже думать.

– Что… о чем ты? – От этого вопроса моя грудь поднимается, как колышущиеся волны в неспокойном море.

Я могу утонуть в глубине его бездонных глаз.

Он клацает зубами, словно моя неуверенность действует ему на нервы.

– О том, что ты и есть мое благо. И ради тебя я предоставил тебе выбор, но ты предпочла его.

В голове у меня бушует буря. Извитое скопление кучевых облаков клубится в голове, отдавая эхом в биении сердца и изливаясь дождем слез.

Но ты предпочла его.

– Рип.

– Ты всегда выберешь его. Так ты тогда сказала.

Я вздрагиваю от собственных же слов, брошенных мне в лицо и бурным потоком пробившихся сквозь плотину моих раскалывающихся стен.

– Это по-прежнему так? – спрашивает он, словно отчаянно требуя ответ.

Со слезами в золотых глазах смотрю в черные как смоль очи. Первая капля стекает по щеке, пробившись сквозь лопнувшую решимость. Но когда я открываю рот, чтобы ответить Рипу, слова застревают в горле.

Вместо этого Рип подается вперед, и я повторяю его движение. Мы – ветер и дождь в ладном тандеме. Сидя на перилах, упираясь одной рукой в перекладину, а вторую прижав к боку, чтобы не упасть, я поворачиваюсь, и Рип встает между моих ног. Крепко обхватывая большим пальцем мой затылок, он запускает руку в мои распущенные волосы.

Когда он опускается, касаясь губами моей щеки, чтобы вобрать слезу, у меня перехватывает дыхание. Рип решительно втягивает губами мою необузданность, словно хочет испить из моей души.

А я хочу ему это позволить.

Прижимаясь друг к другу все теснее и теснее, мы ведем себя так, словно находимся не в замке Рэнхолд, где за нами может наблюдать бесчисленное количество людей, а в тайной, созданной нами пустоте, где не существует никого, кроме нас.

Его рот скользит по моей скуле, чуть ниже уха, овевая горячим дыханием чувствительную кожу. Я сжимаю руками перила и не смею шевельнуться – нет, поскольку уже сжимаю ногами его бедра, поскольку хочу только лишь повернуть голову и слиться с ним губами.

– Говори правду за правду, – говорит он шепотом, от которого по коже бегут мурашки.

– Или храни секрет за секрет, – довершаю я.

Он высовывает горячий язык, пропитанный солью моей слезы, и я с трудом заглушаю стон. Чувствуя угрожающий прикус на шее, я запрокидываю голову в рискованном поощрении.

Рип обхватывает мой подбородок так, будто готов испить прямо из моих губ.

– Скажи, Аурен.

Я округляю глаза, страх немного рассеивает чувственный туман. От него у меня колотится сердце, а во рту пересохло. Его слова кажутся простыми, но он просит всего. Если я сдамся, если признаюсь, то обратного пути не будет.

Рип – мужчина. Король. Человек с тайнами и планами. Не хочу повторять прежних ошибок и до смерти боюсь снова испытать боль.

Я качаю головой, и с губ срывается мучительный шепот.

– Я не могу.

Мы оба тонем в разочаровании.

Долгое время мы просто смотрим друг на друга, погруженные в печальное сожаление.

А потом Рип отстраняется, и я, лишившись корней, пошатываюсь, покачиваюсь.

– Давай я отведу тебя в комнату, – говорит он.

Я могу лишь кивнуть, не в силах смотреть ему в глаза из-за страха перед тем, что могу там увидеть.

В мгновение ока его тепло, его сокровенные прикосновения исчезают. Искренность, мягкость сменяются холодной отстраненностью, такой отчужденной, что кажется, будто мы внезапно оказались в другом мире.

И эта холодность мучительна.

Глава 16

Аурен

Рип стаскивает меня с перил. Теперь его хватка иная, словно мысленно он уже меня отпустил. Его прикосновения холодны.

Не выношу этого.

Не выношу, что не могу этого вынести.

Не выношу, что это так трудно. Так запутанно. Так пугающе.

Нижняя губа подрагивает, но я ее прикусываю. Внутри поднимается гноящееся грузное сожаление. И все же меня дико пугает это неизменное притяжение между нами, ужасно страшит сделать неверный выбор. Его слова и прикосновения взволновали меня, и смятение слишком оглушительное, чтобы рассуждать здраво.

Я знаю, что Рип не Мидас. До сих пор он ни разу мной не воспользовался, даже когда это могло бы принести ему выгоду. Так что,