Стихийное бедствие в Академии Междумирья - Елена Княжина

На тумбочке у кровати Геры стоял флакон с успокаивающим тоником. Такой часто назначают студентам, с трудом контролирующим свой дар и желающим ночью отдохнуть от изматывающих способностей.

– Этим ядам место в серватории на восьмом уровне, – напомнил Угль детективам. – Даже у меня нет туда доступа.

– В магическом питомнике стояла коробка, – прошептала я дрожащими губами, вспомнив занятие с сафаэлями. – Сирра Фервина брала иномирские яды для научной работы… и показывала… всем нам…

– Превосходно! – всплеснул руками сонный целитель. – Сначала призрачной магией студентов протыкаем, потом с вирсов сбрасываем… А теперь еще и яды в столовой раздаем всем желающим. Так, господа магистры?

Подавив приступ тошноты, я привалилась к стене. Геру почти никто не любил, она всем успела подпортить жизнь своими сплетнями. Но вот такая месть? Ее кожа покрылась широкими голубыми пятнами, волосы побелели, шерсть с необычных ушей выпала…

– Фаргам трудно держать всю информацию в себе. Их болтливость и своеобразный нрав – часть природы, – безэмоционально произнес ищейка. – Полагаю, девушка услышала лишнее. И за это поплатилась. Я еще раз поговорю с мисс Коббс, а вы, мисс Рэйвенс, идите спать. У вас вид, будто вы до самого рассвета занимались… Арх знает чем.

– У меня есть… алиби, – вспомнила словечко из хавранских детективов.

Хотя вариант, в котором мы с Чейзом признаемся в совместном шоколадном вандализме, был явно на самый крайний случай.

– Нисколько не сомневаюсь, – мускулы на лице ищейки невнятно дрогнули, и он отвернулся.

Я уже знала из разговоров, что «ежиха» Джул, пользуясь моим отсутствием, сбежала от вечернего общества мегеры. Заболталась с Риз и случайно задремала в нашей комнате. Ближе к рассвету она проснулась, решила перебраться в свою кровать…

Это она кричала и запускала с эмблемы сигнал бедствия. Сейчас Джулиэт, укрытая двумя одеялами, давала показания младшим стражам в фойе общежития.

Глава 17. Прорицатели и их пророчества

За столиком красных этим утром случилось пополнение. Сразу несколько студентов, среди которых узнавались макушки Квента и Джинвер, уселись за алые скатерти. Риз привычно подавила грустный вздох (который я с некоторых пор не одобряла) и направилась к желтым.

Место Геры пустовало, за столом было тихо и мрачно, как в Шах-Гринской усыпальнице. Сплетни об отравлении разлетелись без всякого участия мага-слуховика. По пути в столовую мы с Ризраэль услышали с десяток теорий, кому было выгодно молчание девушки. Решительно всем! У каждого был секрет.

Виновата ли она в этой нелюбви? Могла ли перекроить пакостную природу фаргов? Попробуй тут быть пушистой каффой, когда твою голову разрывает тысяча чужих тайн…

Мой стул заняла Джинвер, и я потянула спинку соседнего. Та не потянулась. Я растерянно уставилась на красную скатерть… Обычно тарелка из нее сама выпрыгивала, стоило лишь подойти.

– Тебе не сюда, Рэйвенс, – фыркнул Клэй, отхлебывая кофе.

– А куда? – я сонно оглядела свое платье, ковырнула ногтем эмблему.

Еще сильнее ковырнула… Да она издевается?!

Кинула быстрый взгляд на столик магистров, за которым лениво доедал кашу Анхель. Увидев мой темно-бордовый кристалл, он чуть носом в тарелку не закопался.

Сирра Фервина возила ложкой в тыквенном желе, Хонсей домучивал кусок мяса, мой куратор… Мой куратор молча препарировал взглядом глазунью с беконом.

Нет-нет-нет… Мне совсем не нужна такая «широкая известность в узких кругах»! И меньше всего хочется завтракать рядом с Чейзом! Особенно после ночного шоколадного безумия, наших сомнительных экспериментов и его «хватит». Это неловко, «как-то слишком» и вообще…

Но моя тарелка с заказанным с ночи салатом и запеченным рыбным филе стояла аккурат у левой руки куратора. Тыкалась в его локоть белоснежным керамическим боком. Демоновы рога!

