Марсала - Ника Чёрная

— Не надо решать за меня, — попыталось было возразить Рита, хотя и понимала, что продолжает препираться по инерции, чем всё только усложняет.

— Рит, я уже не мальчик, — прервал её Павел, наконец теряя терпение и отпуская на волю эмоции. — Я отдаю себе полный отчёт в том, что делаю. Я тебя люблю, — посмотрел прямо. — Влюбился, как мальчишка, как последний дурак, ещё много лет назад, и до сих пор не могу ничего с собой поделать… — он не повышал голоса, но в серьёзности и важности произносимых им слов не возникло и сомнения. — Люблю, понимаешь? Иначе меня бы тут не было. И я хочу создать семью, по-настоящему хочу. Не потому что пора, не потому что это надо моим родителям или ещё кому-то, а потому что я сам к этому пришёл. Теперь сложи два и два, что получается? — он на миг замолчал, не отводя взгляда. — Да, мне не нужна семья с кем-то гипотетическим, мне нужна только ты. Я не знаю, как это объяснить даже самому себе, я не знаю, что это — химия, магия, чья-то воля свыше. На самом деле не знаю, — он с шумом вдохнул, словно собираясь с мыслями для последнего рывка. — Ты мне нужна, Рит! Мне без тебя хреново. До такой степени, что удавиться хочется. И то, что я этого никому не показываю, ещё не значит, что этого нет. И да, я больше не хочу ждать, не хочу растрачивать время на заменители. На пустышек, что готовы выпрыгнуть из трусов по щелчку пальцев. Не хочу, и не буду.

Павел замолчал, сделал несколько шагов, преодолевая ступени, их разделяющие. Подошёл близко, но не вплотную, всё так же держа руки в карманах.

— Терпение моё на исходе, — продолжил тихо, почти шёпотом. — И я не хочу бросать слова в пустоту. Если тебе мало того, что я уже сказал и сделал, значит, так тому и быть — я сейчас сяду в машину и уеду. И не буду больше навязывать тебе своё общество. Исчезну из твоей жизни, на этот раз действительно окончательно. Ты этого хочешь? Этого, скажи?

Слова Павла вколачивались, ввинчивались в неё, причиняя неизмеримую боль уже только тем, что всё озвученное действительно может случиться. Что из-за своей злости, неуверенности, из-за упрямства, из-за своих страхов она может потерять его навсегда…

Нет! Не этого она хочет! Только не этого! Он прав! Прав, прав, тысячу раз прав! И Рита не вынесет, если он сейчас уедет!

— Ведь не могло быть всё, что было там, в Лесогорском, выдумкой? — рука мужчины потянулась к ней, чуть коснулась лица. — Не могло? Скажи что-нибудь, Рит… — почти с мольбой смотрел он на неё.

Она закрыла глаза, ловя кожей его прикосновение, подаваясь вперёд, отдаваясь воле своих ощущений и чувств, которые вот-вот прорвут плотину и хлынут наружу, сметая все сомнения на своём пути.

Боже, как же нелепо… Они ведь нужны друг другу! Что на самом деле мешает им быть вместе? Тени не очень красивого прошлого? Брошенные сгоряча слова? Пустые сомнения, не имеющие под собой реальных причин? Какие же это по сути глупые, ничего не значащие мелочи…

— Нет, — прошептала Рита, открывая наконец глаза и устремляя их в омут его взора. — Нет, не выдумка, всё было по-настоящему.

— Тогда я спрошу тебя ещё раз. И этот раз будет последним, — он приблизился ещё больше. — И ответ мне нужен прямо сейчас. Ты выйдешь за меня?

На миг повисла пауза. Рита слышала только рваный, захлёбывающийся ритм своего сердца, заглушающий все звуки извне.

