Я свидетельствую перед миром. История подпольного государства - Ян Карский

Из рядов социалистов выходили самые отважные и бескорыстные бойцы. Еще в 1905 году ППС устраивала покушения на царских вельмож, за что ее активисты поплатились жизнью. Подпольная пресса Сопротивления продолжала традиции газеты ППС Robotnik («Рабочий»), которая накануне Первой мировой войны бросала вызов царской полиции и призывала поляков восстать против угнетателей. Рабочие сыграли главную роль в обороне Варшавы под руководством Мечислава Недзялковского[77]. Когда Варшава пала, Недзялковский отказался не только подписать капитуляцию, но и признать сам ее факт. Когда немцы вошли в город, он продолжал жить в своем доме, под своим именем и даже не пытался бежать или прятаться. В гестапо его допрашивал сам Гиммлер.

— Чего вы от нас хотите? Чего ждете? — спросил Гиммлер (если верить его собственному донесению).

Недзялковский поправил очки и презрительно посмотрел на него:

— От вас я ничего не хочу и ничего не жду. Я сражаюсь с вами.

Гиммлер приказал расстрелять этого неукротимого, гордого рабочего вождя.

Идеология ППС была основана на марксистском учении, каким оно было изначально, в XIX веке, и никогда не менялась. Социалисты считали, что средства производства должны находиться под контролем государства, стояли за национализацию промышленности, плановую управляемую экономику, раздел земли между крестьянами, а в политике — за парламентскую демократию.

Национальная партия тоже имела глубокие корни в польском общественном сознании. Ее лозунг «Всё для нации» сыграл неоценимую роль в борьбе Польши за то, чтобы сохраниться как нация и пережить бесчисленные трагедии. У национально-демократического движения, главной целью которого было создание католического государства польского народа, находились сторонники во всех сословиях. Признанным лидером этого движения был Роман Дмовский[78], подписавший в 1919 году от имени Польши Версальский договор, в соответствии с которым страна, сто двадцать три года отсутствовавшая на карте Европы, вновь на ней появилась.

Национальная партия, как и предшествовавшие ей партии национально-демократического лагеря, возникшего еще в период разделов Польши, открывала свои школы, основывала фонды для их содержания, пропагандировала идею польской национальной целостности — в социальном и политическом плане, — ратовала за право крестьян на земельную собственность и развитие экономики на базе национального капитала.

Крестьянская партия была сравнительно молодой. Ее главная заслуга заключалась в том, что она развивала политическое сознание крестьянства, составлявшего более 60 % населения страны. Польские крестьяне на протяжении многих веков оставались политически пассивными, невежественными, вели примитивный образ жизни и не принимали никакого участия в общенациональных делах. Крестьянская партия много сделала, чтобы они осознали свои права и свою историческую роль. Она открыла сотни сельских школ и кооперативов.

Так же как две предыдущие партии, она твердо привержена парламентской демократии. И внушает крестьянам, что только демократические и парламентские установления могут обеспечить им законное место в жизни нации. Отстаивает радикальную земельную реформу, индустриализацию перенаселенных аграрных районов и миграцию их жителей в города. Один из самых ярких лидеров Крестьянской партии Мацей Ратай[79], который в течение нескольких лет возглавлял сейм Польской Республики, был арестован и расстрелян нацистами в 1940 году.

Четвертой из вошедших в коалицию партий была Партия труда. Она также проповедовала демократические принципы, опираясь при этом на учение католической церкви. Это движение, в котором были сильны религиозные и националистические элементы, делало акцент на исторические традиции страны и нации, особенно подчеркивая неразрывную связь Польши с католицизмом. Главным в его деятельности было практическое осуществление предписаний папских энциклик и вообще католической религии.

Ни одна из перечисленных партий не была представлена в довоенном парламенте. Внутриполитическая обстановка в Польше была такова, что они не участвовали в последней избирательной кампании. Тогдашние правящие круги были убеждены, что Польше нужна «железная рука». Отчасти это объяснялось тем, что страна оказалась в окружении государств с диктаторскими режимами. Так или иначе, правительство сочло необходимым ограничить демократические и парламентские свободы, что привело к изменениям государственного устройства, отраженным в конституции 1935 года. В знак протеста те самые четыре партии отказались от участия в выборах, объявив их недемократическими. Вот почему этих партий не оказалось в избранном в мае 1935-го сейме[80].

В движении Сопротивления сложилась парадоксальная ситуация: потеря независимости привела к возрождению демократических принципов. Получалось, что в условиях подполья политические партии имели большую свободу действий, чем в Польской Республике 1935–1939 годов.

Подавляющее большинство участников польского Сопротивления составляли члены этих четырех партий. Хотя были представлены и другие политические силы — от крайне правых до крайне левых, включая коммунистов. Стоит подчеркнуть, что большая часть этих не примкнувших к коалиции организаций получила возможность развиваться именно в атмосфере политической свободы, установившейся в подполье. Правда, наращивать влияние на общество в оккупированной стране им, по понятным причинам, было трудно. Почти все это были довольно мелкие локальные группировки, хотя у каждой имелась своя подпольная газета.