Дело без трупа. Неоконченное дело - Лео Брюс

— Фамилия Фэйрфакс прозвучала в вашем разговоре?

— Нет. По крайней мере, я такого не помню.

— Вы знали, что он тайно доставляет в нашу страну наркотики?

— Нет. Поверьте, в самом деле не знала. Я бы никогда не одобрила этого. Наркотики? Нет. Только не это!

— Зачем он остановился в Чопли и купил веревку?

— Чтобы привязать мой багаж к мотоциклу. Он постоянно сползал то туда, то сюда. Я сама сказала, что так ехать для меня опасно.

— Когда вы прочитали в газетах об убийстве, совершенном Роджерсом, кого, как вы подумали, он мог убить?

— Не имела ни малейшего представления. Впрочем, мне жаль, что он выбрал не ту жертву, какую бы мне хотелось, — добавила она, кинув выразительный взгляд на миссис Уолкер.

— Вы сообщили, что отправились в Лондон шестичасовым поездом. У вас есть доказательства?

— Какие еще доказательства? Я просто приехала тем поездом, вот и все.

— Чем вы занимались, когда вернулись сюда?

— Отправилась на встречу с друзьями.

— Имена!

— Не вижу причин втягивать их в это дело.

— Что ж, тогда придется вам напомнить, что в тот вечер в Брэксэме было совершено убийство. Теперь вам станет понятна необходимость в алиби, если оно у вас вообще есть?

Эти слова, казалось, впервые испугали девушку.

— Это были мисс Рене Адэйр и миссис Уэйнрайт.

— Адрес проживания!

— Ковент-Гарден, Арарат-стрит, дом шестьдесят шесть. Квартира на верхнем этаже. Я тогда весь остаток вечера провела у Рене.

— Давно вы снимаете эту комнату?

— Несколько недель.

— То есть с того самого дня, насколько я понимаю. Вы посчитали необходимым переехать вместо того, чтобы явиться в полицию и рассказать обо всем, что вам известно.

— Мне не хотелось оказаться замешанной в такое неприятное дело.

— Вот в это охотно верю. Не хотелось. И если бы все поступали так же, как вы, наша работа стала бы еще труднее, чем сейчас.

— Вы хотите, чтобы я разбиралась с вашими проблемами? — нахально осведомилась мисс Смайт.

Снова возникла пауза, в ходе которой Стьют, по всей видимости, обдумывал, в каком тоне продолжить допрос.

— Вы наконец закончили? — поинтересовалась Смайт. — У меня, знаете ли, своих дел по горло.

— Как вы сумели заставить Роджерса заплатить вам двадцать фунтов? Предполагаю, сообщили ему, что ждете ребенка. Хорошо. Можете не отвечать, если не желаете.

Опять воцарилось молчание, причем было заметно, как подмывает высказаться миссис Уолкер, которая нервно ерзала на своем стуле.

— Послушайте меня внимательно, мисс Смайт, — внезапно Стьют заговорил гораздо более мягко. — Я верю, что вы ничего не знали о предстоявшем убийстве. Обещаю, больше я вас никогда не потревожу, если вы сделаете все возможное сейчас, чтобы помочь. Просто напрягите память и подумайте, есть ли еще что-то, способное оказаться для нас полезным. Роджерс расстался с вами, а потом, насколько нами установлено, почти сразу направился куда-то и совершил убийство. Не припоминается ли вам ничего такого, что он мог сказать или сделать?

— Я изо всех сил стараюсь вспомнить, — ответила девушка. — Честное слово, очень стараюсь. Но ничего не приходит в голову. Я так удивилась, прочитав, что он натворил что-то ужасное, а потом покончил с собой. Тем вечером он казался таким довольным собой и полным энергии.

Стьют поднялся.

— Что ж, очень хорошо, — заключил он.

И повернулся, чтобы выйти из комнаты.

На мгновение я предположил, что между двумя особами женского пола может разгореться скандал, но обе предпочли обменяться злобными взглядами, не прибегая к сильным выражениям. Миссис Уолкер обставила свой уход по-королевски, как ей это представлялось, а мисс Смайт притворилась, что зевнула ей вслед.

Только когда мы все снова оказались в машине и нам некуда было от нее деваться, миссис Уолкер дала волю долго копившимся эмоциям.

— Нет, вы только подумайте! — воскликнула она. — Вот что выходит, если стараешься проявить к кому-то самые добрые чувства. И представьте, все это время она была жива и здорова, пока я оплакивала ее смерть! Вот что называю истинным обманом и вероломством. Могла бы хоть кому-то отправить весточку о себе, и людям не пришлось бы тратить столько усилий на ее поиски. А еще эти двадцать фунтов! Знай я, что она собой представляет на самом деле, относилась бы к ней совершенно иначе. Но ничего не поделаешь. По крайней мере, теперь вам точно известно, что эта подлая девица жива, и, вероятно, предстоит выяснить, кто же все-таки стал жертвой убийства.

— Да, — сказал Стьют. — Придется продолжить следствие. И, если вы окажете мне любезность, немного помолчав, я, быть может, смогу сосредоточиться на оставшихся у нас вариантах.

— Вот, и вы туда же! Думаете, мне приятно слышать от вас такое? И это после того, как я согласилась проделать столь долгий путь и помочь вам! Хотя чего еще можно ожидать от полицейских? Такой уж вы народ. Ах, как же хочется поскорее оказаться дома!

За ужином тем вечером Стьют пребывал в хорошем настроении, хотя я подозревал, что под напускной веселостью он прячет иронию и внутреннюю горечь.

— Не могу не отметить, — сказал детектив-инспектор, — что это дело зашло уже слишком далеко, как никакое другое. Стоит нам заняться вплотную поисками персоны, которую мы считаем наиболее вероятной жертвой убийства, как находим ее живой и невредимой. Даже готовой поделиться с нами тем, что ему или ей известно. Никогда не сталкивался в своей практике ни с чем подобным. Осмелюсь даже открыть вам одну маленькую тайну. Впервые за последние десять лет работы я уже начал подумывать о приглашении в нашу команду еще одного детектива-инспектора.

— Мне представляется, что вам не следует поступать подобным образом, — сказал я. — В конце концов, число версий неуклонно уменьшается.

— Вот именно! Неуклонно уменьшается! Скоро их не останется вообще. Но как же мне быть? Если я приду к своему шефу и доложу, что вообще не верю в то, что произошло убийство, он сразу же задаст мне логичный вопрос: почему молодой Роджерс покончил с собой? И кого он ударил тем окровавленным ножом? Кому принадлежит кровь? Пусть даже никто не умер, но ведь Роджерс поверил, что совершил убийство. Так где же жертва?

Я вздохнул:

— Меня не спрашивайте. С самого начала это дело оказалось для моего ума слишком сложным.

— Однако собранные нами факты имеют огромную ценность. Они помогают постепенно все точнее определить время совершения преступления. Теперь, когда найдена девушка, мы можем смело исходить из предпосылки, что все случилось уже после того, как Роджерс покинул «Дракон» без двадцати семь. И я полностью сосредоточусь на следующих полутора часах — то есть непосредственно перед тем, как он пришел к старику Роджерсу с признанием в восемь часов. Я приказал тому констеблю…