Погоня за украденным триллионом. Расследования охотника на банкиров - Александр Лебедев

Во-вторых, результатом предлагаемой инициативы станет поэтапный демонтаж офшорных юрисдикций. В основе ее лежит простая идея, что финансовые центры не должны использоваться для отмывания «грязных денег». На политической карте мира есть целые государства, которые существуют во многом благодаря такого рода операциям. Речь идет о Панаме и Доминикане, Багамах и Маврикии, Барбадосе и Брунее, Самоа, Вануату и дюжине других. Они, конечно, могут существовать и далее, а их представители – участвовать в Генеральной ассамблее ООН, однако отношение к этим государствам и всем компаниям, использующим эти юрисдикции, должно быть соответствующим, – как к изгоям. При этом весьма двусмысленным выглядит статус налоговых убежищ, которые либо официально являются имуществом, владениями или территориями предполагаемых «цивилизованных» государств (чемпион здесь, конечно, Соединенное Королевство с островами Мэн, Гернси, Джерси, Каймановыми островами, Британскими Виргинскими островами, Бермудами и т. д.); либо де-факто и в некоторых случаях де-юре составляют Европейский союз (первая группа включает Лихтенштейн, Монако, Андорру и Сан-Марино, вторая – Люксембург и Кипр); либо представляют собой особые юрисдикции, являясь в то же время неотъемлемой частью национальных государств или конфедераций (как штат Делавэр в Америке или кантон Цуг в Швейцарии). Предлагаю все эти места считать «небезопасными» – поскольку компаниям, созданным там, и людям, владеющим счетами в местных банках, не позволят свободно вложить капитал в «безопасные» страны. Как следствие, особые условия в таких местностях, как Делавэр или Цуг, вскоре будут полностью отменены. Люди, создающие в офшорах компании и размещающие денежные средства в местных банках, будут иметь возможность тратить свои деньги по всему миру, используя, к примеру, личные или корпоративные платежные карты. Однако этим компаниям не разрешено будет открывать банковские счета и инвестировать денежные средства в активы или недвижимость в «безопасной» зоне – если только они не будут отвечать определенным требованиям, которые будут перечислены позже. Проще говоря, офшорные компании должны быть перепрофилированы таким образом, чтобы они могли действовать как глобальные налоговые убежища и инвестиционные механизмы для мировой периферии, а не для развитых стран.

Третьим и наиболее важным элементом системы должно стать выяснение происхождения бенефициарных владельцев компаний и счетов. Сегодня, когда Глобальной антикоррупционной инициативы еще не существует, требования для открытия офшорного счета довольно формальны: резиденту достаточно просто заявить, что все его богатства «нажиты непосильным трудом». Я же предлагаю изменить подход к гражданам и компаниям из стран, находящихся вне «безопасной» зоны, которые собираются открыть счет или приобрести коммерческую или жилую недвижимость в любой стране, участвующей в Глобальной антикоррупционной инициативе (исключение будет сделано только для государственных корпораций, приобретающих имущество или активы, необходимые для их основной деятельности, от их собственного имени и за их собственный счет). Никакая офшорная или иностранная компания, созданная вне «безопасной» зоны, не сможет владеть там имуществом, не задекларировав его бенефициарного собственника. Если компания уже владеет собственностью в «безопасной» зоне и не декларирует конечного бенефициара, ее заставят продать актив за установленное время (например, три года) под угрозой конфискации. Возможность использования граждан «безопасных» стран в качестве номинальных владельцев легко может быть исключена, если гражданин будет вынужден объяснить происхождение этих средств и заплатить соответствующие налоги.

Главная идея здесь не в том, чтобы исключить возможность для граждан остального мира открывать счета или покупать недвижимость в «безопасной» зоне. Смысл – в гарантиях полной прозрачности. Глава национального банка африканской страны или депутат Верховной Рады Украины сможет купить особняк в центре Лондона, но в этом случае их имена будут известны властям и любой вид банковской тайны не будет их касаться. Кроме того, все страны, участвующие в Глобальной антикоррупционной инициативе, должны будут немедленно и навсегда отказаться от всех программ, позволяющих иностранным гражданам приобретать вид на жительство или подавать на гражданство на основании огромных инвестиций, сделанных в национальную экономику, или приобретения недвижимости в стране. Рекомендуется также переписать правила предоставления политического убежища с целью исключить возможность для клептократов претендовать на роль «оппозиционных активистов», чтобы проникнуть в «безопасную» зону и обосноваться в ней.

Подводя предварительный итог, можно сказать, что суть предлагаемой мной стратегии состоит в концентрации не только на непосредственной и рутинной борьбе с коррупцией (это, разумеется, не предполагает отказ от нее как таковой; напротив, подразумевает всяческое усиление), но и на выживании ее из цивилизованного мира; не на изъятии «грязных денег», а на принуждении их владельцев уйти из «безопасной» зоны – и, в долгосрочной перспективе, на расширении числа участников Глобальной антикоррупционной инициативы.

Главным предварительным условием для системной коррупции, которая поразила периферийные страны с последней трети XX века, стала взрывная комбинация авторитарных режимов и открытых границ. В течение многих десятилетий считалось, что автократы должны держать границы закрытыми, чтобы надежно управлять своим населением, но сегодня это уже не так. Современная коррупция вызвана самим существованием режимов, позволяющих своим сатрапам грабить собственную страну и при этом держать и тратить деньги за рубежом, чувствуя себя в абсолютной безопасности. Отметим, что сегодня социальные элиты в любой стране ведут себя похожим образом, утверждая, что они принадлежат к успешному «космополитическому» слою общества. Многие сторонники глобализации утверждают, что это одно из ее благ, но мне этот вывод представляется несколько сомнительным.

Политическое открытие авторитарных режимов (или развитие «нелиберальной демократии» в обществах, которые уже открыты и относительно свободны) создает существенные проблемы и для этих обществ, и для остальной части мира. С одной стороны, простота перевода средств в офшорные юрисдикции, открытия счетов в крупных западных банках, приобретения недвижимости в крупных городах по всему миру и даже законного перемещения за границу с огромными денежными суммами серьезно подрывает намерения местных элит установить в своих странах главенство закона. Человек нуждается в этом, только если будет уверен, что, когда он станет рядовым гражданином или даже вступит в ряды политической оппозиции, стабильный правовой режим гарантирует его будущее.

Но если подавляющее большинство представителей правящих элит лелеют идею покинуть страну после того, как их власть закончится, в верховенстве закона нет нужды – оно бесполезно с точки зрения поиска тихого места, куда можно будет удалиться от дел. Лидеры авторитарных режимов – в основном приспособленцы, и чем более открыто общество в такой стране, тем шире становится слой тех, кто не заботится о законе. С другой стороны, профессиональные и образованные граждане, не являющиеся частью режима, выражают собственные предпочтения, поскольку могут свободно покинуть страну, если политические условия станут неприемлемыми. Это создает другую важную связь между открытостью современных авторитарных режимов и их стабильностью. Революционные события, подобные тем, что привели к краху Советский Союз, выглядят маловероятными не потому, что большинство активных людей довольны жизнью. Просто все понимают, что наиболее эффективная стратегия состоит скорее в поиске «биографических решений системных противоречий», чем в попытках изменить систему.