— Да, я выйду за тебя, Паш, — произнесла она, решаясь, разрывая оковы молчания, зашептала горячо, отчаянно, вкладывая в каждое слово частичку своей души: — Потому что люблю. Больше жизни люблю! И если ты из неё исчезнешь, она действительно потеряет смысл, — заговорила скороговоркой, словно разом избавляясь от всех запоров, приблизилась вплотную, обжигая склонённое к ней лицо дыханием. — И я тоже не могу без тебя, и я тоже готова удавиться! Только не исчезай, не оставляй меня! Я не смогу… Просто не смогу без тебя… — руки Риты взметнулись к Павлу, обхватывая его лицо, губы приблизились к его губам, урывая короткие хаотичные поцелуи между горячими признаниями. — Люблю тебя… Люблю, слышишь! Люблю! Ты — лучшее, что было в моей жизни. А я идиотка. Замороченная идиотка, прости меня… прости…

— Ритка, родная моя, — прижал её к себе мужчина, сцеловывая выступившие на глазах слёзы. — Это ты меня прости! Прости… — он наконец углубил поцелуй, припав к её губам жадно, требовательно, надолго, и с трудом оторвавшись, проговорил прямо в губы: — Всё хорошо. Всё будет хорошо. Вот он я. И я никуда не денусь, обещаю. Я теперь всегда буду рядом.

Как же ей не хватало его эти бесконечно долгие, пустые дни! Его объятий, его поцелуев, его тепла, запаха, жёсткой щетины, царапающей кожу, порывистого дыхания, горячего хриплого шёпота, сильных рук… Как же хотелось всё это впитать в себя, врасти в его кожу своей, чтобы больше ничто и никогда не смогло разлучить их!

— Что это? — чуть отстранилась Рита, когда Павел на мгновение ослабил объятия и, запустив руку в карман, вытащил что-то и протянул ей на ладони.

— Прости, не Астон Мартин, — усмехнулся он. — И не голова Ершова.

— Мне более чем достаточно его сломанного носа, — хмыкнула Маргарита, разглядев в полутьме небольшой футляр в руке мужчины.

— Тогда его увольнение сойдёт за небольшой бонус.

Брови Риты взметнулись вверх.

— Да, — подтвердил Стрельцов. — И даже не пришлось жертвовать контрактом — Густафссон оказался вменяемым мужиком. А уж когда узнал, что сама мисс Маргаретта чуть не покалечила этого хлыща…

— Боже, — прикрыла она рукой лицо, а потом внезапно сообразила: — Но старика же сейчас нет в России!

— Пришлось ненадолго смотаться в Стокгольм, — чуть виновато развёл руками Павел.

— Ты действительно сумасшедший! — тихо рассмеялась Рита. — Только не говори, что там лягушка! — перевела взгляд на коробочку, всё ещё зажатую в его руке.

— Чёрт! — скривился Павел. — Не догадался…

В футляре оказалось кольцо. Тонкая полоска белого золота с аккуратным рядом крохотных камней.

— И тут марсала? — разглядывая в падающем из окна свете искорки в тёмно-красных гранях, спросила Рита.

Кольцо — кто бы сомневался! — село на её безымянный палец как влитое.

— Ты удивлена? — хитро улыбнулся Стрельцов. — Но на этот раз я всё выбирал сам, без помощников, — не без гордости заметил он. — Мне показалось, что крупные рубины выглядят слишком вычурно. А так, вроде ничего…

— Оно чудесное, Паш, — Маргарита искренне улыбнулась, любуясь произведением ювелирного искусства на своей руке. — Очень красиво, правда. И совсем-совсем не вычурно. Только… можно, свадебное платье у меня будет белым?

— Как скажешь, — согласился Павел. — Тогда в красном буду я, — в глазах его снова плясали чёртики. — Ну что, пошли сдаваться нашим родственничкам? — он протянул руку.

— Пошли, — Маргарита вложила в широкую ладонь любимого мужчины свои пальцы.

С ним — хоть в огонь, хоть в воду! Хоть на край земли, хоть в соседнюю галактику, хоть в лапы их уже почти общего семейства!