В объятиях наследницы - Мэгги Робинсон

– Однако после свадьбы Ричарда я по-прежнему отказывалась выйти за Хью. Что бы он ни пытался сделать – безуспешно. Через некоторое время он вернулся в университет, а я сидела взаперти в своей комнате. В последнее время он если и делал попытки, то вполсилы. Думаю, он оставил эту затею, хотя его мать – нет.

– Я не понимаю. Вы говорите, что Уэстлейки достаточно богаты.

Луиза кивнула.

– Зачем тогда им ваши деньги?

– Чарлз, неужели вы не понимаете? Нельзя быть чрезмерно богатым. Еще я думаю, что для Грейс это нечто вроде торжества справедливости, если она с помощью сына и внуков получит назад дом, в котором провела детство. Если честно, я бы могла продать им Роузмонт и начать заново где-нибудь в другом месте.

Отказаться от своего дома? Откуда, бога ради, взялась эта мысль? Должно быть, вино затуманило ей мозги.

Хотя почему нет? Разве много их, счастливых воспоминаний о том, как она здесь росла? Луиза могла бы построить другой дом и собрать собственную коллекцию картин, мебели и фарфора. В современном духе – она обожала модерн, которым любовалась в Париже.

Чарлз смотрел на нее во все глаза.

– Правда? Вы откажетесь от горгулий? Ну, я имею в виду вовсе не тетю Грейс.

– Роузмонт – просто куча кирпича и известки. Полагаю, родственники и приживалы не захотят переезжать вместе со мной. Хотя я не уверена насчет Изобел. Грейс мирится с ее присутствием, но крайне неохотно. Она питает отвращение к американцам. А Изобел… это Изобел. – Луиза почувствовала некий трепет в душе, верная примета того, что она, возможно, нашла правильное решение. Черт, можно даже подарить тете Грейс Роузмонт – вряд ли Луиза будет испытывать нужду в деньгах после того, как уладит небольшие затруднения с банком. – Но пока ничего не говорите ни Грейс, ни Хью. Пусть эта мысль немного отстоится.

– Луиза. – Он по-прежнему смотрел на нее очень внимательно. – Зачем вам отказываться от наследства? Это был дом ваших родителей.

– И как раз тут они умерли. – Она махнула рукой в сторону скал. Луиза не разрешала себе думать, что родители погибли прямо у порога ее дома.

Он взял ее за руку.

– Не нужно поспешных решений. Роузмонт может стать счастливым домом для вас, для ваших детей. Прошлое не должно…

Он умолк и криво усмехнулся.

– Кто я такой, чтобы читать вам наставления насчет прошлого? У меня есть собственные демоны.

Луиза улыбнулась в ответ:

– Может быть, нам следует наставлять друг друга? По очереди.

– Помните, что вы слишком красивы. И я не смогу слушать вас внимательно.

Глупец. Он по-прежнему держал ее за руку, потирая большим пальцем ее костяшки. Это так успокаивало! И Луиза решила, что ей хотелось бы остаться с Чарлзом в этом уединенном месте на целый день. Просто как с другом. С хорошим другом. Чарлз Купер ей очень нравился.

Но он, чуть сжав ее ладонь, отпустил руку Луизы.

– Я помогу вам собраться. Теперь, когда Пират восстановил свое душевное равновесие, нам следует осмотреть прочие уголки поместья. Ведь у вас нет никаких особых планов на сегодня? Например, за чаем проткнуть тетю Грейс вязальной спицей?

– Я не умею вязать. Боюсь, что я вообще не обладаю обычными женскими талантами.

– Для меня вы достаточно женственны, – сказал Чарлз, собирая упаковочную бумагу и остатки ленча и убирая их назад в мешок. Луиза жалела, что ему снова пришлось надеть перчатки, ей казались необычайно привлекательными его широкие, теплые ладони. Пусть даже с этой шершавой, потрескавшейся кожей.

А ведь у него вовсе не руки джентльмена, с некоторым испугом поняла Луиза. Вдруг они выдают, кто он такой на самом деле? Максимилиан Норвич – человек утонченный и праздный.

Луизе гораздо больше нравился Чарлз Купер.

Глава 21

После ленча это было бы самое то. Все, чего хотелось Чарлзу, – так это повалить Луизу обратно на одеяло и целовать до потери чувств.

Не больше.

Никогда прежде ему не доводилось снимать с леди брюки. Трудно ли это сделать? В конце концов, он ведь раздевается каждую ночь. Но он обещал Луизе – и себе обещал – избегать нежелательной близости.

Однако он этого хотел, это точно. Интересно, подумал он, заметила ли Луиза, когда он помогал ей забраться в седло, насколько он на взводе. Чарлз держал ее в руках гораздо дольше, чем было необходимо, даже после того, как она заверила его, что прекрасно может сесть на лошадь сама.

Битый час он наблюдал, как она вгрызается в белую плоть яблока, представляя эти зубы совсем за другим занятием. Смотрел, как она запрокидывает светловолосую голову и пьет вино. Видел, как она облизывает пальцы после липкого фруктового пирожного.

Ленч обернулся кошмаром. Для мужчины, который больше чем на год лишился чувствительности к женским чарам, Чарлз вдруг оказался… слишком живым. И это причиняло ему неудобство.

Пришло время обуздать сидящего в нем зверя. У него есть дело – поддержать Луизу в сражении против семьи. Чарлз уже произвел первый набег на неприятеля и собирался вести себя дальше так, как хочет Луиза, хотя не был уверен, что ей следует так легко отказываться от родного дома. Владей он таким поместьем, как Роузмонт, ему было бы мучительно больно с ним расставаться.

Разумеется, у него никогда не будет такого дома. Чарлзу повезет, если по окончании всего этого он сможет снова получить свою старую комнату у миссис Джарвис.

Чему он посвятит остаток жизни? Потому что Чарлз был совершенно уверен, что теперь ставить точку на своем существовании, он не хочет. Смешно, как одна ночь, проведенная с красивой молодой леди, смогла его воскресить! Он чувствовал себя почти счастливым – сексуально неудовлетворенным, конечно, но как же было весело скакать верхом, исследуя владения Луизы!

Они поднялись вверх по тропинке, ведущей с пляжа, и направились через поля на запад. Пейзаж простирался перед ними как серо-зеленое лоскутное одеяло, там и сям отмеченный коттеджами арендаторов и живыми изгородями. У Чарлза сердце застревало в горле, когда он видел, как Луиза перемахивает через кусты и изгороди. Она была отличной наездницей, несмотря на то что очень долго не имела возможности садиться в седло. Он позволил ей скакать впереди, наслаждаясь видом летящей по ветру косы и взглядами, которые она, оглядываясь, время от времени бросала на него. Солнце грело как летом, а Рождество, казалось, было еще так далеко!

Луиза с разгоревшимися щеками дожидалась его в рощице, под кроной деревьев.

– Сейчас я собираюсь показать вам «грот Отшельника». Это причуда моего деда. Думаю, сначала там была просто заброшенная хижина пастуха, но дед произвел там кое-какие усовершенствования. Это сразу за холмом.

Чарлз не удержался от того, чтобы не рассмеяться, когда увидел маленькую хижину, поверх которой были навалены камни и стволы деревьев. Поразительно безобразная горгулья стояла на страже перед низким дверным проемом, ведущим в каменную оштукатуренную постройку. Двери не было, но окно, которое закрывала густая поросль плюща, наводило на мысль о первоначальном предназначении здания.