Наконец пришла любовь - Мэри Бэлоу

Он явно не шутил и не поддразнивал ее. Его лицо и голос свидетельствовали о том, что он абсолютно серьезен. Точно так же, как не шутил на балу у леди Тинделл, когда предложил ей выйти за него замуж через несколько минут после столкновения с ней.

Выходит, он не из тех, кто воспринимает поцелуи как должное.

— Поцелуйте меня, — мягко произнес он.

— Мы на улице, — напомнила она.

— И все в округе либо спят, либо все еще развлекаются, — сказал он. — Ни в одном окне нет света. А если где-нибудь за занавеской притаился любопытный бездельник, он ничего не увидит. Мы почти невидимы в тени этого дерева. Мэгги, вы либо трусишка, либо вам не хочется целовать меня. Если верно последнее, значит, вы не хотите спать со мной и, следовательно, не хотите выходить за меня замуж.

Маргарет рассмеялась.

— Что вас так рассмешило? — поинтересовался он.

Онасхватила его за предплечья, подалась вперед и крепко прижалась губами к его губам, остро ощущая твердость его бедер и широкой груди, тепло его дыхания и привкус вина на его губах.

Его губы оставались неподвижными, и спустя несколько мгновений она отстранилась, обескураженная.

— О Боже, — сказала она. — Полагаю, вы демонстрируете мне, как я целовала вас. Извините. Просто я…

Его губы снова накрыли ее губы, и она осознанно прижалась к нему, запустив пальцы в его волосы чуть ниже шелкового цилиндра, слегка откинув голову, приоткрыв рот и касаясь его губ кончиком языка. Его объятия стали крепче, он втянул ее язык в свой рот и обхватил ее ягодицы ладонями, приподняв ее и прижав к себе.

Он был явно готов к большему. О Боже…

Маргарет решительно отстранилась.

— Испугались? — вкрадчиво шепнул он.

— Да, — призналась она. — А также вспомнила, что мы находимся на улице, даже если мы невидимы для любопытных бездельников.

— Голос разума, — заметил он, расправив одежду и отойдя от дерева. — Но не надо бояться, Мэгги. Мы можем пожениться по самым неподходящим причинам — хотя я уже не знаю, какие причины являются подходящими для брака, — но у нас есть шанс получать удовольствие от этого союза. По-моему, это очевидно.

— Пожалуй, — сказала она и увидела, как сверкнули в темноте его зубы. — Мы намерены оставаться здесь вечно? Боюсь, мы скоро пустим корни рядом с этими деревьями.

Он предложил ей руку, и они двинулись дальше по направлению к Беркли-сквер.

— Завтра, — сказал он, — я познакомлю вас со своим дедом, если получится. Боюсь, это немногим лучше, чем посещение логова льва, хотя у него нет причин обрушивать свой гнев на вас. А послезавтра объявление о нашей помолвке появится в утренних газетах.

В его словах все становилось очень реальным.

— Хорошо, — согласилась она. — Меня это устраивает.

— А потом, — сказал он, когда они остановились у дверей Мертон-Хауса, — я куплю специальное разрешение, и мы назначим дату венчания. Если все пойдет по плану, у нас останется десять дней, из которых можно будет выбрать подходящий.

— Хорошо, — снова сказала она. — Но вы не ответили на мою просьбу: могу ли я рассказать моим близким о том, о чем вы сообщили мне сегодня?

Он помедлил, колеблясь.

— Да, — сказал он наконец, запечатлев короткий поцелуй у нее на губах, прежде чем стукнуть дверным молотком о медную тарелку. — Во всяком случае, после объявления о помолвке вы сможете щелкнуть по носу Дью, Аллингема и им подобных.

— Какие ребяческие мысли, — заметила Маргарет.

— Зато очень приятные, — отозвался он. — Если, конечно, вы хотите этого. Подумайте хорошенько.

— Я уже подумала, — сказала она. — Я действительно любила его и еще испытываю боль в том уголке сердца, которое он когда-то занимал. Но эта боль вызвана осознанием, что он никогда не был тем, кем казался, и не стал тем мужчиной, с которым можно счастливо провести остаток жизни.

— А я являюсь? — спросил он.

— Насчет вас у меня иллюзий нет, — сказала она. — Вы не позволяете мне иметь их. Вы не притворяетесь тем, кем не являетесь, и не делаете вид, будто испытываете нежные чувства, которых нет. На этой основе мы можем построить дружбу и даже привязанность. Во всяком случае, я на это надеюсь. Вот почему я готова выйти за вас замуж.

Прежде чем Дункан успел ответить, дверь дома распахнулась, и под орлиным взглядом дворецкого Стивена ему ничего не оставалось, кроме как поднести ее руку к своим губам и пожелать ей спокойной ночи.

Итак, она помолвлена, подумала Маргарет, войдя в дом и направившись к лестнице твердой походкой, совершенно не соответствовавшей ее противоречивым чувствам к мужчине, для которого честь и совесть значили больше, чем репутация, закон, церковь и душевный покой.

Она могла бы полюбить такого человека.

Безусловно, она восхищалась им, возможно, больше, чем кем-либо еще в своей жизни.

Неужели этого оказалось достаточно, чтобы побудить ее принять внезапное решение выйти за него замуж, хотя она пообещала себе использовать все время, которое ей отпущено?

Или дело в том, что она сказала ему несколько минут назад? Что при отсутствии обещаний, иллюзий и ореола романтики она может рассчитывать на честные отношения, которые могут перерасти в нечто осмысленное и устраивающее их обоих?

К тому моменту, когда она добралась до своей комнаты, Маргарет была на грани слез. Она отпустила горничную, бросилась на постель прямо в одежде и разрыдалась.

Разрыдалась по совершенно необъяснимой причине.

— Как ты полагаешь, Смит, — поинтересовался Дункан, когда на следующее утро камердинер помог ему надеть сюртук и удостоверился, что после этого на его рубашке и жилете не осталось ни единой морщинки, — если человек жил во лжи несколько лет, способен ли он снова говорить правду?

Смит, неудовлетворенный результатами своих трудов, подтянул его сюртук с одной стороны и отступил на шаг, окинув хозяина критическим оком.

— Люди лгут, даже если они прожили в правде большую часть жизни, — заметил он, стряхнув с рукава Дункана последнюю упрямую пылинку. — Надо полагать, обратное тоже возможно, милорд.

— Что ж, — хмыкнул Дункан, — это обнадеживает. Ты закончил?

— Да, — ответил Смит. — Она бросит на вас один взгляд и упадет в обморок от восхищения.

— Неужели? — сказал Дункан. — Это будет настоящее чудо. Она уже сообщила мне, что не считает меня не то чтобы красавцем, а даже привлекательным.

Смит искоса взглянул на него, убирая одежду, которую Дункан снял с себя.

— Неудивительно, что вы остерегаетесь лгать, милорд, — заметил он, — если вам удалось найти такую честную женщину.

Ухмыльнувшись, Дункан вышел из гардеробной и спустился вниз по лестнице.