– Простите, сиры и сирры… – я доплелась до длинного стола. Меня толкал голод, если бы не он, я бы давно бежала в противоположную сторону. – Тут какая-то ошибка. Я бы хотела исправить… недоразумение…

Чейз резко вскинул голову, обделив вниманием глазунью, и недоуменно уставился на мою грудь. Почти туда, где предательским бордовым мигала эмблема.

– Ошибка ли, мисс Рэйвенс? – первой отреагировала сирра Лавли. Светловолосая женщина с роскошной фигурой и странной профессией. Она заходила в целительский корпус после отравления вирса и представилась прорицательницей. – Судя по всему, вы применили чары такого уровня, которые внутри академии позволены только магистрам.

– Не применяла, – убедительно помотала головой.

Только потом вспомнила про архов третий уровень. И безногую единорожку.

– Применяли, – севшим голосом подтвердил Чейз и отложил вилку.

В голове басисто пробухало: «Та-да-да-дамм».

– Что за заклинание, мм? – сирра Лавли строго сдвинула красивые брови. Тем вечером она показалась мне более расслабленной, тягучей, шелковой, а сейчас будто в струну вытянулась. В тугой жгут, которым можно и отшлепать. – Обманное плетение? Ложную суть? Подмену знаний? Признавайтесь, пока не поздно.

– Я применила… воздействие…

Арх, да так ли мне нужен этот завтрак? На одном вчерашнем шоколаде далеко не уедешь, но мне и не бегать по «смертельной полосе».

– Это был эксперимент. По раскрытию стихийного дара, – выдохнул Чейз. – Он проходил строго под моим контролем.

– Где прохо…

– Успешно? – улыбнулась ему светловолосая сирра, перебив ректора.

– Результат… любопытный, – прохрипел куратор, ловя ее манящий взгляд. – У мисс Рэйвенс случился сильный выброс энергии. После длительной медитации и воздействия раскрепощающего тоника с Саци.

– А вы всех учениц поите раскрепощающими коктейлями? – ехидно протянула прорицательница, размазывая вилкой соус по салатному листу.

«Не всех, – говорил вид куратора, – только самых проблемных. Таких, от которых стоило бы избавиться еще вчера».

– Уверен, без подобной стимуляции мисс Рэйвенс будет и дальше демонстрировать обычный красно-оранжевый уровень. Она может вернуться за свой стол.

– Правила есть правила, Адамиан, – прокряхтел ректор, кивая на мою полную тарелку. – Присаживайтесь, Иветт. Вы у нас не первая.

Я осторожно протиснулась к столу, случайно задев Чейза локтем. Он поморщился, словно я током бьюсь или вроде того.

– Я тоже не в восторге, – пробормотала, пряча глаза в тарелке и делая вид, что готовлюсь насладиться трапезой.

Аппетит был трагически утрачен, кусок в горло не лез. От Чейза пахло дымом, слабым свежим парфюмом и неприятностями. В его тарелке резвились искорки – прыгали по глазунье, дожаривая ломтики бекона.

Моя уязвимость, случившаяся после «ментального единения третьего уровня», должна была пройти еще вчера. Но сознание продолжало выхватывать из реальности детали. Я слышала каждый шорок, каждый вздох, каждый скрип рубашечной ткани под пиджаком.

– Мисс Рэйвенс, ешьте. Время завтрака подходит к концу, – велел декан, и я поспешно проткнула вилкой рыбное филе. Не чувствуя вкуса, сунула в рот. Механически прожевала.

Полоски искрящего, шкворчащего бекона на тарелке куратора выглядели куда аппетитнее. Их запах сводил с ума. И его запах (архов герой романов и дурацких грез!) начинал сводить тоже.

– Вы сможете это исправить? – спросила шепотом, промакивая губы салфеткой.

Боги Сеймура, я же не буду весь год сидеть под надзором магистров как одна из самых опасных учениц академии? Слушать деловые беседы ректора и Хонсея, наблюдать перемигивания сирры Лавли и