Это по любви - Виктория Селезнева

В какой-то момент у отца зазвонил телефон, и он вышел из-за стола, чтобы поговорить. Ира тут же оживилась и открыла, было, рот, чтобы выяснить все подробности нашей личной жизни, но папа внезапно вернулся.

— Мобильный сел, — буркнул он.

— Рядом с тобой лежит зарядка, — показал Марат.

— Это хорошо, — отец вставил шнур в телефон, — но мне срочно поговорить надо. Дай мне свой телефон.

— Он наверху, в спальне, — Марат стал подниматься со своего стула, — сейчас принесу.

— Да не нужно, — перебила я их. — Возьми мой.

Я протянула папе телефон, разблокировав его, и вернулась к разговору с Ирой.

— Напокупают своих айфонов, — продолжал бухтеть отец, — как тут у тебя сообщение-то написать?

Я только протянула руку, чтобы взять мобильный, как отец замер. Выражение его лица резко поменялось, даже цвет стал каким-то серым.

— Пап… Все в порядке? — тихо спросила я.

Он поднял на меня взгляд, а затем просверлил глазами Марата.

— Это что такое? — севшим голосом спросил он, поворачивая ко мне экран телефона.

Я сглотнула, чувствуя себя идиоткой. Я совсем забыла про фотки, которые мы сделали с Маратом в новый год. Стоит ли говорить, что это личный архив, и там мы не просто улыбаемся на камеру. Нет, конечно, секс я не запечатлела, но как сижу у мужа на руках, лицом к нему и как целуюсь с ним, там есть. А благодаря тому, что мой отец до сих пор не дорос до века гаджетов, он как-то влез в галерею телефона. Похоже, спокойный вечер окончен…

Я чувствовала, как колотится мое сердце, пока я бешено придумывая, как это объяснить. Но, похоже, паника была только у меня — Марат выглядел абсолютно спокойным, даже подложил себе салата в тарелку, делая вид, что ничего не произошло.

— Пап, нас один журнал попросил сделать новогодние фото, хотели написать статью, вот мы и сделали. Это постановочные, — неумело врала я.

— Перестань, — перебил меня Марат, беря за руку. А затем обратился к моему отцу, — Олег, мы вместе. Это так.

— Что?! — папа приподнялся с дивана, с яростью смотря на моего мужа. У меня внутри все сжалось, хотелось отмотать назад время, и не давать отцу этот чертов телефон. — Да как ты смеешь, кобель! У нас с тобой уговор!

— Успокойся, — довольно тихо произнес Марат, но я знала этот вкрадчивый голос. Он зол, очень зол, и еле сдерживается, чтобы не взорваться.

— Папа! — я вскочила на ноги, понимая, что нужно их разнимать, пока они друг другу глотки не перегрызли. — Я совершеннолетняя! И я имею право встречаться с тем, кто мне нравится! И мне не нужно твое одобрение, особенно, если это мой муж!

Отец перевел взгляд с Марата на меня, и его лицо несколько смягчилось.

— Ты не понимаешь, Яна! Ты совершенно не знаешь этого человека, он ради дела готов на все, что угодно! Ты ему не нужна!

— Ты охренел?! — Марат все же вышел из себя. — Ты слова-то фильтруй! У нас с Яной все по-настоящему! Может, тебе и сложно в это поверить, но это так! И бизнес тут не причем!

— Да это ты ей мозги будешь пудрить! — рявкнул отец. — Она тебя не знает, не в курсе, какое ты чудовище!

— А не ты ли, папа, — вмешалась я, — выдал меня за это, как ты говоришь, чудовище замуж? Прости, — мельком взглянув на Марата, извинилась я. А затем вновь повернулась к отцу. — Не ты ли отправил меня с ним жить?! Или что, ты думал, что я бесчувственный робот? У тебя даже мысли не возникло, что он мне может понравиться? Ты хотя бы немного представляешь, как мне было больно, когда Марат игнорировал меня, потому что ты в своей голове почему-то решил, что имеешь право распоряжаться моей личной жизнью?

Я выдохлась. Тяжело дыша, посмотрела сначала на отца, а потом на своего мужа.

— Пойдем, поговорим, — произнес Марат, обращаясь к отцу. — Не втягивай свою дочь, хватит ее мучить.

— Ты — ублюдок! Я тебе доверял, но, видимо, зря! Она совсем девчонка еще, ничего не понимает, тем более не знает, какой ты урод на самом деле! — не успокаивался отец.

— Папа, хватит! — крикнула я. — Я его люблю. И точка. И если ты попробуешь нам помешать, больше меня не увидишь.

Марат взглянул на меня, когда я сказала, что люблю его. Да, я представляла, что признания прозвучат более романтично, но, как случилось, так случилось. Тут ничего не поделать.

— Яна, — отец подался вперед, но я интуитивно отпрянула, — ты не знаешь этого человека! Я понимаю, что он вскружил тебе голову, и да — я виноват. Это я втянул тебя во все это, надеясь на его порядочность. Но он не такой, каким ты его видишь!

— Перестань, Олег, — Марат бросил салфетку на стол, поднимаясь со своего места. — Хватит уже! Мы вместе с Яной, и здесь нет никаких скрытых мотивов. Успокойся!

— Тебе конец! Я тебя размажу! Нашему договору конец, — практически прошипел отец.

— Уходи, пап, — сухо проговорила я, чувствуя, как внутри все трясется. Мне так не хотелось, чтобы наш ужин заканчивался этим, хотелось, чтобы новогодняя сказка продолжалась, но не судьба.

— Ты так в нем уверена? — спросил отец, вставая из-за стола. — Ты думаешь, что знаешь его? Что он тебе все рассказывает?

— Хватит! — рявкнул Марат. Его кулаки были сжаты, и я всерьез опасалась, что начнется драка. Ира же сидела, ни жива ни мертва, боясь даже пошевелиться.

— А что? — усмехнулся отец. — Боишься?

И, уже обращаясь ко мне, продолжил:

— Я молчу, что этот человек идет по головам, мы все этим немного грешим. Но знаешь ли ты, Яна, что, как ты утверждаешь, ты любишь убийцу? А?

Я замолчала, хмурясь.

— Что ты несешь? — качая головой, спросила я. — Успокойся уже.

— А ты спроси у своего любящего мужа.

Я перевела взгляд на Марата, ожидая, что он будет возмущен этим обвинением. Но он лишь зло смотрел на отца, никак не комментируя.

В голове все смешалось. Я понимала, что нужно успокоиться, и собрать мысли в кучу. Но это невозможно сделать, пока в гостиной искрит от эмоций.

— Уходи, пап… — с горечью в голосе повторила я.

— Ян, — отец шагнул ко мне, но я шагнула назад, упираясь спиной в Марата. — Я виноват, но я не хочу, чтобы тебя обманывали!

Я отвернулась, утыкаясь носом в грудь своего мужа. Это слишком, эмоции через край. Я не знаю, как это вывезти…

— Олег, — я услышала Ирин голос, — пойдем. Отстань от них!

— А ты не лезь! — рявкнул отец на свою жену. — Тебя это вообще никак не касается!

Я развернулась, смотря на оторопевшую Иру.

— На жену не срывайся, — тихо проговорила я. — Ей памятник нужно ставить лишь за то, что она с тобой живет.