Это по любви - Виктория Селезнева

Отец еще раз взглянул на нас, а затем, подталкивая Иру к выходу, покинул наш дом.

Какое-то время я стояла, прижавшись к мужчине, но как бы мне ни было хорошо в спасительных объятиях, я понимала, что нужно услышать правду. Какой бы она не была.

Я подняла глаза на Марата, и в его взгляде увидела такую боль. Он явно боялся говорить, о том, в чем обвинял его мой отец.

— Расскажешь? — тихо спросила я. — Если не хочешь, то не нужно.

Марат хмыкнул, погладив меня по щеке.

— И ты продолжишь мне верить, услышав такие обвинения и даже не выяснив, что произошло?

Я кивнула, обнимая мужчину.

— Мой отец явно лукавит, — хмыкнула я. — Каким бы он ни был уродом, он бы не отпустил меня с тем, кто мог бы причинить мне вред. И я тебе полностью доверяю, поэтому не собираюсь вытягивать все твои скелеты наружу. Захочешь — расскажешь.

Мужчина тяжело вздохнул, крепче прижимая меня к себе.

— Пойдем, присядем. История будет долгой.

Марат оттягивал момент рассказа, а я не торопила его. Было видно, что ему трудно дается это признание, а я, если честно, не хотела настаивать на правде. И пусть мне интересно узнать, что произошло, как минимум, ради своего спокойствия, я не буду давить.

— В общем, — заговорил мужчина, — я, и правда, убил человека.

Я была готова к чему-то такому, раз Марат не отрицал папины обвинения, но все равно неосознанно вздрогнула. Тело покрылось мурашками, волоски на руках встали дыбом. Звучит это, конечно, ужасно.

— Как это произошло? — тихо спросила я.

— По молодости, в драке.

Мужчина оперся локтями на колени, потирая ладони. Он так и не поднял головы с начала разговора. Его взгляд был устремлен то в пол, то куда-то в сторону. Но не на меня. И это было так дико и непривычно, что по-детски хотелось заглянуть ему в глаза.

— Тебя посадили? — уточнила я. Не то, чтобы мне было важно, понес он наказание или нет, но хотелось уже целостной картины, чтобы больше не возвращаться к этому разговору.

— Да, — кивнул Марат, — я отсидел два года.

Мой муж, наконец-то, поднял глаза и посмотрел на меня.

— Что скажешь?

Я пожала плечами. Хотелось подойти к нему, обнять. Но мне казалось, что это не уместно. По крайней мере, не сейчас. Может, когда разговор подойдет к концу.

— Мое отношение к тебе никак не поменялось, если ты об этом, — озвучила я свои мысли, чтобы успокоить мужчину. Затем тихо спросила, — ты жалеешь о том, что произошло?

Марат вздохнул и встал на ноги. Он дошел до окна, повернувшись к нему. Я видела, как напряжена его спина. Даже не могу представить, каково нести такой груз прошлого на себе.

— Я жалею, что наша драка закончилась смертью, — ответил он мне. — Но получил он за дело. Он чуть не изнасиловал мою подругу, она еле сбежала от него. Ну а потом мне все рассказала. Я и отправился набить ему морду. И поступил бы и сейчас так, даже, зная исход. Поэтому, я не жалею о содеянном, но о том, чем это закончилось, да.

— И как это произошло? — я встала, подходя к мужчине сзади. Тяжело, когда между нами такое расстояние, хочется быть к нему ближе.

— Все банально, — на миг обернувшись, произнес Марат, — я ему врезал, он упал и ударился головой. Смерть наступила мгновенно. Я сам вызвал и скорую, и полицию. Мог бы вообще ограничиться общественными работами, но я отказался сожалеть о нанесенном ударе. Я до сих пор считаю, что его он заслужил. Смерть — нет, я не Господь бог, чтобы кого-то судить. А вот в морду очень даже заслужил. Но за свои принципы я получил два года.

Я прижалась к спине Марата, чувствуя, как мне становится спокойнее от его тепла. Все эти события — очередная ссора с отцом, откровения мужа — все выбило меня из колеи. А я так хотела спокойных новогодних праздников…

— На тебя все это повлияло? — спросила я.

Мужчина хмыкнул, разворачиваясь ко мне и прижимая к себе.

— Безусловно. Уголовника никто не хочет брать на работу. И никого не интересует, что у него за статья была и что он совершил. Раз сидел — значит, подлец и негодяй. Но это и плюс.

— И в чем же плюс? — удивленно спросила я, поднимая голову.

— В том, что мне пришлось открывать свой бизнес, потому что в крупные компании мне был путь закрыт, — улыбнулся Марат. — Первое дело — автомастерская — у меня с треском провалилось. Второе не особо приносило доход, но я хотя бы уже начал анализировать свои ошибки. Ну а потом я начал заниматься торговлей. Твой отец сказал, что я иду по головам — да, это так. Я и впрямь легко могу убрать ненужного мне игрока, если он мешает развитию моего дела. Но, Яна, — Марат обхватил мое лицо руками, заглядывая мне в глаза, — я не стал бы играть с твоими чувствами. Ты мне дорога, и я готов разорвать с твоим отцом любые дела, лишь бы он не присел тебе на уши со своими теориями заговоров. Он мне не доверяет, но мне плевать, если мне доверяешь ты.

Я встала на цыпочки и поцеловала своего мужчину.

— Я верю тебе, Марат, — практически шепотом проговорила я. — И не руби с плеча, не разрушай то, что вы уже с папой создали. Я поговорю с ним.

— Это плохая идея, — нахмурился мужчина.

Я поджала губы и, сощурившись, посмотрела на него.

— Я то тебе доверяю. А вот доверяешь ты мне, а?

Мой муж тихо рассмеялся, притягивая меня ближе к себе.

— Опять манипулируешь мною, маленькая чертовка?

В кафе было довольно шумно. Большинство народу все еще продолжали отмечать новый год, хотя уже было шестое января. Но, благодаря длинным новогодним праздникам, никого не интересовала дата.

Я помешивала зефирки в какао, наблюдая, как они постепенно тают. Это отвлекало от мысли о предстоящем разговоре.

— Привет, Яна.

Я подняла глаза и кивнула. Ложка звякнула о край чашки, словно сработал таймер. Таймер до того момента, как мы с отцом начнем скандалить. Сомневаюсь, что мы оба будем держать себя в руках.

— Здравствуй, папа.

Он хмыкнул, расстегивая свое укороченное пальто и присаживаясь на край стула.

— Как официально… Один кофе черный, без сахара, — проговорил он подошедшей официантке.

Я съела ложкой одну зефирку и, запив ее горячим какао, посмотрела на отца.

— Так, наверное, лучше, если мы с тобой будем по-деловому говорить. Потому что разговор отца и дочери у нас обычно не складывается.

Папа вздохнул, стягивая с шеи полосатый шарф. Помню, этот шарф Ира подарила ему на какой-то новый год. Удивительно, что он до сих пор его носит.

— Яна, я знаю, что у нас не самые лучшие отношения. Но поверь мне, я тебе только добра желаю. И всегда желал…